Сергей Изуграфов - Смерть на Кикладах. Сборник детективов №1

– Как это так? Неужели таверне не нужны свежие морепродукты?

– А морепродукты, якобы, быстро портятся, не успевает распродавать, говорит, сплошной убыток! – развел руками Костас. – Я же говорю: идиот! Сегодняшний улов у отца вообще отказался брать, денег пожалел. Собрался увольнять повара Петроса. Да тот и сам бы ушел: станет он ему гамбургеры жарить! Петрос – лучший повар на острове, без работы не останется. Моему старику хуже. Никуда теперь быстро не пристроиться: у всех таверн – свои поставщики, те же рыбаки. У всех семьи, и всем тоже надо на что-то жить. Была бы София здорова – никогда бы такого не допустила. А с этим разговаривать бессмысленно, ничего не хочет слушать!

– Ясно, – с облегчением произнес Алекс. – Ну, это дело поправимое.

Ну, вот как все складывается, подумал он. Вот ты уже и занимаешься хозяйством.

– Костас, послушай меня. Первое: весь сегодняшний улов с Никосом прямо сейчас отнесете на кухню «Афродиты», скажете, что я попросил, там все примут. Если у поваров вдруг будут вопросы, найдешь Димитроса, он им сам все объяснит и рассчитается с Никосом. Второе: с завтрашнего дня я буду покупать у твоего отца весь его улов. Прямо на пирсе, чтобы ему не приходилось далеко ходить. А еще через две недели здесь, на берегу, откроется старая таверна Аманатидисов. Помнишь ее?

– Конечно, помню! – удивленно кивнул молодой грек. – Как не помнить! Третий год стоит заколоченная… Неужели снова откроется?

– Обязательно откроется. И будет называться «У Ирини и Георгиоса». И я хочу, чтобы все кальмары, что поймает Никос, до единого, помимо рыбы, шли только туда, хорошо? Кальмары, каракатицы, осьминоги, лобстеры, лангустины, вся рыба, – все туда. Платить там Никосу будут в полтора раза больше, чем платили у Софии. Под мою гарантию. Все понял? Третье: скажи повару, который собрался увольняться… Как его зовут? Петрос? Вот Петросу скажи, что я хочу с ним переговорить, пусть придет сегодня вечером на виллу часам к восьми. Только обязательно скажи! Буду его ждать. И еще. Мне понадобится твоя помощь с лодкой старого Аманатидиса. Ее надо будет отремонтировать, покрасить и спустить на воду. Сам я не справлюсь. За работу заплачу. Так что вечером тоже приходи, обсудим. И доброго вам дня! – Алекс улыбнулся, похлопал Костаса по плечу, кивнул Никосу и отправился дальше.

Костас какое-то время стоял с разинутым от удивления ртом.

Потом его осенило. Смолев за это время уже успел отойти на значительное расстояние.

– Алекс, я все понял: вы теперь новый хозяин «Афродиты»! – радостно крикнул молодой грек на всю набережную.

Ну вот, теперь и весь остров знает! – подумал Алекс.

Вы знаете, что греки с их горячим темпераментом готовы к праздникам каждый день?

Вернувшись после обеда в таверне у Леонидоса на виллу, Смолев, зайдя к себе в номер, первым делом распечатал конверт, что пришел еще на прошлой неделе. События последних дней не дали ему возможности заняться этим вопросом. А вопрос был важный.

В конверте он, как и ожидал, обнаружил письмо на испанском от управляющей «Благотворительным Фондом Карлоса и Долорес Мойя» в Мадриде Стефании Моро.

Но чего он совершенно не ожидал, так это того, что по завещанию покойного синьора Мойи он назначался не только полномочным представителем Фонда на Кикладских островах с годовым окладом в сто двадцать тысяч евро, но и наделялся правом распоряжаться по своему усмотрению бюджетом до пяти миллионов евро в год на проекты, которые утверждены Фондом.

На ближайшие три года, сообщалось в письме, – это строительство и работа бесплатного многопрофильного медицинского центра на Наксосе.

Стефания Моро выражала надежду на полное взаимопонимание и успешное сотрудничество, а также просила связаться с ней по телефону, когда у «синьора Смолева» появятся время и возможность.

Что ж, подумал Алекс, время и возможность у синьора, похоже, появились именно сейчас. Он пожал плечами и набрал номер, указанный в письме.

– Алло, слушаю! – в трубке раздался неожиданно звонкий девичий голос. – Говорите, я слушаю!

– Добрый день, меня зовут Алекс Смолев, – откашлявшись, сообщил Алекс невидимой собеседнице.

У него отчего-то вдруг невовремя запершило в горле, и конец фразы смазался. Он ожидал услышать солидный голос дамы в летах, а тут – совсем детский сад. А с юными дамами работы не будет, Алекс знал по опыту. Одни эмоции и нулевой результат. Но делать нечего, нарушить волю покойного было бы свинством. Придется терпеть. Шрам на левом виске запульсировал, Алекс раздраженно потер его указательным пальцем и, выровняв дыхание, сухо продолжил:

– Я говорю с госпожой Моро? Моя фамилия Смолев, – повторил он. – Вы написали мне письмо. Речь идет о строительстве больницы на Наксосе по завещанию синьора Мойи.

– Синьор Смолев! Наконец-то! – с неподдельной радостью отозвалась трубка, и было слышно, как его собеседница взволнованно сказала кому-то, находившемуся с ней рядом «С ума сойти! Это он!» – Зовите меня просто Стефанией, прошу вас! Мы уже собирались вас разыскивать. Постойте! Вы разве испанец?

– Нет, я русский, – почти сердито ответил он.

И сам удивился своему нараставшему раздражению. Спокойствие, только спокойствие.

– Удивительно! Но вы говорите по-испански так, словно прожили в Мадриде всю жизнь! Хотя нет, что я выдумываю, вы говорите по-испански гораздо лучше! – весело рассмеялась Стефания. – Вы для нас большая загадка, синьор Смолев. А теперь и вдвойне.

– Алекс. Зовите меня Алекс. Что же во мне загадочного? – снова искренне удивился он.

Невесть откуда взявшееся раздражение постепенно отступало. Он вышел на балкон и подставил пульсирующий висок под свежий морской ветер, что нес запах водорослей и йода.

– Благодарю вас, Алекс. Так вот, получив письмо от синьора Мойи, мы были крайне удивлены. Вы должны нас понять: бюджет, который выделен на проект госпиталя, превышает половину всех средств, что тратит Фонд на благотворительность в год. Все решения обычно проходят через Совет Директоров, а здесь предоставляется право на прямое управление капиталом Фонда в обход всех утвержденных процедур! Я третий год возглавляю Фонд и, к сожалению, никогда не слышала ранее о близком друге синьора Мойи из России. Естественно, мы заволновались.

– Я понимаю вас, Стефания. Поверьте, я был удивлен не меньше, – уже совсем спокойно сказал Алекс.

Похоже, несмотря на молодость, его собеседницу было сложно упрекнуть в недостатке профессионализма. Он удобно уселся в кресло, откинул голову и прикрыл глаза.

– Я запросила официальным письмом синьору Долорес, надеюсь, вы простите нам эту понятную предосторожность, Алекс. Мне хватило бы и ее простого «да» по телефону, но она, отложив все дела, приехала в штаб-квартиру Фонда сама и полностью подтвердила ваши полномочия и статус. Это произвело на нас большое впечатление. Более того, она сообщила нам, что вы оказали семье Мойя неоценимую помощь в важнейшем деле, – и все наши сомнения разом отпали. Поэтому вы для нас такая загадка, Алекс, – снова весело и непосредственно рассмеялась испанка. – А тут вы еще не звоните уже неделю. Что мне оставалось делать? Пришлось купить билет на самолет в Афины, а оттуда до Наксоса, чтобы самой отправиться на ваши розыски. В таком серьезном деле как благотворительность необходимо знать человека лично.