Джон Вердон - Волчье озеро

– Но сейчас, поскольку я уже здесь, вы решили ввести меня в курс дела.

– Именно об этом я и говорю.

Судя по тому, с какой неприязнью Фентон произнес эти слова, было понятно, что он испытывает противоречивые чувства по поводу своей миссии. Вероятно, ему не хотелось делиться информацией с посторонними, но приказ есть приказ.

– Я слушаю. – Гурни уселся в одно из кожаных кресел возле камина, указывая на такое же, стоявшее рядом. – Не хотите присесть?

Фентон огляделся, выбрал самый простой деревянный стул, поставил его напротив Гурни на расстоянии. Усевшись на край стула, он положил руки на колени. У него снова заходили желваки. Он уставился вниз, на ковер. Непонятно было, что крутится у него в голове, но глаза его, и так очень маленькие для мясистого лица, сузились.

Подняв голову, он столкнулся с любопытным взглядом Гурни и откашлялся.

– Мотив, способ, возможности. Вы это хотите знать?

– Для начала было бы неплохо.

– Хорошо. Мотив. Двадцать девять миллионов долларов. Сойдет?

Гурни нахмурился, ничего не сказав.

Фентон противно улыбнулся.

– Они вам об этом не рассказали, да? Маленький Дик и Джейн. Забыли упомянуть завещание Итана Голла?

– Расскажите мне.

Мерзкая улыбка сделалась еще шире.

– У Итана было очень простое завещание, особенно для парня с состоянием в восемьдесят семь миллионов долларов, плюс-минус несколько миллионов, в зависимости от колебаний стоимости инвестиций. – Он сделал паузу, изучая реакцию Гурни. – Треть завещана фонду Голла “Новая жизнь”, треть – младшему брату Пейтону, и еще одна треть, а именно двадцать девять миллионов баксов, – доктору Дику.

Так вот о чем говорил Стекл. Наследник, чье имя он не хотел раскрывать, – Ричард.

– С чего бы Голлу оставлять Ричарду столько денег? Они что, были так близки?

Фентон посмотрел на него хитро, с глумливой издевкой.

– Возможно, ближе, чем кто-либо думал. Но главной задачей было позлить Пейтона. Того страшно бесило, что доктор Дик был любимчиком Итана. Смысл был в том, чтобы напугать Пейтона. И заставить стать паинькой.

– Как давно было переписано завещание Итана?

– Совсем недавно. Так вот, последний гвоздь в крышку гроба доктора Дика – он знал, что Итан собирается вновь переписать завещание в пользу младшего брата. У вашего сотрапезника на некоторое время появилась редкая возможность урвать двадцать девять миллионов долларов. Как вам кажется, достаточно ли это серьезный мотив для незамедлительных действий?

Гурни пожал плечами:

– Может, даже чересчур серьезный мотив и слишком уж оперативные действия.

– В каком смысле?

– Уж больно все просто и четко. Но главный вопрос: какого рода действия , вы считаете, это спровоцировало? – Фентон замешкался, и Гурни продолжил: – Если вы утверждаете, что Хэммонд убил Голла с целью вовремя заполучить двадцать девять миллионов, то возникает вопрос: как он его убил?

У Фентона было такое выражение лица, будто его сейчас стошнит.

– Я не имею права обсуждать специфические подробности. Я могу лишь сказать, что Хэммонд разработал некие мотивационные техники, выходящие за пределы норм, терапевтических и этических.

– То есть вы говорите, что он убедил Итана Голла совершить самоубийство?

– Вам трудно в это поверить?

– Очень трудно.

– Его чертова гей-терапия тоже едва ли казалась правдоподобной. Подумайте об этом. – Фентон гневно сверкнул глазами. – Это тот же ублюдок, что изобрел так называемую “терапию”, с помощью которой заставлял нормальных мужчин поверить, что они геи.

– То есть вы полагаете, что если Хэммонд мог убедить человека в том, что тот гей, то он точно так же мог убедить его покончить с собой?

Подобная логика поражала Гурни своей бессмысленностью.

– Технически то, о чем мы говорим, называется “суицидом в состоянии транса”.

– Чей этот термин?

Фентон заморгал и потер рукой рот. Казалось, он взвешивал, как лучше ответить.

– Людей, с которыми мы консультировались. Экспертов. Лучших в мире.

Если бы Фентон хотел, то назвал бы имена экспертов. А если не хотел, то и смысла спрашивать не было. Гурни откинулся на спинку кресла и с глубокомысленным видом сложил пальцы домиком у подбородка.

– Суицид в состоянии транса. Интересно. И этого можно добиться за одну сессию гипнотерапии?

– За интенсивную трехчасовую сессию плюс контрольная сессия в последний день.

– В последний?

– В день самоубийства.

– И где же проходила эта контрольная встреча?

– В случае с Голлом здесь, на Волчьем озере. С тремя остальными – по телефону.

– И у вас наверняка есть данные о том, что Хэммонд звонил каждой из жертв в…

Фентон перебил его:

– В день, когда каждый из них перерезал себе вены. – Он замолчал, изучая лицо Гурни. – Вы ведь про это ни хрена не знали, да? Вы вообще не понимаете, во что ввязались. Вы как слепец на минном поле. – Фентон покачал головой. – А вы случаем не в курсе, какова тема докторской диссертации доктора Хэммонда?

– Расскажите.

– Название длинное, но думаю, вы запомните его. “Элементы гипноза в алгоритме смерти в вуду: как шаманы добиваются смерти своих жертв”. Довольно любопытная тема, согласны?

Фентон торжествующе воссиял, словно игрок в покер, только что выложивший фулл-хаус с тузами.

– Подумайте, Гурни. Этот тип загипнотизировал четверых человек. Все они видели один и тот же кошмар. Перед смертью все они с ним говорили. Все четверо совершенно одинаковым образом перерезали себе вены. – Он замолчал, а потом добавил: – Вы уверены, что хотите ужинать с таким человеком?

Диссертация, изучающая методы психологического воздействия в культуре вуду, по крайней мере наводит на мысль о том, что определенный академический интерес к теме был. Безусловно, совпадение подозрительное, оно наверняка возбудило бы интерес присяжных, но едва ли, как говорят адвокаты, носило определяющий характер.

Другое дело – завещание. Обоснование первой части триады “мотив – средства – возможность” завещание обеспечивало. Завещание – это серьезно. Настолько серьезно, что перед тем, как думать о других вопросах, Гурни важно было понять, какова была природа такой благосклонности к Хэммонду, аж в размере двадцати девяти миллионов долларов, а также отчего ни Джейн, ни Ричард не сочли нужным об этом упомянуть.

Он достал телефон, набрал номер Джека Хардвика и оставил ему сообщение: “Скажи, что ничего не знал о мотиве в двадцать девять миллионов долларов. Потому что, если ты знал об этой небольшой детали и предпочел скрыть ее от меня, у нас с тобой большие неприятности. Перезвони мне срочно”.

Потом Гурни подумал позвонить Джейн, но решил, что лучше будет нанести неожиданный визит в шале, встретиться лицом к лицу сразу с Джейн и Ричардом, застать их врасплох. Он взял свою спортивную сумку, достал блокнот, вырвал из него страничку и быстро написал записку для Мадлен: