Эва Гарсиа Саэнс де Уртури - Жало белого города

Как-то утром доктору Урбине позвонили. Четыре прозвона. Затем тишина.

«Я жду тебя», – молча сообщила Бланка, повесив трубку.

«Я жду тебя».

Вечером Альваро отправился на свидание. Он посмотрел в обе стороны улицы Генерала Алава, соблюдая обычную предосторожность. Убедившись, что знакомых нет, достал ключи, с которыми не расставался, и вошел в подъезд.

Обнаженная Бланка ждала в постели, как было у них заведено. Им было не до слов; говорить, собственно, было и не о чем – только сплетение двух тел, спасающихся от страха и ищущих утешения, чтобы выстоять.

Это произошло на следующий вечер, когда Альваро возвращался с последней консультации. Поднялся резкий холодный ветер. Внезапно доктору почудились за спиной голоса – в этот миг он как раз шагал по проспекту Генералиссимуса к своему дому. Они с женой купили квартиру площадью девяносто квадратных метров в одном из жилых комплексов, примыкающих к проспекту в районе квартала Пилар. Серые бетонные башни на улице Гондурас, окруженные деревьями и зелеными скверами, позади стройки, которая вскоре должна была превратиться в колледж Сан-Виатор.

Дойдя до конца проспекта, Альваро не удержался и встревоженно посмотрел через правое плечо. Прохожих почти не было, но ему по-прежнему казалось, что он слышит чьи-то шаги. Доктор никого не видел, но из предосторожности перешел на другую сторону улицы, где виднелись все еще открытые бары, чьи клиенты допивали свой последний вермут, прежде чем отправиться домой ужинать.

Доктор перешел последний пешеходный переход в той части улицы, которая все еще была освещена, и зашагал по усыпанной гравием тропинке. От дома его отделяла лишь полоска кустов и невысокая изгородь.

Он вновь услышал шаги за спиной, и на этот раз ему действительно стало жутко.

– Кто там? – встревоженно крикнул Урбина, озираясь по сторонам.

Однако единственный фонарь, горевший неподалеку, отбрасывал на землю лишь тени веток, поэтому он ускорил шаги и почти бегом выскочил на дорожку, ведущую к подъезду.

Из-за колонны вышли трое мужчин в платках, намотанных на шею и закрывающих лица. Они были крепкого телосложения, поверх платков виднелись только глаза. Один вытащил длинный нож с узким лезвием длиной сантиметров двадцать. Он сделал это спокойно, неторопливо, без лишней суеты, присущей карманникам и наркоманам.

Двое других преградили путь. Доктор закричал, призывая на помощь, но никто не отозвался. Тень, которую, как ему показалась, он узнал, привалилась к бетонной стене в двадцати метрах от них, следя за тем, что должно было произойти.

Может ли злодей быть заодно и мошенником или меняться в продолжение истории? Открой глаза, #Кракен.

4 апреля, четверг

Это была безумная ночь. Кто-то повесил в «Твиттере» фотографию двоих убитых, и вся социальная сеть превратилась в следователей, пытаясь опознать жертвы. Нашлись анонимы, окрестившие последние убийства как «преступление Белой Богородицы» и приделавшие ему новый хэштег: #CVB, который вместе с #Убийствами Близнецов и #Кракеном превратился в трендовую тему мирового уровня. Аккаунты в «Твиттере» крупных международных газет, от «Коррьере делла сера» в Италии до «Кларина» в Аргентине, также откликнулись на последнее преступление. Третье двойное убийство менее чем за две недели вновь заняло центральное место среди мировых новостей.

В умах наметилось несколько тенденций: для большинства убийцей, несомненно, был Игнасио. Несмотря на то что я не передавал новостей ни Марио Сантосу, ни тем более Лучо, вся публика к этому времени знала, что настоящее местонахождение его неизвестно.

Близкие друзья Игнасио раззвонили на все четыре стороны, что он с ними не встречается и на ужины не приходит. Все знали, что телефон его не отвечает, а продавцы магазинов, прилегающих к дому номер два по улице Дато, рассказывали любому, кто готов был их выслушать, что вот уже несколько дней как Игнасио не заходит в свой подъезд и не выходит обратно.

Пользователи «Твиттера» просили меня хоть что-нибудь объяснить: «Где же Игнасио, #Кракен? Почему ты не задержал этого пидораса?»

При этом ни родственники, ни друзья не сообщили о его исчезновении, к тому же мы до сих пор не получили анализ продуктов пчеловодства, и таким образом у нас не было оснований на получение ордера на обыск и арест.

Другие обвиняли Тасио и поддерживали первоначальную теорию, согласно которой он был подстрекателем и имел последователей за стенами тюрьмы. Вот уже несколько дней то там, то сям возникали спонтанные протесты: люди собирали подписи под заявлением, чтобы препятствовать выходу Тасио из тюрьмы 8 августа, никого не волновало, что это отпуск менее чем на неделю: все были убеждены, что он сбежит, и ругали нас за то, что мы не начинаем законные действия, дабы предотвратить его бегство. По мнению пользователей социальных сетей, мы были неумехами, и я в первую очередь. Что ж, ничто их в этом не разубеждало.

Заместитель комиссара Сальватьерра назначила экстренное совещание у себя в кабинете. Незадолго перед этим она отчиталась перед комиссаром, и в разговоре с ней тот закрутил гайки до упора, что отчетливо читалось на ее усталом лице.

Под глазами у нее залегли темные тени, морщины возле рта стали глубже, а взгляд жестче – вся тяжесть мира обрушилась на эту теплую спину, которая несколько часов назад опиралась на мою грудь. Еще не рассвело, когда мы с Эсти вошли в полицейский участок: лица напряжены, глаза серьезны.

– Только что установили личность убитых, – сообщила Альба, стоило нам войти в кабинет.

– Так быстро? – удивилась Эстибалис.

– Родители или родственники жертв не успели даже написать заявление об исчезновении, – добавил я, ничего не понимая.

– Этих ребят узнали в социальных сетях. И, отвечая на вопрос, который вы собираетесь задать: да, обоим по тридцать. Друзья начали бить тревогу, увидев вчерашние фотографии, которые мгновенно распространились по всему интернету. Они сами связались с семьями, где подтвердили, что их местопребывание никому не известно. К рассвету в Сети появились их фотографии. Приятели обоих жертв были встревожены, потому что накануне вечером ни один из двоих не появился в барах, где они договорились встретиться с компанией, и не отвечал на звонки. С тех пор как в Сеть просочилась новость о двух новых трупах, прошло менее часа. Родители обоих убитых – мать Матео Руиса де Суасо, молодого человека тридцати лет, и родители Ирене Мартинес де Сан-Роман – связались с нами для получения информации. По просьбе семей дожидаться утра мы не стали, я не сочла нужным продлевать страдания близких, и мы проводили их на опознание. К сожалению, оба опознания дали положительный результат. Сейчас мы ждем, когда придут результаты вскрытия, скорее всего, совпадающие с тем, что мы уже знаем: смерть от удушья, вызванного попаданием пчел в ротовую полость, наличие рогипнола в крови и что-нибудь еще.