Жереми Фель - Матери [litres]

Но ей надо было думать прежде всего о нем. А не о детях, попавшихся ему на пути, чьих имен она даже не знала.

Однако она не могла подобрать нужных слов, чтобы его успокоить: ее отвлекал гнилостный смрад, исходивший от него.

Сквозь щель на передней стене уже виднелось пламя факелов.

И вдруг, прежде чем Джессоп успел спустить курок под страшные возгласы из-за двери, она увидела вместо него своего сына, который ей улыбался.

Потом все взорвалось.

Норма закричала, хватила кулаком по матрасу и вцепилась пальцами в шелковые простыни, готовая их разорвать.

Было уже утро, и это немного ободрило ее: по крайней мере, теперь ей не нужно было долго ворочаться, чтобы снова заснуть.

Успокоившись, она вышла на балкон вдохнуть свежего воздуха. Небо было сплошь серое, только что начал моросить дождь. На деревьях возле дома подрагивали ветки от облепивших их птиц и от поблескивавших дождевых капель, которые падали с них на мягкую траву.

Синди уже сидела в гостиной и смотрела «Миссис Брисби и секрет крыс», мультфильм, который Норма с Элизабет очень любили, когда были маленькие.

Норма поцеловала дочку и уселась рядом с ней в тот самый миг, когда неутомимая мышка пыталась спасти свой домик.

Затем они позавтракали на кухне вместе с Элизабет, слушая по радио новости одна хуже другой.

Поднявшись к себе, Норма приняла душ, оделась и взяла мобильный телефон, который оставила заряжаться на ночном столике.

Пока ее не было, ей звонили – номер она узнала сразу. Звонок поступил с их домашнего телефона.

Норма с замирающим сердцем прослушала голосовое сообщение, но ничего, кроме всхлипываний, не услышала.

Это был Томми, определенно Томми. Наконец он вернулся, в очередной раз доверившись им, и оказался дома совсем один.

Ну зачем она отключила звонок мобильника? Томми пытался с ней связаться почти шесть часов назад. И только один раз.

За шесть часов могло случиться что угодно. Норма попыталась несколько раз дозвониться до него, но он не брал трубку. В отчаянии она швырнула телефон об стену.

Впрочем, Томми, возможно, еще спал. Сон у него всегда был крепкий – он мог ее и не услышать. Ей даже не хотелось думать, что он уже ушел.

И что другого шанса у нее не будет.

Она никого не могла предупредить. Никого не могла попросить зайти к ним домой и проверить, все ли там в порядке. Ей необходимо поехать самой, хотя по приезде она могла обнаружить лишь следы его недолгого пребывания в доме. Она понимала, что если не сделает этого, то потом будет корить себя до самой смерти.

Что бы она там ни нашла.

Неужели только ради этого ей и нужно было ехать?

Норма бросилась в гостиную к Элизабет и рассказала ей, что у них дома что-то случилось – впрочем, ничего серьезного – и что она должна срочно вернуться. Пообещав объяснить все позже, она попросила сестру позаботиться о Синди, пока ее не будет, и отвезти малышку к массажисту, которого она нашла на время их пребывания в Чикаго.

Сестра сразу ее успокоила, сказав, что она может возвращаться домой с легким сердцем. По счастью, Норма успевала на одиннадцатичасовой рейс до Канзас-Сити. Она вызвала по телефону такси, села на диван и, обняв Синди, стала ждать.

Несмотря на то что она расставалась с дочкой всего на один день, у нее все равно на душе кошки скребли.

По дороге в аэропорт Норма не находила себе места, а большую часть полета растерянно смотрела в иллюминатор на облака.

По прилете в Канзас-Сити она взяла напрокат машину и рванула в Эмпорию. Домой. К сыну.

Направляясь в сторону дома, Норма, сидя за рулем арендованной машины, по пути увидела множество домов, разрушенных последним торнадо. Прежде чем впереди показалась водокачка, Норма заметила старуху в одной ночной рубашке, застывшую посреди развалин своего жилища: казалось, она лишилась рассудка одновременно с потерей всего своего имущества.

Ворота их дома были распахнуты настежь. У крыльца стоял «Форд». Дом, в котором Норма прожила больше семнадцати лет, показался ей до странности мрачным, негостеприимным. Подобно человеку, он будто устал носить маску радушия и наконец явил миру свое истинное лицо.

Томми наверняка все еще был там. Окрыленная надеждой, Норма быстрым шагом прошла по дорожке, желая поскорее его увидеть, хотя и не знала, в каком состоянии его застанет.

Она окликнула сына, едва переступив порог, но ответом ей стала тишина.

В гостиной горел свет, дверь на кухню хлопала на сквозняке.

Продолжая звать сына, Норма кинулась на второй этаж, но и там его не обнаружила.

Чем выше она поднималась по лестнице, что вела на третий этаж, тем тяжелее ей становилось дышать.

Скрип половиц, приоткрытая дверь в его комнату, красный свет, падавший на оба тела .

Она вошла без стука, без единого слова.

Сын сидел на постели, уткнувшись затылком в окно, лица его против света не было видно.

Он держал в объятиях полуобнаженную девушку. Норма сразу узнала ее.

Тесса, подруга Грэма.

Широко открытые, неподвижные глаза, бледная кожа – казалось, она была мертва уже несколько часов, но Томми прижимал ее к себе так, словно она была для него всем, что пока еще удерживало его в этой жизни.

Почувствовав присутствие матери, сын чуть повернул голову. Норма осторожно приложила руку к его лбу. Он открыл глаза, посмотрел на нее и едва заметно улыбнулся.

– Мама? Ты? Вернулась? – с трудом выговорил он.

– Да, родной, – сказала она, поцеловав его в щеку.

Он выглядел невероятно слабым. И весь дрожал.

– Вот видишь, Тесса, я же говорил, она вернется, – шепнул он в холодное ухо. – А Грэм и Синди – они с тобой?

– Нет, я приехала одна.

– Ладно, это не страшно, увижусь с ними потом. Мама, как же я рад, что ты дома!

– Я тоже, родной, – сказала Норма, пытаясь овладеть собой. – Я так по тебе соскучилась!…

– Правда? Честное слово?

– Ну конечно, честное, а как же иначе! Неужели ты сомневаешься?

Юноша разрыдался, и рыдания болью отозвались во всем его теле.

– Жаль, что так вышло, мама. Мне очень хотелось, чтобы все было по-другому.

– Не переживай, Томми, это дело прошлое и уже не имеет никакого значения.

Томми, застонав, распрямился. Норма, борясь с отвращением, подхватила Тессу под мышки и помогла ему высвободиться.

– Осторожнее, мама, а то ей больно.

Норма попросила его довериться ей и уложила тело Тессы на пол.

Оно же такое холодное – неужели он ничего не почувствовал?

Что он с ней сделал? Что произошло в этой комнате?

Дом, пылающий на глазах у подростка. Истязатель, застрелившийся из ружья в амбаре. Тело раба, принесенного в жертву во время ритуала .

Демон, не знающий счета времени и все так же рыщущий в поисках, кого бы заманить в свои тенета, благо ротозеев кругом хоть отбавляй .