Александр Пелевин - Покров-17

— Да насрать, — сказал он. — Идем.

Спустя полчаса я уже сидел на пассажирском сиденье в милицейском пазике. За руль уселся сам полковник: он был еще пьян, но отговорить его оказалось невозможно. Я плотно пристегнулся и тревожно поглядывал по сторонам.

С нами в автобус запрыгнули трое бойцов с автоматами, ими командовал Серега. К пьяному Каменеву за рулем они отнеслись совершенно спокойно: видимо, это далеко не впервые.

Когда мы выехали с площади на проспект, на дорогу вдруг выскочил уродливый ширлик с длинным, болтающимся, как шланг, носом, до невозможности жирный и вдобавок с тремя глазами.

— Эй, смотри! — предупредил я полковника.

— Насрать, — сказал тот и, не сбавляя скорости, врезался в ширлика.

Его безвольную тушку отбросило в сторону, автобус сильно тряхнуло. Бойцы сзади заматерились.

Я взглянул в боковое окно и заметил, что еще несколько ширликов бегут за нами по заросшему травой тротуару, подпрыгивая и улюлюкая.

Еще один испуганно выглядывал из разбитой витрины магазина.

И на дорогу вдруг кубарем выкатился еще один, с чудовищных размеров задницей, вдвое больше его самого. И вдогонку за ним — ширлик с четырьмя птичьими лапками и индюшачьим клювом.

— Да чтоб вас! — прикрикнул полковник, не сбавляя скорости и не сворачивая.

Бац! Бац! — и оба разлетелись в разные стороны.

— Машину сейчас разобьешь, — сказал я.

— Это мы их проблема, а не они наша, — резко ответил Каменев.

А ширлики всё бежали и бежали по тротуару, из разбитых окон выпрыгивали новые, одни копошились в кустах и что-то искали, другие смотрели на нас вылупленными глазищами.

Когда мы подъезжали к сильно заросшему скверу с полуразбитым памятником Ленину, я заметил толстого старика в сером ватнике, который яростно отмахивался лопатой от двух агрессивных тварей.

— Давай поможем! — крикнул я.

Вместо ответа полковник громко посигналил. Ширлики встрепенулись и разбежались в стороны, а старик, завидев нас, удрал в кусты.

— Что-то их совсем дохера, чертей, — беспокойно сказал полковник. — Не припомню такого.

Действительно, так много ширликов в городе раньше не было.

— В бардачке лежит магазин, — сказал полковник. — Заряди пистолет на всякий случай, у тебя там патронов было мало.

Я немедленно сделал это.

На подъезде к Институту уродцев стало меньше.

Многие, кто бежал за нами по тротуару, останавливались, глупо посматривая друг на друга, и пятились обратно. Другие уже не бежали, а просто испуганно глядели то на нас, то в сторону Института.

Дорогу автобусу они больше не перебегали.

— Странное дело, — сказал полковник. — Что им всем тут было надо? Они как будто бежали в центр, не зная зачем, а потом сами же чего-то испугались.

Я пожал плечами.

— Черт, надо же наших ребят на посту в Институте предупредить.

Полковник вытащил автомобильную рацию, нажал кнопку.

— Прием, Седьмой, говорит Первый, прием, — заговорил он в рацию.

Тишина.

— Седьмой? — продолжил полковник. — Черт…

Он тряхнул рацией, ударил ею о бардачок, снова заговорил:

— Седьмой, Седьмой, отвечай, Седьмой!

— Он тебя не слышит, — сказал я хмуро.

— Блядь.

Полковник сильнее втопил педаль газа.

— Не надо так гнать! — крикнул кто-то сзади.

Полковник не ответил.

Мы въехали на площадь перед Институтом. Полковник проверил магазин в пистолете, выскочил из кабины. Я спрыгнул следом. Бойцы с автоматами вылезали из автобуса, а полковник стал нетерпеливо подгонять их матюгами.

На улице начинало темнеть, но в институте не горел свет. Здание нависало над площадью мертвой бетонной громадой с черными окнами.

В глазах полковника читалась тревога. Он дал бойцам знак рукой идти за ним и направился к входу, взяв пистолет наизготовку. Я пошел следом.

В вестибюле оказалось темно и пусто. На пункте пропуска, где должны были дежурить сотрудники отделения — никого.

Полковник включил нагрудный фонарик. Остальные последовали его примеру.

— Вот, возьми тоже, — прошептал мне Серега, подошел сзади и вручил маленький фонарик.

— Всё это очень плохо, — медленно проговорил полковник. — Тут должны были оставаться Витька и Леша. Где вообще все?

Кажется, теперь он окончательно протрезвел.

Мы стояли посреди вестибюля и ощупывали темноту лучами фонариков. Пусто. Никого.

— На месте ширликов я бы тоже сюда не полез, — сказал я задумчиво.

На верхнем этаже что-то гулко громыхнуло, будто опрокинулся стул.

Я вздрогнул.

Мы замерли на месте.

Вдалеке вдруг еле слышно щелкнуло, зажужжало, и в вестибюле резко включился яркий свет. От неожиданности я зажмурился.

— Электричество дали, — хмыкнул кто-то из бойцов.

— Э-э-эй! — крикнул полковник в никуда, и его крик раздался эхом по дальним коридорам. — Есть кто?

Тишина.

Мы выключили фонарики.

А потом что-то темное мелькнуло на периферии зрения; я повернул голову в сторону и увидел, что по лестнице с первого этажа медленно спускается, не касаясь ступеней, черная тень с красным нимбом над головой.

— Господи, — прошептал полковник.

Тень спускалась, низко паря над ступенями, медленно и плавно, сотканная из темного воздуха, с расплывчатыми очертаниями, оставляя за собой шлейф легкой черной дымки. Нимб над ее головой вздрагивал, то ярко вспыхивая, то тускнея, переливаясь багряным и алым.

Мы попятились.

— В сторону, — шепнул Каменев. — Не двигайтесь.

Он выставил перед собой пистолет, и рука его дрожала.

Тень, медленно сойдя по лестнице на пол, направилась к нам.

Она завораживала. В сиянии ее нимба, в непроглядной черноте ее силуэта и смазанности ее очертаний было что-то гипнотизирующее. Я боялся смотреть на нее и не мог перестать.

Осторожно передвигая ноги, мы отошли к стене, не прекращая следить за тенью.

Она не обращала на нас внимание.

Она проплыла мимо нас и растворилась за дверью вестибюля.

— Еще, — приглушенно прошептал Серега, показывая пальцем на дальний коридор.

Из глубины коридора на нас надвигались две тени.

— Не шевелитесь, — повторил полковник. — Даже не дышите…

Тени плыли по коридору тихо и спокойно, будто их, безвольных, влекло ветром, как листья поздней осенью. За ними появилась еще одна.

Три черных силуэта, как и первая тень, прошли мимо нас и скрылись за дверью.

Мы стояли и молчали, боясь пошевелиться, боясь даже взглянуть друг другу в глаза. Это продолжалось больше минуты.

— Откуда они здесь? — спросил полковник и посмотрел на меня, будто я мог знать ответ.

Я промолчал.

— Они не обратили на нас никакого внимания, — сказал Серега. — Обычно они встают перед тобой и смотрят. Смотрят и смотрят…

— Что они вообще делают? — спросил я.