Бернар Миньер - На краю бездны

– Счастья на свете не существует, – коротко объяснила мама. В конце концов, счастье – это всего лишь слово. А вот несчастье… у несчастья теперь навсегда есть лицо: лицо китайца. И с того дня все два года, что ей оставалось жить, мать твердила ей, что имя у несчастья тоже есть: его зовут Мин…

Мойра спросила себя, куда делись собаки. Она же слышала, как они лаяли. И только потом заметила за охранниками темные силуэты. Две «Бешеные собаки». Они посверкивали металлом в темноте, их остроконечные угрожающие морды смотрели в ее сторону, злобные глаза светились. Их она и слышала. Разработчики до такой степени стремились следовать деталям, что наделили их настоящим лаем. Она содрогнулась. Может, никому все-таки не придет в голову устраивать несчастный случай с этими роботами… Что угодно, только не это.

Под ногами у охранников ползало множество «тараканов». Мойра глубоко вдохнула. Изнутри снова поднималась тошнота. Тогда она открыла рот и заорала что было сил:

– ПОМОГИТЕ!

И сразу судорожно закашлялась, потому что горло горело от соли. Она с шумом втянула воздух, выпрямилась и снова заорала:

– ПОМОГИТЕ! ОНИ ХОТЯТ МЕНЯ УБИТЬ!

– Мойра, прекрати!

Джулиус…

– ПО-МО-ГИ-ТЕ!!! ПО-МО-ГИ-ТЕЕЕЕ!!!!!!!

Он подошел и ударил ее в живот. Мойра упала на колени в воду, дыхание у нее перехватило, в животе металась боль.

– Заткни свою пасть, шлюха!

Справа послышался шум. Потом еще. Потом еще и еще… Двери и ставни начали открываться. Джулиус резко обернулся, за ним все охранники. Сквозь потоки дождя засветились огни, они загорались один за другим вдоль улицы и вокруг площади. Ночь заиграла желтыми прямоугольниками. Какой-то ставень ветром ударило о стену. Потом в желтых прямоугольниках стали появляться лица. Большие и маленькие, худые и круглые. Мужчины, женщины, ребятишки…

– Уходите в дома! – крикнул им Джулиус. – Все назад!

Но людей становилось все больше. Они молча выходили на крылечки домов, на площадь. У Мойры в голове промелькнула сцена из сериала «Ходячий мертвец». Жители деревни держались на почтительном расстоянии, оставаясь молчаливыми, но упорными свидетелями разыгравшейся сцены. Их темные силуэты образовали полукруг и не двигались с места.

– Вернитесь в дома, вам сказано! – крикнул Джулиус. – Разойдитесь!

Двое охранников нацелили на толпу оружие. «Не станут же они стрелять в женщин и детей», – подумала Мойра.

– ПОМОГИТЕ! – снова крикнула она. – НА ПОМОЩЬ! ОНИ ХОТЯТ МЕНЯ УБИТЬ!

– Заткнись! – рявкнул Джулиус. – Тебе говорят, заткнись!

Он в ярости затопал ногами. Глаза его перебегали с Мойры на жителей деревни: видимо, соображал, как быть и как себя вести. И тут вдали, сквозь ночь и бурю, завыла сирена, за ней – другая. Мойра увидела, как Джулиус резко развернулся, и глаза его под капюшоном стали круглыми.

Она выпрямилась и тоже стала вглядываться в улицу, которая огибала залив. Фары… Вращающиеся фонари на крышах… Кавалерия… Чань… Горло у нее сжалось.

Сирены ревели все громче.

– Что нам теперь делать? – спросил по-английски один из охранников. – Делать-то что?

– Лично я выхожу из игры, – сказал другой охранник, кладя оружие на землю. – Полиция уже близко… Оно нам надо? Кладите оружие, ребята…

Еще один тоже положил автомат на землю.

– Эй, вы что творите? – вмешался Джулиус. – Кто вам позволил?

Вой сирен перекрыл его вопли. Как и в прошлый раз, Мойра увидела автомобили на бетонном пандусе на въезде в деревню и услышала визг тормозов. Захлопали дверцы, зазвучали приказы. На площадь выехал конный отряд, а за ним – гонконгские полицейские. Специально для охранников они по-кантонски и по-английски приказали сложить оружие.

Мойра искала глазами Чаня. Куда он делся? Она заметила его напарника, того, что постарше, который шел к ней.

– Вы в порядке? – спросил он по-английски.

– Где Чань?

– Пойдемте, – сказал Старик – Вон, там машина подкрепления… Пойдемте со мной.

Она увидела, как на Джулиуса надели наручники. Тот не сопротивлялся. Лицо его окаменело, голова тряслась. Что за странная ночь… Он бросил быстрый взгляд на Мойру, и в его глазах она не увидела ничего, кроме пустоты. У нее защипало глаза, то ли от морской соли, то ли от слез. Старик сердечным жестом обнял ее за плечи, словно хотел защитить. Они вместе ушли с площади, обогнули ангар с аквариумами и пошли к большим темно-голубым бронированным автомобилям с огромными бамперами и укрепленными лобовыми стеклами. За ними Мойра заметила машину «Скорой помощи».

Ее снова охватил страх. Чаня нигде не было…

– Где Чань? – повторила она.

Их взгляды встретились. В кружении яркого света фонарей на крышах автомобилей глаза Старика влажно блестели, и в них читалось скорбное сочувствие. И тут Мойра поняла. Тряхнула головой и все поняла. Она уже ничего не видела сквозь слезы. Ничего, кроме ярких разноцветных вспышек: красных, как кровь, желтых, как утреннее солнце, голубых, как летнее небо. Все цвета жизни… Она не чувствовала больше ни боли в животе, ни холода, сковавшего кости. Она падала. Стоя в заботливых руках Старика, стремительно летела вниз, в бездну.

– Как? – тихо спросила она.

Мин Цзяньфен задремал. Когда он открыл глаза, ему понадобилось время, чтобы понять, где он находится.

Он пробежал глазами по ярко освещенным витринам, по бликам прожекторов на бетонных стенах, по пюпитрам и картинам мастеров. «Если и существовал кусочек ада, не замеченный Данте, то он был здесь», – повторил он про себя. И поморщился от боли.

Потом осмотрел повязку, которую наскоро наложил себе на плечо, там, где его прошила насквозь пуля этого пса Исмаэля.

Боли он больше не чувствовал, но само по себе это не было хорошим признаком. Во всяком случае, рана больше не кровила. Мин пошевелил челюстями и ощутил острую боль в щеках. Должно быть, изо рта у него воняло, но в той ситуации, в которой он находился, это значения не имело.

Затем прислушался. Грохот тайфуна, слышный даже в бункере, где он заснул, прекратился. Мин Цзяньфен посмотрел на часы. Шесть часов утра. Может, это центральная точка урагана… А может, ураган кончился… Не было слышно ни звука.

Полиция уехала? Вполне возможно. Наверное, они перерыли весь дом с головы до ног и не нашли его. И решили, что он сбежал. Должно быть, ищут его теперь в Центральном офисе на полуострове, по отелям, в аэропорту… Он одолел Исмаэля, избив его – а может, и убив, какая разница? – тростью, и только потом отдал себе отчет, что Мойра сбежала. Он перевязывал рану в плече, а Джулиус с ребятами из охраны пустились за ней в погоню. А когда услышал сирены полицейских машин, то решил, что лучшим убежищем будет для него укрепленный бункер. Кроме него, никто не сможет сюда проникнуть. Даже если легавые и догадаются, что он здесь, они все равно откроют дверь только после долгих часов работы газовым резаком или с помощью взрыва. Ни того, ни другого он не слышал. А значит, они его не обнаружили.