Александр Райн - Тюрьма мертвых [litres]

Через несколько мгновений появилась вагонетка, в которой сидели два человека. Один из них, как обычно, был охранник, а второй, судя по одежде, – рабочий. Они остановились посередине, и тип, одетый в серую спецовку, покинул состав и направился в мою сторону.

«Ну, что на этот раз?»

Парень был примерно лет на пять-семь младше меня, блуждающий взгляд, странная хитрая улыбка, мне он уже не нравился.

– Здорова, – энергично выкинул он вперед облаченную в перчатку руку.

Я медленно пожал ее:

– Привет.

– Меня это, Вадик зовут, отправили на подмогу, варить че-то.

Парень был дерганый, суетливый, не мог спокойно стоять на месте.

– На подмогу? Мне?

– Ну да, ты ж сварщик, значит, тебе.

– А ты вообще умеешь что-нибудь? – спросил я сомнительным тоном.

– Конечно, ты че, меня ж не просто так сюда на работу взяли.

– Ты здесь недавно? – спросил я, хотя ответ мне не требовался.

По этому парню и так ясно, что он еще не в курсе, что здесь происходит.

«Но зачем такие люди здесь? Он же явно какой-то придурковатый. Или я слишком предвзят?»

– Вадик, а у тебя сигареты есть?

– Обижаешь, – заулыбался он и достал из заднего кармана смятую пачку Royals.

Я попросил его прикурить и с наслаждением затянулся горьким дымом.

«Вот ублюдок, я ведь почти бросил курить, о боже, как приятно».

Он присел рядом со мной и тоже закурил.

– Ну как тут в целом? Норм с оплатой? – Он начал донимать меня вопросами, теми же, что когда-то донимал я Витю.

Я задумчиво кивнул. Откуда же он все-таки взялся?

– Тебя только наняли?

– Типа того, сегодня первая смена.

– А договор ты уже подписал?

– Конечно, мне этот старый хрен его чуть ли не с порога всучил. Я-то подписал, да мне эти бумаги по барабану, захочу – уволюсь завтра, и все эти договора они могут себе в жопу запихнуть.

Я улыбнулся, этот тип веселил меня своими подростковыми рассуждениями и манерой поведения. Честно говоря, я даже немного соскучился по таким людям; он хоть и был полным придурком, но это разбавляло местную меланхоличную атмосферу.

«Думаю, через пару дней он займет местную жилплощадь».

– В жопу, значит, говоришь… Ну что ж, Вадик, – я кинул бычок к рельсам и встал на ноги, – давай поработаем.

До ужина оставалось всего ничего, и я, полный уверенности, что человек знает свое дело, объяснил ему порядок работ, дал задание и сам продолжил варить. Спустя час мои заготовки закончились, и я начал использовать те, что заготовил для меня Вадик.

– Это что?

– Пруток.

– Я вижу, что не банан, почему он короче на два сантиметра?

– Как ты просил, я так и нарезал.

Я померил рулеткой отрезанный хлыст и указал Вадику на его неточность.

– Ну, значит, ошибся, че такого-то, я ж человек, а не робот.

Отмазка так себе, но на первый раз я ее принял. Ох, если бы это был только один раз. Вадик оказался абсолютно криворуким. Вся его помощь только усложняла работу. И он без конца нес какую-то ерунду.

Я, конечно, поначалу обрадовался, что мне будет не скучно и есть с кем поговорить, но лучше бы все оставалось по-прежнему.

– Да сколько можно! – не выдержал я наконец. – Ты хоть один раз можешь нормально что-то сделать?!

– Да че ты завелся, я только учусь.

– В смысле – только учишься? Ты же сказал, что все умеешь?

– Умею. Не все, но умею.

– Зашибись помощь, – пробубнил я себе под нос.

Закончив еще одну камеру, я вытер пот со лба со словами:

– На сегодня все, – и начал собирать инструмент.

– До конца рабочего дня десять минут, – раздался неприятный голос сопляка-охранника, который привычно возник из ниоткуда.

– Да мне плевать, в вашем сраном договоре не написано, что я должен заканчивать минута в минуту.

Тот смерил меня бешеным взглядом, но промолчал.

«То-то же», – подумал я про себя; нужно ставить на место этих уродов.

Охранник отошел в сторону, а Вадик уважительно скривил губы.

Я посмотрел на проделанную работу и понял, что это никуда не годится. Благодаря моему новому помощнику завтра нужно будет доделывать и переделывать.

Но тут у меня возникла мысль: «Что, если работа будет выполнена плохо? Это значит, что я не гожусь, а за плохо выполненную работу меня не посадят – это не нарушение, следовательно, они будут вынуждены искать мне замену, опять-таки в теории».

Мне понравилась эта мысль, и я решил обдумать ее получше. Если бы не Вадик со своими кривыми руками, возможно, я бы никогда не дошел до этого, хоть за это ему спасибо.

Ужинать пошли вместе. По дороге Вадик красочно, в мельчайших подробностях рассказывал о том, как он работал на железной дороге и воровал китайские шмотки из товарных вагонов в ночные смены. Его истории были дурацкие, но тем не менее смешные, и мы смеялись, как старые друзья, что не виделись несколько лет.

Но стоило нам войти в столовую, как его ребяческий запал тут же испарился. В переполненной лысыми людьми столовой никто не разговаривал, единственным источником шума было радио и стук металлических ложек о тарелки.

Вадик хотел что-то сказать, но пересилил себя и молчал до тех пор, пока мы не сели за стол, – тогда-то он и прошептал, склонив голову поближе ко мне:

– Слышь, а че вообще тут за тюрьма такая? Все какие-то молчаливые, да и эти, шары бильярдные в форме, – странные ребята.

На секунду я открыл рот, чтобы ответить, поделиться мыслями, возможно, рассказать о том, что произошло со мной, но что-то меня остановило, словно кто-то всадил иглу под кожу.

«Рядом со мной единственный нормальный человек; видно, что он в шоке от происходящего и явно не понимает, куда попал, но вся эта история с новым договором… Как-то все странно, да и познакомились мы недавно, вдруг подстава какая. Нет уж, лучше буду молчать, от этого типа мне помощи не добиться, а лишний треп может все ухудшить».

Я пожал плечами и сделал вид, будто мне не до разговоров.

– Ну не хочешь разговаривать – как хочешь, а мне кажется, что тут хрень какая-то творится. Я ведь бывал в тюрьмах.

Я посмотрел на него с нескрываемым любопытством, но жевать не прекратил.

– Да, бывал. Мы с брательником, когда студентами в училище были, одному практиканту нос сломали указкой и кошелек подрезали, ну дети были, дураки, понимаешь?

Я смотрел на него с широко раскрытыми глазами: «Вот так дети».

– Ну, короче, этот хмырь заяву накатал, и мы на полгода с братцем присели, так сказать, в воспитательных целях.

Он это рассказывал с такой легкостью, словно речь идет о походе за молоком. Но другого я от него и не ожидал.

– В общем, я там с охраной подружился, все нормально было: с сигаретами, шоколадом, вечером футбол обсуждали. Короче, жили – не тужили. Я это к чему, там этих ребят иногда не заткнешь, если не с зэками, так между собой постоянно треплются, а эти, – он поводил глазами по столовой, – эти вообще какие-то зомби лысые.