Калья Рид - Разгадка [litres]

– Но ведь на мне трусы, – запротестовала я.

Я схватилась за резинку, намереваясь стянуть их вниз, но он опередил меня. Тонкая ткань разорвалась и упала на землю. Затаив дыхание, я наблюдала, как он вытащил из заднего кармана бумажник и достал из него маленький квадратный пакетик. Бумажник упал в траву. Лахлан спустил «боксеры». Его член, твердый как камень, был всего в нескольких дюймах от моих бедер. Дрожа всем телом, я смотрела, как он надевал презерватив. Его движения были медленными, и, клянусь, он делал это нарочно, чтобы я могла все хорошенько рассмотреть. Я хотела потрогать его, кожа выглядела такой соблазнительно гладкой и шелковистой. Я протянула руку. Но Лахлан ее перехватил. Нежно, но крепко взяв мое запястье, он посмотрел на меня, и его губы изогнулись в лукавой улыбке.

Я подняла ноги. Его член коснулся внутренней поверхности моих бедер.

Лукавая улыбка исчезла.

Он медленно вошел в меня. Чтобы я прочувствовала каждый дюйм. Мой рот приоткрылся. Веки отяжелели. Это было божественно.

Я ждала, когда Лахлан начнет двигаться, но он замер. Взяв меня за подбородок, он заставил меня посмотреть на него. И я поняла: он хочет наблюдать за мной. Хочет увидеть мою реакцию, когда он сделает первое движение внутри меня.

– Двигайся, – выдохнула я. – Ты должен двигаться.

Я думала, что он заставит меня умолять. И, честно говоря, была к этому готова. Ради Лахлана я была готова на все что угодно.

– Лахлан, – прошептала я. – Двигайся.

Наконец он дал мне то, что я желала. Мне тотчас стало легче, но только на секунду. Он задвигался быстрее. И как только я начала находить его ритм, он задвигал бедрами, и мой разум отключился.

Он жадно впился мне в губы. В поцелуе не было нежности, скорее, он навечно ставил на меня клеймо.

Я принадлежала ему.

Кора дерева больно врезалась мне в кожу. Я невольно выгнула спину и напрягла ноги.

Я повернула голову и увидела на траве наши тени. Я даже моргнула несколько раз, отказываясь признать, что это мы. Руки мужчина держал над ее головой, для устойчивости опираясь о дерево. Он слегка согнул колени и ритмично входил в нее. Они нашли подходящий ритм. Она запрокинула голову и обвилась вокруг его тела, словно вторая кожа. Одна ее рука обнимала его за шею, а затем они обе скользнули с его широких плеч на спину. Ее пальцы вонзились в его мягкую кожу, и когда он отстранился, она провела ногтями по его телу, зная, что оставит следы. Их тела ни на миг не отрывались друг от друга.

В воздухе висел запах пота. Это не остановило их. Их ничто не могло остановить. Они будут и дальше двигаться в едином ритме, находить новые места, до которых можно будет дотронуться, – и так до бесконечности.

– Боже, я люблю тебя, – страстно прошептал он.

Его слова проскользнули сквозь мою кожу, пробежали по моим венам и устремились прямо к моему сердцу.

Моя кожа пела, словно жила собственной жизнью. К глазам подкатились слезы. «Останься, останься, останься» , – неистово повторяла я про себя. Я не хотела, чтобы это чувство покинуло меня. Я пыталась сдержать себя. Бесполезно. Я прошла точку возврата. Мои мышцы напряглись, глаза широко открылись. Небо надо мной расплылось в сером тумане. Невероятно, но мое тело стало почти невесомым.

Все прочие ощущения начали меркнуть и отступать, в моем теле не осталось ни единой косточки.

Я уронила голову ему на плечо и крепко вцепилась в него. Он же входил в меня с яростными толчками. Наконец он привстал на мысках и на секунду застыл в таком положении. Его голова запрокинулась, и мне стали видны его подбородок и шея. Он что-то бессвязно выкрикнул, по его телу пробежала судорога. Я улыбнулась и поцеловала его в плечо.

Я ощущала биение его сердца.

Он уткнулся лбом мне в плечо. Я услышала, как он снова сказал, не отрываясь от меня:

– Боже, я люблю тебя.

Мои пальцы впились ему в волосы.

Он держал меня, потому что я не могла двигаться. Я чувствовала себя тряпичной куклой. Мои ноги и руки все еще болтались, как ватные.

Когда мое сердце, наконец, начало биться медленнее, он отпустил меня. Мои ноги коснулись земли. Я сделала несколько шатких шагов, словно разучилась ходить.

Я оделась, и все это время Лахлан стоял совершенно неподвижно. Его грудь вздымалась от частого дыхания, голова упиралась в дерево.

Застегнув последнюю пуговицу, я сглотнула.

– Только не говори, что сожалеешь об этом, – робко сказала я.

Он закрыл глаза, словно почувствовал боль. Он выпрямился, стащил презерватив и застегнул джинсы. И, наконец, увидел на земле свой бумажник. Он нахмурился, словно понятия не имел, как тот туда попал.

– Наверное, я должен. Но нет, я не жалею. – Он указал туда, где только что переплетались наши тела. – И никогда не пожалею.

– Тогда почему у тебя такой вид?

Он подобрал свою футболку и быстро, почти рывком надел ее. Та скользнула на место, и он непонимающе посмотрел на меня.

– Я еще не закончил! – взорвался он.

Я замерла на месте и растерянно посмотрела на него.

– Ты уезжаешь, и я чертовски горжусь тобой, – прошептал он. – Но если этот вечер что-то мне и показал, то лишь одну вещь… Я люблю тебя и никогда не смогу тебя забыть.

Я приоткрыла рот, но не смогла вымолвить ни слова. Я все еще не пришла в себя от того, что он сказал. Услышать из уст Лахлана «я люблю тебя» – такое невозможно забыть. Три слова пронзили меня словно удар током.

Он печально усмехнулся.

– Я не хочу тебя отпускать.

И я не хотела, чтобы он меня отпускал. Я хотела остаться с ним на всю жизнь. Но я ничего ему не сказала. Тихий голос в моей голове тотчас прошептал мне, что стоит произнести это вслух, как ничего не сбудется.

Я подошла к нему и, обхватив его за талию, посмотрела на него. Он наклонился, его губы медленно скользнули к моим. Все, что не сказала, я вложила в свой поцелуй. Лахлан ответил тем же, сжав меня так крепко, что я едва могла дышать.

Я отстранилась первой.

– Нам пора домой, – сказала я с сожалением.

Я протянула руку. Он схватил ее, и она утонула в его большой ладони. Обычно я едва поспевала за его размашистыми шагами, но сегодня он шел медленно. Трава хрустела под нашими ногами.

– Я нервничаю, – сказала я.

– Из-за того, что уезжаешь?

– Из-за того, что уезжаю от тебя. Из Маклина. От всего, что мне хорошо знакомо, – призналась я.

Он сжал мою руку.

– Не волнуйся, с тобой все будет хорошо.

– Не знаю даже, нормально ли так нервничать.

– Ты начинаешь новую главу жизни, конечно, это нормально.

Я хотела спросить у него, приедет ли он ко мне. Я боялась жить где-то без него. Ведь когда он сам жил вдали от Маклина, у меня для утешения имелся домик на дереве и воспоминания о времени, проведенном вместе. Если я уеду, то все мои воспоминания останутся здесь. И это пугало меня.