Карен Макманус - Один из нас – следующий

Эх, «Бэйвью-Хай»… Никогда ты не изменишься.

Кто-то задевает меня плечом, и я оборачиваюсь.

– Ой, прости! – бесцеремонно бросает Моника Хилл. Она в форме чирлидера баскетбольной команды; выкрашенные в платиновый цвет волосы убраны назад и повязаны бело-фиолетовой ленточкой. – Любуешься своей рекламой? Как мило, что теперь у вас с Эммой общий бизнес!

– Нет у нас никакого общего бизнеса, – резко обрываю я Монику. Понятия не имею, о чем она. Моника тесно общается с Шоном и Брэндоном, и ее наигранный дружеский тон меня не обманет. Кроме того, пару недель назад она пыталась переманить на свою сторону мою лучшую подругу и, судя по всему, добилась успеха.

Моника ехидно улыбается.

– А ваш флайер говорит, что есть. – Она тыкает пальцем в знакомый голубой листок бумаги с заголовком «Эмма Лоутон. Услуги репетитора». Моя сестра по всей школе развесила такие объявления со своим номером телефона и списком предметов: математика, химия и биология, испанский. Однако на этом листке фломастером приписано от руки еще кое-что:

Дополнительное предложение: секс втроем с участием Фиби Лоутон.

Пишите в наш «Инстаграм»!

Я проглатываю комок в горле, молча пялясь на свой ник в «Инстаграме», накарябанный внизу страницы. Вот он, ответный удар от Брэндона за то, что вышвырнула его из своей квартиры на прошлой неделе. Сволочь!

Ну уж нет, Монике я удовольствия не доставлю. Что бы я ни сказала сейчас и ни сделала, все тут же станет известно Брэндону.

– А ты, случайно, на игру не опаздываешь?

Тут через мое плечо кто-то тянет руку, хватает голубой листок за угол и срывает его с доски. Я оборачиваюсь. За спиной стоит Эмма, комкая объявление в ладони. На сестре, как всегда, оксфордская рубашка, волосы стянуты ободком.

– Какая дрянь! – говорит она прямо в лицо самодовольно ухмыляющейся Монике и, легонько оттолкнув ее, швыряет бумажный комок в мусорную корзину. – Ах, извини. Я хотела сказать, какая-то дрянь к руке прилипла. Прости за опоздание. – Сестра обращается уже ко мне. – Нужно было задать несколько вопросов мистеру Боузу после урока истории. Ты готова?

– Готова.

Она быстрыми шагами направляется к выходу, и мне приходится почти бежать. Мозги буквально закипают. Неужели Эмма меня простила? Или как минимум больше не испытывает ненависти?

– Спасибо тебе, – лепечу я по пути к парковке.

Эмма искоса бросает на меня взгляд – не то чтобы дружеский, но и не сердитый.

– Некоторые зашли слишком далеко, – говорит она. – Есть пределы.

Актовый зал в школе «Грейнджер-Мидл», где учится Оуэн, точно такой же, каким я его запомнила: духота, слишком яркое освещение, пахнет ветошью и карандашной стружкой. Откидные сиденья для зрителей занимают половину помещения ближе к сцене. А вот и мама – сидит в третьем ряду и энергично машет рукой нам с Эммой.

Тяжелый занавес приоткрывается; на сцену выходит женщина средних лет, в мешковатом кардигане и юбке длиной до колен.

– Начало через несколько минут, – объявляет она.

Никто и внимания не обращает. Мама продолжает махать рукой, пока мы не подходим совсем близко, затем убирает сумку и пальто с двух соседних стульев и сдвигает колени в сторону, чтобы пропустить нас.

– Успели вовремя! – Мама выглядит прекрасно – кашне в осенних тонах удачно сочетается с ее темными волосами и оливковой кожей. Как я рада за нее! Сегодня мама похожа на ту, какой она была, когда я сама училась в «Грейнджер-Мидл». У мамы превосходное чувство стиля. На каждое школьное мероприятие она одевалась лучше всех среди родителей. Жаль, что после папиной смерти себя забросила. А вот подготовка к свадьбе Эштон и Эли, без сомнения, благотворно влияет на ее душевное состояние.

– Поможешь мне сделать кое-что для свадьбы? – спрашивает она Эмму, тронув ее за рукав. Пока мама с сестрой общаются, я украдкой достаю телефон. По дороге Эмма, как ни странно, разговаривала со мной, и я не хотела нарушать хрупкое перемирие просмотром «Инстаграма». Теперь пора наконец узнать, сколько дерьма на меня вывалили.

Сообщения одно за другим заполняют экран, едва я вхожу в аккаунт. Кто бы сомневался.

Мой последний пост – селфи с работы – вчера собрал два десятка комментов. Сейчас их больше сотни. Я читаю первый – запиши меня на секс втроем, урок для начинающих – и немедленно закрываю.

– Рады приветствовать наших учеников и членов их семей на ежегодном состязании по орфографии в «Грейнджер-Мидл»! – Мое сердце и так готово вырваться из груди, а тут еще и этот усиленный микрофоном голос бьет по нервам! За трибуной в углу сцены стоит та самая женщина в кардигане. Школьники, и Оуэн в том числе, выстроились перед ней в шеренгу. – Позвольте мне представить участников состязания, которые поразят вас успехами в учебе! Первым попробует свои силы Оуэн Лоутон, сегодня он единственный из шестиклассников.

Я громко аплодирую, пока директриса не переходит к следующему участнику, и снова берусь за телефон. Ощущение, будто сорвала повязку с раны и ковыряюсь в ней… Закрываю профиль в «Инстаграме» – нет чтобы сделать это неделей раньше! – и прокручиваю личные сообщения. Незнакомые парни упрашивают стать их «наставницей». Один даже телефон оставил. Разве так делается? Хоть одна девушка в истории когда-нибудь писала неизвестно кому, просто потому что он кинул свой номер ей в личку? Я уже готова нажать «Отклонить все» и выбросить их навсегда из своего аккаунта, но тут в глаза бросается ник в самом низу экрана.

ДерекКулпеппер01 Привет, это Дерек. Я…

Тьфу ты! А бывшему Эммы что от меня надо? С того вечера в бельевой у Джулс мы с ним не общались. Телефонами тоже не обменивались, в противном случае ему не пришлось бы искать меня через «Инстаграм». Неужели хочет извиниться за то, что разболтал о нас? Нужны мне теперь его извинения! Поздно.

Я снова тянусь к кнопке «Отклонить все», однако любопытство берет верх. Привет, это Дерек. Я не теряю надежды, что мы еще поговорим. Напиши мне. И дальше номер телефона.

Вот тебе и на! Вопросов больше, чем ответов.

Я прикрываю экран ладонью, чтобы Эмма не могла подсмотреть, и захожу в «Инстаграм» Дерека. Ну и ну! Ни единого селфи. В прямом смысле ни единого! Постит еду и фото своей собаки, больше ничего. Ладно бы еще был уродом… Но у него вполне заурядная внешность.

Эмма покашливает, и я снова украдкой поглядываю на нее. Лучше отдам руку на отсечение, чем еще раз перемолвлюсь хоть словом с Дереком Кулпеппером! И я абсолютно уверена, что сестра чувствует по отношению к нему то же самое. А значит, Дерек единственный в нашем запутанном треугольнике, кто заинтересован в установлении канала связи.

– Ну что ж, приступим. Первое задание для Оуэна Лоутона. Оуэн, произнеси нам, пожалуйста, по буквам слово кардинальный !