Карен Макманус - Один из нас – следующий

В ответ начинают сыпаться комменты в стиле «Ни хрена себе» , да так быстро, что читать не успеваешь. Я вскакиваю и поспешно набираю Мейв.

Она не отвечает. Неудивительно. Наверняка сейчас звонит по другому номеру.

Вторник, 3 марта

В Королевской Гавани Сандип беседует с посетителем. В замкнутом пространстве конференц-зала парень чувствует себя явно не в своей тарелке: отчаянно потеет, дергается и непрестанно потирает рукой подбородок.

– Удивительно, но порой невиновные люди выглядят так, словно они изрядно нагрешили, – говорю я Бетани Оконджо, студентке юрфака, которая работает в «Пока Не Будет Доказано» помощником адвоката.

Мы с ней устроились за столом у самого входа в Королевскую Гавань и заняты подбором материалов прессы по делу д’Агостиньо.

– Зачастую бывает и наоборот, – пожимает плечами Бетани, доставая из ящика пачку скоб для степлера. – Виновный может прикидываться агнцем божьим. Возьми, к примеру, нашего приятеля. – Она указывает на большую статью в газете. На фото сержант Карл д’Агостиньо в полицейской форме, широко улыбаясь, обнимает за плечи паренька с почетной грамотой в руках. – Забавно. Журналисты выбирают именно такие снимки, а не фото из дела, анфас и в профиль. Когда он упекал людей за решетку, ни к кому подобного человеколюбия не проявлял.

Я смотрю на подпись под фото. За неделю до своего ареста сержант Карл д’Агостиньо выразил благодарность студентам Университета Сан-Диего за отличные успехи в программе наставничества.

– Никогда всерьез об этом не задумывался. – Я пробегаю глазами несколько первых абзацев. – Ты права. Тут расписывают, что он был таким замечательным парнем, и вдруг – бац! – грандиозный скандал. Типа случайно оступился. Посадил семнадцать человек ни за что ни про что.

Я кладу статью в свою стопку и перевожу взгляд на висящие на стене часы. Скоро семь. Никогда еще так не задерживался. А вообще, похоже, в конторе никто, кроме меня, с работы вовремя не уходит. В офисе обычная толкотня, каждый стол завален бумагами, пустыми коробками из-под пиццы и банками из-под колы. Бетани находит завалявшийся в столе сухарь и надкусывает уголок.

– И в твоей школе подобное случалось. Например, Джейк Риордан. Помнишь такого? – «Еще бы мне забыть», – думаю я. – Подающий надежды спортсмен замешан в деле Саймона Келлехера, – говорит Бетани тоном диктора. – Замешан – это теперь так называется? Он ведь пытался убить свою девушку!

– Полный бред, – соглашаюсь я.

– Система правосудия работает совсем по-другому в отношении белых, состоятельных и обладающих приятной внешностью мужчин, – фыркает Бетани, подталкивая ко мне последний кусочек пиццы. – Учти, если когда-нибудь надумаешь примкнуть к преступному миру.

Я отламываю кусочек, но он такой холодный и зачерствевший, что съесть его выше моих сил.

– Я обладаю лишь двумя из четырех качеств.

– Ты себя недооцениваешь, мальчик.

Мимо пробегает Эли, размахивая телефоном.

– Нокс, это твой? Валялся в копировальной. Кстати, Мейв звонит. – Он смотрит на экран. – То есть звонила. Пропущенный вызов.

То-то я удивляюсь, что телефон давно молчит!

– Ой, простите. Спасибо. – Я беру телефон у босса, мельком замечаю невероятно большое количество новых сообщений и кладу на стол. Негоже загруженному работой профессионалу отвлекаться на всякие школьные сплетни. Ведь Эли наконец-то запомнил мое имя и начал давать более интересные поручения. Не хотелось бы все испортить, ведя себя на глазах у начальника как зацикленный на гаджетах тинейджер. Пусть даже так оно и есть. – У вас ко мне задание?

Эли приглаживает недавно подстриженные волосы.

– Да. Поручаю тебе идти домой. Есть трудовое законодательство в отношении несовершеннолетних, во всяком случае так утверждает Сандип. И вероятно, мы его нарушаем. Итак, сейчас ты звонишь Мейв и уходишь. Остальное подождет до завтра. – Он переключается на Бетани, которая по-прежнему занята подбором статей. – Поможешь мне уточнить расписание судебных процессов на следующую неделю?

– Да, конечно. – Она оглядывается вокруг. Офис, как обычно, переполнен. – Перейдем в Винтерфелл?

Эли закатывает глаза. Наверное, его никогда не приучить к таким названиям.

– Не возражаю.

Они удаляются, и я с подозрением смотрю на телефон. Действительно, терпеть не могу звонить, но может, Мейв опять сидит за ноутбуком и руки заняты. Я набираю номер, и она отвечает, не дослушав первый гудок.

– Наконец-то. – Мейв говорит словно через силу. – Я боялась, ты не перезвонишь.

В конференц-зале потный посетитель нарезает круги вокруг Сандипа и отвлекает меня.

– А почему? Уже и пошутить нельзя? Ну, случается у меня аллергия на звонки. – На другом конце линии повисает такая тишина, словно связь прервалась. – Мейв? Ты куда пропала?

– Я… нет. А… у тебя какие планы?

– Пока на работе, собираюсь домой.

– Ясно. А ты… – Она замолкает, и до меня доносится отчетливый вздох. – Ты проверял сообщения?

– Нет. Забыл телефон в копировальной. А что случилось? – Я снова смотрю на часы, и до меня наконец доходит. – Черт! «Правда или Вызов»! Что он написал? Ты как?

– Все ужасно. – Голос Мейв срывается. – Прости меня, Нокс. Мне очень, очень жаль.

– Что? Мейв, ты начинаешь меня пугать. – Ее дыхание сбивается, и меня охватывает паника. – Ты плачешь?

– А… – Конечно, плачет. – Я думаю… Ладно. Я зачитаю тебе сообщение от Невидимки, потому что… я не хочу, чтобы ты сам увидел комменты. Они как всегда глупые и плоские. – Мейв судорожно всхлипывает. – Но прежде чем… Знай, я этого не говорила. Не говорила таких слов . И никогда бы не сказала. Был… один-единственный разговор, относящийся к делу, но клянусь, совершенно в другом тоне, более приличными словами, чем это . Да, я поделилась с Бронвин, а она никогда никому… она могила. Честное слово, понятия не имею, как такое случилось.

– Мейв, объясни, в чем дело? Кого я должен побить?

– Никого. Я… Вот что было в сообщении. Мейв Рохас… – Она делает глубокий вдох и выпаливает скороговоркой: – Мейв Рохас отшила Нокса Майерса, потому что у него не встает.

Что. За. Хрень.

Около минуты я слушаю прерывистое дыхание Мейв. А может, свое. Но когда она неуверенно спрашивает: «Нокс? Ты…», я отключаюсь и прижимаю кулаки ко лбу. Телефон с легким стуком падает на стол экраном вниз.

Твою же ма-ать… Сердце бешено колотится. Нет. Так не должно быть. Неужели вся школа только что прочитала о самом постыдном моменте моей жизни? Это очень личное. И должно было навсегда остаться личным.

Мейв и я… Боже, как глупо. Мы планировали это несколько месяцев. Потерю невинности. Словно некий проект, который следовало завершить до окончания школы. Нас должно было насторожить такое практичное отношение к делу. Как раз мои родители уехали из города на годовщину свадьбы. Вот она, благоприятная возможность.