Сюзанна Янссон - Запретное место [litres]

Было очевидно, что здесь никто не жил. Похоже, после них дом так и не заселился. Натали не могла понять, воспринимает ли она это как нечто естественное или просто как печальный факт. Старый ясень просунул ветви в окно бывшей спальни Натали. Кусты ежевики, посаженные перед домом, заслоняли теперь все кухонное окно. А во дворе – неужели такое возможно? – стояла их старая черная машина «Вольво».

Натали осторожно приблизилась к автомобилю. Одно из окон разбито, сиденья разодраны и усыпаны всяким мусором и листьями. Вероятно, дикие кошки прятались тут от ветра и дождя.

В памяти мелькали один эпизод за другим. Мама и папа как будто снова оказались здесь. Натали видела перед собой, как они ходят по саду. Светлые и легкие, как воздух, как невесомые существа, но все же почти осязаемые. Автомобильные путешествия. Зимой – с лыжами на верхнем багажнике. Летом – с потными и липкими ногами, с подтаявшим мороженым в руке, по дороге на пляж. Свободное пространство на заднем сиденье, мечта о сестре. Папа за рулем, мама все время оборачивается, чтобы проверить, как дела у Натали. Мамины короткие светлые волосы. Живой взгляд.

Автомобиль так и стоит тут. И всегда стоял. Словно ждал ее.

В нем Натали и спряталась, когда все произошло. Сначала позвонила в службу спасения, а потом залезла в «Вольво» и сидела там, пока ее не нашла полиция.

Натали открыла заднюю дверцу, которая скрипнула, вылетела из крепления и повисла.

Каждое движение отдавалось болью в душе, каждый вдох вонзался все глубже в сердце.

Натали осторожно залезла в машину, отодвинула часть веток и плюхнулась на сиденье.

Шум в ушах. Из настоящего выпустили воздух, время дало течь, кислорода стало не хватать. Натали откинулась на спинку, закрыла глаза и позволила окружающему миру изучить ее. Блуждающим в округе кошкам, насекомым, ползающим по ее ногам. Ветру, который будто принюхивался к ней.

Должно быть, она уснула, потому что внезапно вздрогнула от стука. Стука, благословенного в своей реальности, от живых рук, принадлежащих материальному миру.

Лицо. Она тут же узнала его.

– Йоран, – прошептала она.

Положив руку на крышу машины и согнувшись в три погибели, он заглянул внутрь. Поседевший, с морщинами на таком знакомом лице. А взгляд все тот же. Острый и теплый одновременно. Располагающий.

– Натали, – произнес он. – Черт возьми. Я все думал, когда же ты вернешься.

Болотные люди – так их обычно называли, людей, похороненных в болотах еще в железном веке. Их кожа, волосы, ногти, внутренние органы и одежда в той или иной степени избежали распада.

В те времена умерших обычно сжигали. Следовательно, возник вопрос: почему некоторые стали исключением? Самая распространенная теория гласила, что эти люди были принесены в жертву богам для того, чтобы те даровали благополучие или, по крайней мере, уберегли от беды. Согласно другой теории, эти люди совершили преступление или были уличены в греховном, по меркам того времени, поступке, например в неверности или, возможно, гомосексуальной связи. Однако научных данных в этой сфере не хватало, и теории основывались скорее на догадках и предрассудках, нежели на доказательствах.

Одно было ясно – болота во все времена были окутаны туманом таинственности и мистики. Неудивительно, что их всегда выбирали местом ритуалов и общения с потусторонним миром. В более поздние времена болота считались идеальным местом погребения отверженных – неплодородное место на окраине как общества, так и человеческого сознания. К тому же это территория, куда люди вряд ли сунутся просто так.

Один священник в средневековой Германии даже заподозрил, что болотистая местность – это и есть ад, а потому отказался хоронить мужчину, утонувшего в болоте.

« Тот, кто соприкоснулся с болотом, принял в себя дьявола » – так звучало его объяснение.

Изучив все что можно самостоятельно, Майя договорилась о встрече с Самантой Улофссон, археологом из Культурно-исторического музея Карлстада, где находилась Брусничная девушка. Майя представилась по телефону и рассказала все как есть: что она художница и ее интересует болото как загадочное место, а особенно болотные люди как историческое явление.

Музей располагался у самой воды. К первоначальному зданию, выполненному в строгом стиле храмовой архитектуры, примыкала пристройка, выкрашенная в красный цвет. Совсем недалеко отсюда располагался бывший ресторан «Сандгрунд», где теперь художник Ларс Лерин выставлял свои и чужие работы.

Саманте Улофссон было на вид лет шестьдесят. Белые, как у ангела, волосы, свободная белая туника. Создавалось впечатление, что она охотно делится своими знаниями.

Майя обратила внимание на ее серьги – крупные кольца из вощеной проволоки и кожи. Примитивный вариант традиционных саамских промыслов.

Саманта перехватила ее взгляд.

– Это оловянная проволока и оленья кожа, – сказала она, дотронувшись до сережки. – Саамские народные промыслы.

Майя улыбнулась.

– Давайте начнем. Я хочу задать вам один вопрос, – произнесла Саманта. – Можете ли вы назвать хоть одну культуру в мировой истории, у которой не было особого отношения к потустороннему миру?

– Разве что наша культура. Какое-то время назад.

Саманта громко рассмеялась.

– Итак, насколько нам известно, нет ни одной культуры и ни одного народа, который бы не выработал своего отношения к этому вопросу. Во все времена люди разными способами выражали свое отношение к пятому измерению. Представления о потустороннем мире оказывали влияние на земную жизнь, народы молились и приносили жертвы высшим силам. Это то, что объединяет людей всех времен. Устраивая эту выставку, мы надеялись показать примеры того, в какой форме могло выражаться отношение к иному миру в нашей части земного шара в эпоху железного века.

Выставка помещалась в двух полутемных залах. На освещенных стеклянных стендах были представлены немногочисленные объекты, которые, как считалось, приносились в жертву богам: пара палочек из орешника, несколько раздробленных украшений, глиняный сосуд неизвестного назначения. Из динамиков доносились звуки природы и завораживающая музыка. На больших экранах демонстрировались изображения того, как могли выглядеть люди и окружающая их обстановка в железном веке.

Брусничная девушка выставлялась в дальнем углу одного из залов. Она выглядела совсем не так, как ожидала Майя. Тело представляло собой мозаику из соединенных между собой грязно-серых кусочков, оно лежало в полусогнутом виде в углублении, имитирующем участок торфяника. Ткани лица были практически полностью разрушены. Единственное, что хорошо сохранилось, – убранные наверх волосы, разорванное в нескольких местах длинное коричневое платье из шерсти с плетеным кожаным поясом на талии и овальный золотой амулет, который девушка носила на шее и который теперь выставлялся на соседнем стенде.