Тана Френч - Ведьмин вяз

– Ты его совсем не знаешь, – бросила Сюзанна, не оборачиваясь. – Такой фигней Тома совершенно не испугать. В отличие от некоторых.

– О-о-о, – в ледяной тишине процедил Леон.

– А как поживает Карстен? – спросил я.

Из-за чего бы ни поругались Леон с Сюзанной, участвовать в этом мне не хотелось. Бессонные ночи с ксанаксом совершенно меня вымотали, по телу разлилась густая свинцовая усталость, а я надеялся, что все это осталось на прежней квартире, голова побаливала – неприятно, но не настолько, чтобы пить таблетку.

– Карстен рвется приехать, – скривился Леон. – А я запрещаю, потому что не хочу впутывать его в это. Кинется меня защищать, еще сцепится с копами. – Ехидный косой взгляд из-под ресниц на Сюзанну, которая не обращала на Леона внимания и которой супружеская гиперопека уж точно не угрожала. – Мы ни разу не расставались так надолго. С того дня, когда познакомились. Как же меня это бесит.

– Ты же можешь уехать домой, – сказала Сюзанна. – В любое время.

– Нет, не могу. Тем более сейчас. Все подумают, я сбежал, потому что мне есть что скрывать.

– Все подумают, что ты вернулся домой. К своему парню и работе. Как и собирался.

– Нет уж, спасибо.

– Как хочешь. – Сюзанна вытащила из сумочки пачку “Мальборо лайтс”. – Идем.

Дождь перестал, пусть и ненадолго. Тощая серая кошка, выслеживавшая дрозда средь земляных борозд, увидев нас, бросилась наутек и перемахнула через стену сада.

– Ну и месиво, – заметила Сюзанна. Она захватила из кухни старое посудное полотенце, бросила на террасу и повозила туда-сюда ногой, вытирая мокрые следы дождя. – Надо кусты посадить обратно, а то ведь высохнут.

– Мелисса вернется, и мы этим займемся, – сказал я.

– Как Мелисса все это переносит?

– Хорошо. Рада, что копы наконец оставили нас в покое.

– Так-то оно так, – согласилась Сюзанна, отшвырнула полотенце к двери, опустилась на верхнюю ступеньку и подвинулась, чтобы я сел, – да вот надолго ли?

– Ненавижу копов. – Леон устроился с другой стороны от Сюзанны. События этой недели явно подпортили его модный облик: локон свисал на лоб, точно отросшая челка у мальчишки, растянутый серый свитер не сочетался со стильными рваными джинсами. – Я их и до ареста-то терпеть не мог, а уж теперь…

– Тебя арестовали ? – перебил я. – За что?

– Ни за что. Давно это было. В Амстердаме.

– Вот уж не думал, что в Амстердаме кого-то могут арестовать. Что же ты натворил?

– Ничего. Так, по глупости. Подрался… И вообще это неважно, полиция во всем разобралась, и через пару часов меня отпустили. Но от хорошего большого косяка я бы сейчас точно не отказался.

– На, – я бросил ему пачку сигарет, – ничего другого нет. – Вся эта ситуация меня даже веселила, если вспомнить, как Леон подкалывал меня, мол, где тебе, не справишься, спасуешь перед трудностями; я не говорю, что мастерски разделался с детективами, но, по крайней мере, не психовал и не требовал подать мне нюхательную соль. – Расслабься. Все будет хорошо.

– Отвали ты со своими поучениями! И без тебя тошно. – Но сигарету Леон взял и наклонился над зажигалкой. Рука у него дрожала.

– Они тебе нахамили?

– Отстань.

– Нет, правда. Неужели нахамили? Со мной они были вежливы. – Даже слишком: как вспомню жалостливый взгляд Керра, так кишки сводит, но Леону об этом знать незачем.

– Нет, не хамили . Еще не хватало. Но они же детективы. Не очень-то с ними приятно общаться.

– Со мной они были исключительно любезны, – сказала Сюзанна. – Позвонили заранее, узнали, когда я смогу с ними побеседовать, чтобы дети не мешали. О чем они тебя спрашивали?

Леон швырнул мне мою пачку сигарет обратно.

– Каким был Доминик. Ладили мы с ним или нет. В каких отношениях он был с остальными. Часто ли здесь бывал. Ну и в таком духе.

– И меня. Что ты им сказал?

Леон пожал плечами:

– Что он заглядывал к нам время от времени, что он был типичным шумным, богатым, тупым регбистом, что я толком его не помню, потому что мне всегда было на него плевать. Это Тоби с ним дружил, а не я.

– Да не дружили мы с ним, – возразил я.

– Ну я-то уж точно не дружил. Я с ним и познакомился-то через тебя.

– Вряд ли Доминик Генли по доброй воле стал бы общаться с такими, как я и Леон, – согласилась Сюзанна. – Боже упаси.

– Мы с ним не дружили, – повторил я. – Мы просто были знакомы. Почему все называют его…

– Ты и копам так сказал?

– Ну, в общем, да.

Одобрительный кивок:

– Умно.

Что?

– Это не умно. Это правда.

– А я в следующий раз упрусь: ничего не помню, – добавил Леон. Он курил быстро, жадными короткими затяжками. – И плевать я на них хотел, ничего они не докажут. Чем меньше им рассказываешь, тем лучше. Они ищут крайнего, и я им быть не намерен.

– Ты что, фильмов насмотрелся? – спросил я. Кофе с сигаретой хоть и ослабили головную боль, усталость и смутную тревогу, но ненамного. – Какого еще крайнего? Они ведь даже не знают, что случилось с Домиником.

– В новостях обстоятельства его смерти назвали “подозрительными”. И еще сказали: “Всем, кто располагает информацией, просьба обратиться в полицию”.

– Они и правда подозрительные, – сказала Сюзанна. Она не выглядела обеспокоенной: сидела, положив ногу на ногу и обхватив ладонями чашку с кофе, и смотрела в небо, словно день выдался погожий. – Его, в конце-то концов, нашли в дупле . Это не значит, что его убили. Это лишь значит, что они хотят выяснить, как он там оказался.

– А мне они сказали, что убили, – сказал Леон.

– Конечно. Им хотелось посмотреть на твою реакцию. Ты психанул?

– Нет, не психанул. Спросил, почему они так думают.

– И что они ответили?

– Ничего. Разумеется. Спросили, не знаю ли я, из-за чего его могли убить.

– И?..

– И я сказал, что не знаю. Очевидно.

– Так и сказал? – удивилась Сюзанна. – Я им ответила, что он тем летом всех достал. Вроде хороший был парень, но с ним явно творилось неладное. Это, конечно, палка о двух концах, то ли его убили поэтому, то ли он из-за этого покончил с собой, но это проблема Рафферти, не моя.

– Я им сказал то же самое, – произнес я.

Леон вскинул руки:

– Ну прекрасно, теперь они подумают, что я наврал…

– Не подумают, – перебила Сюзанна. – Они же не тупые. Люди помнят разное, и полиция знает это. Они не спрашивали тебя, помнишь ли ты тот вечер, когда он пропал?

– Еще бы, – сказал Леон. – Я им ответил, не-а, не помню. Но они не отставали, смотрели на меня эдак озадаченно, с подозрением – мол, как это не помните? Не может такого быть. Наверняка хоть что-нибудь да помните. Вы подумайте… Да кто же помнит самый обычный вечер десять лет назад? Вот если бы помнил, это и правда было бы подозрительно.

– А я помню. – Сюзанна невозмутимо достала сигарету. – Потому что это был не какой-то там обычный вечер, а вечер, когда пропал Доминик. И потом все рассказывали друг другу, чем тогда занимались. Боже мой, я тогда сидела в постели, переписывалась с лучшей подругой, а бедный Доминик остался совсем один, если бы я только ему позвонила и так далее и тому подобное… Мы с вами были здесь. Поужинали, посмотрели телик, потом Хьюго ушел спать, мы еще посидели, поболтали и где-то в полночь легли.