Тана Френч - Ведьмин вяз

– Окей. Все равно мне заняться нечем. Шон молодец, они с Одри регулярно зовут меня к себе на ужин, но смотреть, как они воркуют друг с другом… понимаешь, да? Мне от этого хочется…

Тут в застекленную дверь постучали: стоящий на крыльце Рафферти стаскивал тонкие латексные перчатки.

– Мне пора, – сказал я Деку, – я тебе позвоню насчет той недели, – нажал отбой и пошел открывать.

– Добрый день. – Рафферти улыбнулся и отряхнул руки. – В общем, дерево спилили. Разумеется, мы его уберем, чтобы вам не возиться, древовед обо всем позаботится.

– Нашли что-нибудь? – поинтересовался Хьюго вежливо, как продавец: надеюсь, вы нашли то, что искали .

– Да, не зря старались. – Он тщательно вытер ноги о коврик и вошел на кухню. – Пока не забыл: нашли мы вашего бездомного, ну, того, который ночевал у вас в переулке. Я навел справки, поспрашивал ребят, которые раньше работали в этом районе. Один из них вспомнил его. Некий Бернард Гилди. Я был бы рад вам сказать, что он вернулся на путь истинный и жил долго и счастливо, но увы: он окончил дни в хосписе. Цирроз. Умер в девяносто четвертом.

– Какая жалость, – искренне расстроился Хьюго. – Он казался достойным человеком, даже в пьяном виде вел себя весьма прилично. Начитанный, время от времени просил у нас книги, и я ему что-нибудь давал. Любил публицистику, исследования о Первой мировой. Мне всегда казалось, что при другом раскладе…

– Прошу прощения, что вынужден вас огорчить, – перебил Рафферти, – но у меня для вас еще одна неприятная новость. Сад придется перекопать.

– То есть как? – не понял Хьюго. – Что вы имеете в виду?

– Выкопать все растения. Деревья, разумеется, не тронем, и когда закончим, то все, что можно, высадим обратно, но вы же понимаете, мы не садовники. Возможно, вам выплатят компенсацию…

– Но зачем? – неожиданно громко спросил я.

– Потому что там может оказаться все что угодно, – ответил Рафферти, по-прежнему обращаясь к Хьюго. – Не буду врать, скорее всего, ничего мало-мальски важного мы не обнаружим, и вы будете нас костерить, мол, такие деревья погубили, было бы ради чего весь сад перекапывать. Но и вы нас поймите. В дереве найдены человеческие останки. И это единственный способ выяснить, нет ли в саду других останков или даже орудия убийства. Вероятнее всего, ничего здесь нет, но я не могу строить расследование на предположениях. И не могу доложить начальству, дескать, “вероятнее всего, ничего там нет”. Мне нужно знать наверняка.

– Есть же такая штука, типа радара, – сказал я. При мысли о том, что весь сад перекопают, взроют землю, как после бомбежки, обнажат корни… – Ею еще археологи пользуются, по ТВ показывают. Ну такая… – Я помахал руками туда-сюда, будто кошу траву. – Возьмите ее. Если она что-то засечет, выкопаете. Если нет, так и не трогайте ничего.

Рафферти перевел взгляд на меня. Глаза у него были золотистые, как у ястреба, и смотрели так же безразлично, отрешенно и жестоко – такой уж хищную птицу создала природа. Я вдруг почувствовал, что боюсь его.

– Георадар, – сказал он. – Мы тоже ими пользуемся, да. Но только если нужно отыскать что-то большое на значительной территории – например, какое-нибудь массовое захоронение или схрон с оружием на холме или в долине. Тут же мы не знаем, что ищем, – может, оно вообще вот такое. – Просвет шириной в дюйм между большим и указательным пальцем. – И если взять радар, придется копать всякий раз, как он засечет камень или дохлую мышь. В общем, та же работа, только мороки больше.

– Тогда нет. Ни за что на свете, – ответил я. – Мы не сделали ничего плохого. И вы не имеете права просто так взять и уничтожить наш сад…

Хьюго тяжело опустился на табурет у стола.

– Я понимаю, что это чертовски несправедливо по отношению к вам, – мягко перебил Рафферти, и я захлебнулся негодующим клекотом. – В нашем деле такое сплошь и рядом: люди ни в чем не виноваты, просто оказались не в то время не в том месте, а потом ни с того ни с сего являемся мы и портим им настроение – или сад. Вы правы, это ненормально. Но выбора у нас нет. У вас в саду труп. И нам нужно выяснить, что случилось.

– А нельзя ли это выяснить как-то иначе? Мы же не виноваты, что он умер, или она, или…

– Если вам угодно, я получу ордер, – так же мягко ответил Рафферти, – но только завтра, а значит, мне снова придется оставить у вас на ночь дежурного. И все затянется. Если же вы позволите нам начать немедленно, то мы постараемся за пару дней закончить и оставить вас в покое.

– Только я вас очень прошу, – произнес Хьюго, опередив меня (уж не помню, что я собирался сказать), – повремените часок-другой. Дело не только во мне и Тоби. У нас сейчас в гостях родственники, и они тоже не обрадуются, если вы приметесь перекапывать сад. Будет проще, если вы дождетесь их ухода.

Рафферти перевел взгляд на Хьюго.

– Хорошо, – согласился он. – Все равно нам нужно пообедать. Давайте договоримся на полчетвертого, устроит? Ваша родня к этому времени уже уедет?

– Я об этом позабочусь. – Хьюго потянулся к трости, другой рукой оперся о стол, чтобы встать. Под глазами у него чернели круги. – Тоби, будь другом, принеси блюдо для пирога.

В три часа Хьюго объявил, что устал, но остальные далеко не сразу поняли намек – давай я вымою посуду; нет, мне не трудно, что ты; эти в саду вас точно не обеспокоят? – так что Хьюго в конце концов не выдержал:

– Как ты себе это представляешь, Луиза? Что нам сделают полицейские – головы разобьют? И чем ты в таком случае нам поможешь?

В итоге все продукты завернули в пищевую пленку и аккуратно разложили в холодильнике, выдали нам с Хьюго и Мелиссой исчерпывающие юридические инструкции, как быть, если копы сделают то-то и то-то, и гости, продолжая оживленно болтать, хлынули на улицу и оставили нас одних.

Мы стояли втроем у застекленной двери и наблюдали за работой полиции. Они начали от задней стены. Всего их было пятеро: Рафферти, двое мужчин и женщина в форме и еще кто-то в комбинезоне, все в дождевиках, резиновых сапогах и с лопатами. Несмотря на стекло и разделявшее нас расстояние, я слышал, как лопаты врезаются в землю. Мы опомниться не успели, как грядка с клубникой превратилась в кучу грунта, кустики дикой моркови и колокольчиков отшвырнули в сторону, раскидав бледные корни, и в дальнем конце сада протянулась широкая полоса взрытой черной земли. Вдоль нее неторопливо ходили копы, останавливались, поднимали что-то, рассматривали, советовались и выбрасывали. Над ними недвижно нависли густые серые тучи.

– Вот не думал, что все так обернется, – сказал Хьюго, непринужденно и даже вызывающе привалясь плечом к косяку, но я видел, что больная нога его трясется. – А следовало бы догадаться.