Риа Фрай - Не ее дочь [litres]

– Да, именно так я и думаю. – Эми налила в кофеварку воды, насыпала дешевого кофе и нажала на кнопку. – Она уже несколько раз убегала. В смысле, в лес. Но всегда возвращалась.

Барри сменил позу, и кобура с пистолетом стукнулась о плиту.

– Мы можем где-нибудь сесть и поговорить?

Эми повела их к столу в столовой и закрыла дверь в коридор.

– У нас еще малыш там спит, не стоит шуметь.

– Конечно, мэм. Хотя нам придется обыскать дом.

– Обыскать дом? Зачем? – спросил Ричард.

– В поисках каких-нибудь намеков или следов преступления и чтобы получить ДНК ребенка. Стандартная процедура. Уверен, что все в порядке.

– Давайте начнем с того, что случилось.

Стэн сложил руки на столе, а Барри приготовился делать заметки.

– Хорошо. В общем, Эмма играла во дворе, как всегда после школы, и…

– Примерно в какое время это было?

Эми посмотрела на Ричарда.

– Ну, няня привела ее домой, значит, она была во дворе до нашего прихода с работы.

– Как зовут няню? Ее полное имя, будьте добры.

Эми назвала имя.

– А зачем вам ее имя?

– Сейчас, мэм, может помочь любой, кто знает ребенка. Продолжайте.

Эми услышала, как в кофемашине забулькала и зашипела последняя порция кофе, ей хотелось встать и уйти, чтобы налить несколько чашек.

– Итак, когда мы оба приехали домой, я вышла во двор сказать Эмме, что ей пора идти в дом.

– И она пошла?

Эми уставилась в стол.

– Нет, ей не хотелось возвращаться. Мы поссорились из-за этого.

– Это была словесная ссора или физическая?

Эми открыла рот, посмотрела на Ричарда и закрыла его. Ричард не знал, что она ударила Эмму. Может, стоит опустить эту подробность? Если кто-нибудь найдет Эмму, будет ли у нее на щеке синяк? Сможет ли Эми переложить вину на кого-нибудь другого? Она смотрела немало сериалов и знала: если возникнет подозрение, что девочку били, первым делом подумают на мать. Но сейчас самое главное – найти дочь, а не путаться в незначительных деталях.

– Словесная. Я вымоталась. А Эмма – трудный ребенок. Ей пять лет, так что…

Они закивали, как будто поняли.

– Да, трудный возраст.

– Ну так вот, я вернулась в дом, Ричард кормил Роберта, нашего сына. Я пошла в спальню и заснула. Я не собиралась спать, но так устала и вымоталась, что очнулась только в девять.

– А в котором часу поднялись в спальню?

– Не знаю. Часов в шесть.

– А вы не забрали дочь со двора, сэр?

Лицо Ричард приобрело свекольный цвет, он стиснул руки.

– Нет. Я… я занимался малышом, готовил его ко сну, купал. Я не знал, что Эми заснула. Думал, она с дочерью. Я пошел укладывать Роберта и заснул вместе с ним. Эми разбудила меня, когда поняла, что Эмма пропала.

Барри и Стэн переглянулись.

– То есть вы заснули, пока муж занимался младенцем, а потом заснул и он, забыв, что дочь на улице? Вы даже не знаете, возвращалась ли она в дом?

– Именно так.

– Дверь была заперта или открыта? – поинтересовался Стэн.

Эми заперла дверь. И Ричард это видел.

– Сэр, вы заперли дверь, прежде чем заснули?

– Я… нет, не запер. Задняя дверь не была заперта. Но я думал, что Эмма вернется домой. – Он почесал в затылке и уронил руки на колени. – Я думал, они продолжают ругаться, как обычно.

Эми потрясенно воззрилась на Ричарда. Если бы она могла рассечь его пополам одним взглядом, он бы уже лежал у ее ног вязкой и бесформенной кучей.

Барри аж подскочил.

– То есть вы двое часто ссоритесь? Это так, мэм?

Эми встала и пошла разливать кофе.

– Я бы не сказала, что часто, но иногда бывает. После рождения младшего ребенка у нас было очень напряженное время – работа, счета, дети. Сами знаете. Хотите сливки или сахар?

– Мне черный.

– А мне с сахаром, – сказал Стэн.

Эми подала им чашки, слегка расплескав кофе.

– Простите.

– Ничего страшного, мэм. Спасибо.

– Можно мне тоже чашку? – попросил Ричард.

Встань и принеси сам! Эми поморщилась и пошла обратно, чтобы налить кофе Ричарду.

– Нам нужно полное имя вашей дочери, вес, рост и во что она была одета.

Эми понятия не имела, сколько весит Эмма и какой у нее рост. А одета она была как обычно. Эми пришла к тому, чтобы одевать дочь в одно и то же – всегда какой-нибудь вариант красного платья и красных туфель, и не нужно спорить о том, что надеть. Она дала полицейским все возможные сведения.

– Какие-нибудь приметы, например, родимое пятно или шрамы?

Ричард покосился на Эми, опустил голову и глотнул кофе.

– Нет, никаких особых примет. Только родимое пятно. На бедре.

Почему она одна отвечает на все их гребаные вопросы?

– Нам нужно письменное заявление от вас обоих с описанием ее одежды и любых личных предметов, которые могли быть при ней в момент исчезновения, как и отличительных черт, которые помогут ее найти.

– Нужно сделать это прямо сейчас или…

– В участке, мэм. Еще нам понадобится список ее друзей, знакомых и всех тех, кто может знать о ее местонахождении. Начнем с соседей. Ваша дочь ходит в школу?

– Да. В школу Монтессори за углом. Мы отводим ее туда каждый день.

– Отлично, отлично. – Барри лихорадочно чиркал ручкой. – И еще нужна недавняя фотография, для распространения.

– Для распространения?

– Да, если фото понадобится для прессы или центра по розыску пропавших. Не беспокойтесь об этом пока. Будем надеяться, мы найдем ее, прежде чем до этого дойдет. Дети часто сбегают из дома, а потом возвращаются, в особенности в таких безопасных районах.

Ричард переводил взгляд с одного полицейского на другого.

– Вы родственники?

Услышав бессмысленный вопрос Ричарда, Эми хмыкнула. Какая разница, даже будь они сиамскими близнецами? Главное – они должны найти Эмму.

– Да, сэр. Братья. Родились и выросли в Лонгвью. Из династии полицейских.

– Как тесен мир.

– Ты серьезно, Ричард? – Эми снова повернулась к полицейским и забарабанила пальцами по кружке с кофе. – И дальше что?

Она вела себя как типичная истеричка, но еще минута за этим столом, и она вспыхнет.

Братья встали, заскрежетав стульями по деревянному полу. Эми поморщилась.

– Нам нужно взглянуть на комнату Эммы и проверить все поблизости. Проводите нас в ее комнату? И просим вас пока ничего не трогать и не передвигать.

Эми дрожала, голова гудела от подробностей и вопросов. Ее знобило, хотя она вспотела. Эми повела полицейских по коридору в комнату Эммы, голую и непривлекательную – матрас на полу, несколько мягких игрушек, комод. Никаких милых, сделанных вручную безделушек. Эми не разрешала дочери хранить игрушки в комнате, потому что та обязательно их разломала бы, она разбрасывала кукол и мягкие игрушки повсюду. И это служило постоянным источником раздражения для Эми, которая вечно что-то убирала и подтирала, а Эмма тут же мусорила вновь. Вот почему Эми ввела правило: спальни только для сна, и точка.