Дэвид Балдаччи - Искупление

Дверь в отдел открылась так резко, что сидящие за одним столом Декер и Ланкастер подняли глаза. Это был тот знакомый медэксперт, только не в белом халате, а в костюме.

– Вот, – остановившись перед столом, он взялся перебирать стопку принесенных распечаток, – результаты для вас. Во-первых, у Мерила Хокинса в организме найдены следы обезболивающего. Оксикодон.

– Он мог из-за этого находиться в беспомощном состоянии? – спросил Декер. – Скажем, отключка на момент выстрела?

– Вполне возможно, – согласился медэксперт. – Примерно то же и у Сьюзан Ричардс. Умерла от передозировки фентанила. С таким препаратом немудрено. Штука коварная, мощная.

– У нее есть какие-нибудь признаки регулярного употребления наркотиков?

– Никаких. Вообще была в хорошей форме. Как говорится, жить да жить.

– А время смерти? – спросил Декер.

– Да уже давненько, Амос.

– Я уже задавал этот вопрос. Могла ли она быть мертвой на тот момент, когда якобы покинула свой дом?

– Я бы сказал, вероятное время смерти совпадает с твоей версией, – подумав, ответил он. – Ты считаешь, ее могли убить в собственном доме?

– Вроде того.

Медэксперт покачал головой:

– Вот это да. Ход дела усложняется с каждой минутой. Хорошо, что не моя задача его распутывать.

После того как он ушел, Ланкастер сказала:

– Значит, если ты прав, то кто-то убил ее, вынес тело в чемодане и скинул его. Получается, что человек, уход которого видела Агата Бэйтс, был не Сьюзан Ричардс.

– Высокий, худощавый, со светлыми волосами, – заученно произнес Декер.

– Митци Гардинер или Рэйчел Кац, как ты уже говорил. Но я проверила алиби Митци на то время, когда предположительно была похищена Сьюзан. В ресторане подтвердили, что она находилась там безотлучно весь вечер, еще долго после исчезновения Ричардс.

– Тогда что… Рэйчел Кац?

– Кстати, насчет нее от твоего приятеля никаких новостей не поступало?

– Скинул мне имейл. Они закончили обедать. По его словам, Кац повела себя странно. Хочет сегодня с ним ужинать у нее дома. Есть предположение, что собирается ему открыться. Он также сказал, что упомянул ей об убийстве Карла Стивенса и она сильно всполошилась, хотя пыталась это скрыть. – Декер помолчал и добавил: – В том же ресторане оказался Дункан Маркс. Мелвин с ним перемолвился. А Кац сказала, что он участвовал в некоторых ее проектах.

– Правда? Я этого не знала. Но уж Маркса ты, конечно, помнишь.

– Еще бы. Он меня раз нанимал, когда его дочь Дженни связалась с мошенником. Маркс приехал в Берлингтон еще давней порой и начал кое-что приобретать. В кризис его малость потрепало, но потом он отыгрался и давай скупать по дешевке недвижимость. Поднялся неимоверно. Еще когда я здесь жил, у него был самый большой домина в округе.

– Он у него и сейчас, – сказала Ланкастер. – На том холме за городом. Как будто парняга смотрит на всех нас, мурашей, сверху вниз.

– Чем-то мне напоминает другого парня, тоже с доходом и большим домом на холме, но в Пенсильвании. Тот, правда, оказался на мели и ни на кого свысока уже не смотрел.

– Маркс-то не на мели. У него деньги сочатся из каждой поры. Я слышала, он еще до Берлингтона сделал уйму денег. Какие-то там инвестиции и иже с ними. Первичное размещение акций и прочее дерьмо, в котором я ни уха ни рыла и ни единого цента не заработаю.

– А почему он выбрал Берлингтон? Никогда не мог взять в толк.

– Я слышала, его отец был родом отсюда. Кажется, работал на старой обувной фабрике, а потом уехал. Маркс ее купил и превратил в роскошные кондоминиумы.

– Там же сейчас живет и Рэйчел Кац.

Ланкастер щелкнула пальцами:

– Слушай, а ведь точно!

– Стало быть, по словам Мелвина, весть об убийстве Стивенса ее сильно потрясла. Теперь она, вероятно, захочет с ним поговорить. И пригласила его вечером к себе на ужин.

– Хокинс вот тоже хотел с тобой поговорить, да теперь мертв. И кто знает, может, то же самое проделано и со Сьюзан Ричардс.

Они понятливо переглянулись.

– Нам, наверное, следовало бы за твоим приятелем сегодня приглядеть.

– Я как раз подумал об этом.

Рэйчел Кац открыла дверь, и Марс заполонил собой дверной проем ее квартиры.

Поверх белой рубашки с открытым воротом на нем был темно-синий пиджак, а из-под светло-серых брюк выглядывали мокасины. В одной руке он держал бутылку красного, а в другой – букет цветов.

Кац стояла босиком, в неформальных джинсах и свободной рубашке.

– Что-то я расфуфырился как ряженый, – улыбнулся Марс на входе в комнату ее лофта. – А ты смотришься великолепно. Вот так и надо: ночь в джинсах и без обуви.

Рэйчел поцеловала его в щеку, поблагодарила за цветы и вино.

– Да зачем это, – сказала она смущенно, доставая, однако, вазу и наполняя водой. Цветы она поставила в нее, предварительно обрезав кончики стеблей.

– Меня мама учила: «Всегда что-нибудь с собой приноси, из вежливости и почтения».

– Мама учила тебя правильно. Вы часто с ней видитесь?

– Нет, она и отец оба умерли.

– Как жаль, извини.

– Так уж бывает, – пожал он плечами. – Вино открыть?

– Да, пожалуйста. Мой «дьюарс» уже давно выветрился. Штопор в ящике.

Он налил два бокала, один подал ей, а сам принюхался.

– Ух ты, вкуснятиной пахнет. Что на ужин?

– Для начала капрезе [28] Моцарелла с томатами и базиликом. , цыпленок пармезан под моим фирменным соусом как основное блюдо и канноли [29] Вафельные трубочки с начинкой. на десерт. Все это можно назвать моей итальянской феерией.

– И это после целого дня работы?!

– Я люблю готовить. Но канноли, признаюсь, купила в магазине.

– Вот это да. Впечатляет чертовски. Может, требуется какая-то помощь?

– Ты свою лепту уже внес: открыл вино и принес цветы.

– Мужикам, как всегда, по рукам.

– Ты мудрец, мистер Марс: пришел к готовому.

После неспешной получасовой трапезы Марс настоял, что убирать посуду и наводить порядок будет именно он.

– Ты готовила, а теперь моя очередь.

Наблюдая за его стараниями, Рэйчел поглаживала ножку своего бокала. В какой-то момент она сказала:

– Надеюсь, женщина, с которой ты встречаешься, ценит то, что у нее есть.

– Полагаю, что да. Но в отношениях этот процесс должен быть взаимным.

– Дэвид рассуждал так же.

Марс сполоснул тарелки, стаканы, приборы и поставил их в посудомоечную машину.

– Похоже, у вас были прекрасные отношения.

– Да. Только они оказались до срока прерваны.

Марс закончил приборку и подсел к ней в гостиной на диван. Рэйчел подтянула под себя ноги, протянув ему бокал для добавки.

– Это больше, чем трагедия.

– Я хотя бы думала, что этим все кончено. А теперь Декер снова открывает все это дело, поскольку убежден в непричастности Мерила Хокинса. Но если не он, то кто же тогда?