Франк Тилье - Иллюзия смерти [litres]

Через сотню метров улица сворачивает влево и огибает деревню, а каменистая дорожка ведет вправо и резко спускается по направлению к горной реке. Я колеблюсь, но в конце концов отваживаюсь ступить на опасный склон, хватаясь то за ветки, то за скальные уступы. Задыхаясь, добираюсь до берега. В воде ничего подозрительного. В любом случае, течение могло отнести тело на много километров отсюда. Настороженно озираясь по сторонам, я иду вдоль русла и замечаю на камешках в нескольких метрах от меня красную отметину. Я ускоряю шаг. Опять кровь. Так, по следам, я достигаю узкого естественного углубления в скале. Согнувшись, с опаской проникаю в него. Я, чьи рисунки изображают только мрачные миры, испытываю страх – как мальчишка. И тотчас мне в нос ударяет резкий запах, от которого начинает першить в горле. Прищурившись, уткнувшись носом в воротник куртки, я обнаруживаю сидящее в глубине и словно бы расслабившееся обнаженное тело. В стадии разложения.

Борясь с тошнотой, я подхожу ближе. На изрезанном животе трупа лежит толстый коричневый конверт с именем моего героя: «Это тебе, Тедди». Я поднимаю глаза к изъеденному темнотой и гниением лицу. Внезапно мне становится трудно дышать. Я знаю эту женщину, эти длинные рыжие волосы и эти глаза, некогда цвета океана. Прижав ладонь ко рту, я отступаю, наталкиваюсь спиной на скалу, падаю.

Да как же это возможно?

Я в оцепенении смотрю на косвенно адресованный мне конверт. И прежде чем выйти из пещеры на дневной свет, осторожно, с содроганием, беру его. Кажется, я вот-вот задохнусь.

Так и есть, пошел снег. Обильные крупные хлопья устилают край оврага. Пейзаж вытягивается, нереальный, пугающий. Замерзшей рукой я разрываю толстую коричневую бумагу и сразу сожалею о своем поступке. Наверное, мне не следовало бы ни к чему прикасаться, оставить все как есть и вызвать полицию из крупного города в тридцати километрах от этого проклятого места. Но мне очень страшно. Если тут написано имя моего героя, значит это касается меня, а возможно, я даже причастен – так или иначе.

Я достаю из конверта другую фотографию и записку. Без сомнения, это почерк Дэна Салливана, серийного убийцы из «Уробороса».

Иными словами, мой почерк.

На фотографии я и свадебный альбом, я подношу к глазам снимок с кровавым отпечатком. Можно подумать, сфотографировано снаружи, через окно шале, всего несколько часов назад.

В записке сказано:

Если ты предупредишь полицию, я сделаю так, чтобы они обнаружили нож с твоими отпечатками пальцев. Давай поиграем немножко.

Для начала избавься от этого тела. И слушайся указаний, продолжение следует. И очень быстро.

Д. С.

Я безуспешно ищу повсюду нож. На теле ровно тринадцать ран – аккуратных, глубоких, и все на уровне таза. Акт немыслимой жестокости. Без сомнения, какой-то психически больной человек в подробностях воспроизвел образ действий Дэна Салливана, сымитировал мой почерк в текстовых блоках и решил втянуть меня, автора, в свой коварный план.

Он хочет, чтобы Тедди за ним охотился.

Размышляя о своем катастрофическом положении, я долго смотрю на падающий снег. Если я решусь позвонить в полицию, то рискую попасть в ситуацию, из которой не смогу выпутаться. Потому что все свидетельствует против меня. Жертва как две капли воды похожа на героиню из «Уробороса» – следователя Викки Вандамм, которая работает с моим копом Тедди. Вплоть до черного лака на ногтях и марки кедов – «Converse». И потом, как мне объяснить полицейским, что я обнаружил труп по фотографии, которую, судя по всему, сам же сделал две недели назад? И как заставить их поверить в то, что у меня провалы в памяти? Они сочтут меня убийцей, сумасшедшим или даже и тем и другим сразу.

Я бросаю быстрый взгляд на труп. Вообще-то, забавно видеть почти идеального двойника партнерши Тедди. У меня складывается впечатление, что мы с ней знакомы, хотя это не так. Меня тошнит… А что, если это я…

Я поскорее отбрасываю эту мысль. Я не шизофреник, не страдаю раздвоением личности, а главное, я вообще не похож на убийцу. Я веду здоровый образ жизни, ну то есть нормальный – как все, несмотря на мрачные навязчивые идеи, которые существуют только у меня в голове и в придуманных мной комиксах. Кстати, и моя фотография, сделанная в тот самый момент, когда я рассматриваю свой свадебный альбом, доказывает, что я здесь ни при чем.

Я размышляю. Без сомнения, я имею дело со страстным поклонником моих произведений. С психом, который знал, где я уединяюсь, чтобы работать, который выследил меня и смог найти жертву, невероятно похожую на мою героиню. Меня обуревает чудовищная мысль: а что, если убийца этой незнакомой женщины и есть похититель моей жены? Что, если на такой поступок его толкнуло безумие?

И правда, в своей записке, обращаясь ко мне, он называет меня Тедди. А жена Тедди, как и моя, таинственно исчезла. Вообще-то, мой коп в третьем выпуске должен найти ее. Живой или мертвой, я пока не знаю…

От этого у меня по спине пробегают мурашки, я покрываюсь гусиной кожей. Не раздумывая, я затаскиваю тело в глубину пещеры. Я в последний раз смотрю на эту женщину. А затем спихиваю ее в расселину, которая уходит под землю, кажется, на много десятков метров. Эта дыра существенно облегчает мне задачу. Туда же я сбрасываю окровавленную гальку с берега и большой камень, на котором она сидела, как будто поджидая меня.

Я с отвращением отряхиваю руки. Никто не придет сюда до лета, и даже потом. Река слишком бурная, берег слишком узкий, чтобы отдыхающие отважились спуститься сюда. Может, только какие-нибудь ловцы форели заявятся в эти места, но они никогда не полезут в такую зловещую щель. Только бы эта женщина не оказалась жительницей деревни, только бы не это…

Я торопливо поднимаюсь на улицу. Снегопад и сырость не замедлят уничтожить кровавые отпечатки. Во всяком случае, я надеюсь.

Заметив толстую женщину с собакой, я становлюсь белее мела. И перевожу дух, только когда она, даже не обратив на меня внимания, сворачивает в переулок. Мужчина с дипломатом завершает свой обход неизвестно чего; его плечи и шляпа покрыты тонким белым налетом, резко выделяющимся на черном костюме. Я вижу, как и он тоже исчезает вдали. Кто же он на самом деле? И где прячутся все обитатели этой деревни? Где их автомобили, их дети? Если как следует поразмыслить, можно подумать, что находишься в декорациях из папье-маше, за которыми скрываются безжизненные марионетки.

Превозмогая тошноту, я усаживаюсь в свой «плимут», автомобиль, который вожу уже долгие годы. Несмотря на возраст, у него никогда не было ни одной поломки или аварии. Только пропавшее из салона зеркало заднего вида не восстановлено. Я думаю, он будет сопровождать меня всю жизнь, хотя я уже и не припомню, когда и где купил его. А самое невероятное – что я никогда и не пытался вспомнить. Сегодня, как, впрочем, каждый раз, мне это представляется странным. Хотя завтра мне будет на это плевать. И так всегда. Я частенько думаю, что у меня с мозгами не все в порядке.