Лорен Норт - Идеальный сын [litres]

– Да ты не волнуйся так, Тесс. Сегодня я к тебе в гости не приду, – эхом расходится по кухне его грубоватый смешок. – Я так, чисто поболтать. Бери трубку.

Быстро пробегаю мимо окна, выискиваю глазами, не движется ли кто-нибудь. Но ничего, одна темнота.

– Бери давай, – рявкает он опять, когда я иду к телефону в столовой.

Всем телом дрожу. Хочется просто рвануть вверх по лестнице, забаррикадироваться в комнате сына. Но нельзя. Джейми спит, а снаружи мужик какой-то. Бежать некуда.

– Вы… вы кто? – заикаюсь я, прижимаю телефон к уху.

– У твоего мужа есть кое-что моё.

– Кто вы? – спрашиваю я с показной уверенностью. Резко поворачиваю голову в сторону окна в столовой. Он меня видит? Выхожу в коридор, опускаюсь без сил на пол.

– Мне это кое-что нужно, – говорит он.

– Не понимаю, о чём вы.

Снова хриплый смешок.

– О, понимаешь, понимаешь, Тесс. Твой муж конкретно вляпался, уж ты навернякаа знаешь, во что. Марк для меня кое-чего делал, так что ты мне это достанешь и отдашь.

– Я не понимаю, что это. Марк со мной работу не обсуждал. Я не могу ничего сделать.

– Ты женщина умная, допрёшь. Тебе же не хочется, чтобы с этим твоим прекрасным сыночком что-нибудь случилось.

– Сына сюда не вмешивайте, – выпаливаю я так же скоро, как слёзы катятся по лицу.

– О, не бойся. Не в моих планах делать кому-то больно.

Его тон утверждает обратное.

– Я ничего не знаю, правда, клянусь, не понимаю, о чём речь.

– Тесс, ну допрёшь, я уверен.

– Откуда вы знаете, как меня зовут?

В горле застрял крик, каждое слово выдавливаю из себя с трудом.

– Я о тебе всё знаю. Давай-ка, будь умницей, предоставь мне файл, пока у меня терпение не закончилось.

– Но…

– Никаких «но», Тесси. – Он тянет моё имя несколько секунд, потом раздаётся щелчок и слышатся гудки.

Телефон выпадает из моих рук, я съезжаю на пол, щекой касаясь деревянного пола. Дом вокруг меня идёт кругом, всё, что ни слышу – вдох-выдох, вдох-выдох. Не могу вобрать в грудь воздух, не могу дышать.

Брось, Тесси. Можешь.

Не могу.

В глазах встаёт темнота.

Не могу дышать.

Я сейчас здесь умру.

Не умрёшь, Тесси. Помнишь, как мы впервые встретились на новоселье Стейси? На тебе ещё был чёрный топ с блёстками, а я как был, так и остался в костюме. Ты у меня спросила, не риелтор ли я, а я в ответ поинтересовался, мол, ты этой фразой всегда с мужчинами знакомишься?

Продолжай, не молчи.

Нас набилась целая толпа в крохотную гостиную, а музыка так гремела, что стены дрожали. Мы с тобой нашли местечко потише в саду и проболтали целый вечер.

Я только тебя увидела, так сразу поняла, что это не простое знакомство.

И я. То же чувство. В следующую пятницу я должен был лететь в Португалию, в гольф поиграть с друзьями на выходных. Я всё отменил – хотелось тебя увидеть.

Помню.

Я дышу уже иначе – вдыхаю чуть дольше. Сажусь, держу голову руками, пока мир не перестаёт кружиться.

Я всё ещё слышу его голос, Марк. Он меня назвал «Тесси». Зачем ты ему рассказал? Только ты меня называл так, и то только наедине. Это было наше личное, ничьё больше.

Позвонить ли в полицию? Он сказал, ты вляпался, Марк. Так, что этим могут интересоваться в полиции? Газетчикам всё ещё не терпится что-нибудь жареное накопать. Если узнают, что кто-то из погибших занимался чем-то противозаконным, твою фотографию поместят на первые страницы газет, твоё имя смешают с грязью, и меня заодно, и Джейми. Не могу допустить, чтобы с Джейми такое случилось. Нет, я должна разобраться сама.

Ползу по полу до лестницы, колени болят. Всё тело дрожит от того, что мне сказал незнакомец, чьё имя я так и не знаю. Хватаюсь за перила, подтягиваю себя на ноги.

Включаю свет у тебя в кабинете, обнимаю себя за плечи. Первая коробка стоит нетвёрдо, крышка, когда я лазила смотреть внутрь, закрылась неплотно.

Я так и не знаю, что ищу, но поискать нужно – и в этот раз как надо.

В голове эхом его голос:

Я о тебе всё знаю. Марк для меня кое-чего делал.

– Но что это? – спрашиваю я пустую комнату. Что я ищу?

Жёсткий диск? Флешку? Что бы это ни было, если это в доме, то, наверное, в этих коробках.

Я оставляю в стороне первую коробку, в которой лежит твой страховой полис, беру пока вторую. По частям распаковываю каждую коробку, образуя груды книг, бумаг и компьютерного оборудования. Нахожу несколько компакт-дисков, но все они помечены годами твоей учёбы в универе. Когда я открываю последнюю коробку с твоим страховым полисом, потёртого ковра уже не видно. Здесь уже более личные вещи. Ипотечные выписки за дом в Челмсфорде и счета за коммунальные услуги, документы по техосмотру, банковские выписки и страховые материалы за дом. Нет ни жёстких дисков, ни флешек. Ничего, на чём можно было бы сохранить файл.

В одной руке держу желтый полис страхования жизни, банковские выписки – в другой и гляжу на пустые коробки и беспорядок. Здесь ничего нет – ничего, что могло бы понадобиться этому человеку. Вздрагиваю и выключаю свет, а потом возвращаюсь в спальню укрыться тёплым пуховым одеялом.

Сначала разберусь с банковскими выписками, решаю я, пряча желтую папку под подушку, как будто ночью придёт зубная фея и заберёт его у меня.

Пора отыскать деньги Йена, понять, зачем ты их вообще занял. Дело точно в этом мужике, в его угрозах.

Скоро вся постель покрывается ворохом бумаг. Каждая страница выглядит одинаково: аккуратно набранные строки на двух сторонах, две колонки цифр справа – зачислено, списано. Наш общий счёт был достаточно простой: в начале месяца ты клал деньги, которые постепенно расходовались каждый раз, когда надо было платить за бензин или продукты. Мои доходы за репетиторство тоже зачислялись, но суммы были маленькие – 60 фунтов в неделю, иногда меньше.

Нахожу пару покупок, которых поначалу не могу вспомнить: «Санчезс», 65 фунтов, 20 фунтов в ювелирном в Челмсфорде. Хватаю телефон, гуглю, что за компания. Пока страница грузится, вспоминаю, что в прошлом сентябре ходила праздновать день рождения Джули с мамочками из Челмсфорда. Тем вечером заодно они провожали и меня в связи с переездом. Джули я подарила серёжки. Совсем другая это была жизнь.

Приход. Расход. «Амазон», супермаркет, бензин. И снова. И снова. И снова. В этом документе ответов не сыщешь – одна только картина обыденности моей прошлой жизни и доказательство того, что свои финансы ты держал отдельно. На этот счёт ты только и делал, что зачислял средства в начале каждого месяца, и всё – ну, может, ещё коммуналку с них платил или иной раз мы семьёй ужинали.

Ладно, я жила скучно, но ведь и ты тоже. Твой личный счёт точно такой же. Каждый месяц одна запись в колонке «Приход». Сумма всякий раз другая, что логично, мне кажется. Комиссионные сверх зарплаты начислялись тебе на счёт, а потом уже ты часть их перечислял на наш общий. Зачем так, интересно? Почему не сразу на общий, чтобы мы оба могли с этих денег жить? Как будто тебе хотелось, чтобы я у тебя была отдельно.