Альбина Нури - Узел смерти

Незаметно для себя заснув, Миша открыл глаза за три минуты до звонка будильника. Сон слетел моментально, голова была ясной, хотя спал он всего часа четыре.

Покончив с утренними процедурами, Миша сварил себе кофе и сделал бутерброды. Через полтора часа ему нужно быть на службе, но ехать туда он не собирался. Сегодня были дела поважнее. Позвонив Ласточкину, он наплел о срочных делах, сказал, что не сможет прийти, и отпросился до обеда. Капитан легко разрешил не приходить: они, бывало, прикрывали друг друга, а если вдруг объявится начальство, всегда можно сказать, что сотрудник на участке, работает с «контингентом».

В половине девятого Миша уже стоял под дверью квартиры Ильи и давил на кнопку звонка. Он слышал трель, раздающуюся в тишине квартиры, но никто не подходил.

За Мишиной спиной щёлкнул замок, открылась дверь.

– Привет, – сказала Томочка.

Миша оглянулся и поздоровался. На Томочке был домашний халат и тапочки. Видимо, сегодня она работает во вторую смену.

– Не откроет.

– Не он, так я, – пробормотал Миша, оглядывая дверь. Она выглядела не слишком надежной. Но это, конечно, крайняя мера.

Он нажал на кнопочку и долго не отпускал, а потом ударил по двери кулаком и проорал:

– Илюха, ты меня знаешь, я не уйду! Надо поговорить! Если не откроешь, я выбью дверь!

Не успел он выговорить последнюю фразу, как в двери повернулся ключ, и она открылась.

– Полицейский, называется, – буркнул Илья, на миг становясь похожим на себя прежнего. – Вот на каких типов идут наши налоги.

– Илюша, привет!

Томочка попыталась выглянуть из-за Мишиного плеча, но тот мягко оттеснил девушку, не давая ей посмотреть на Илью. Томочке точно не стоило видеть его в таком виде. Щеки заросли колючей щетиной, глаза красные, чумные, волосы дыбом. Илья стоял, покачиваясь, точно пьяный, хотя алкоголем от него не пахло. Из одежды на нем были клетчатый плед и один-единственный носок.

Михаил шагнул внутрь квартиры и закрыл за собой дверь.

– Ребята, если что нужно, вы скажите! – прокричала снаружи Томочка.

– Непременно! – пообещал Миша, защелкивая замок. – Скажем.

Когда он обернулся, Ильи в коридоре не было: видимо, возвратился в комнату. Квартира у него однокомнатная, небольшая, с маленькой прихожей и кухонькой, но, благодаря хорошему ремонту, новой мебели и порядку, который всегда поддерживал Илья, очень уютная и даже стильная.

Правда, сейчас порядком тут и не пахло. На большом зеркале – разводы, пол грязный, кругом пыль. Воздух затхлый, как будто сто лет не проветривали.

Миша заглянул в кухню. Объедков и немытой посуды не наблюдалось, но в корзинке лежали заплесневевшие куски хлеба, в вазе – подгнившие яблоки и обожаемые Илюхой груши (тоже испорченные). Холодильник был пуст, если не считать пакета молока и баночки горчицы, а раковина – совершенно сухая. И снова кругом пыль. Было видно, что Илья не заходил сюда уже несколько дней.

– Ты вообще что-нибудь ешь? – громко спросил Миша. Прислушался, но ответа не услышал.

Он открыл окно, впуская свежий воздух, и пошел в комнату. Илья, как он и думал, свернулся калачиком на неразобранном диване, закутавшись с головой в плед.

На столе в беспорядке валялись авторучки, раскрытые блокноты, листы бумаги, будто Илья хотел поработать, покопался в документах, а после передумал, да так и оставил все, как есть.

Новенький ноутбук, над которым Илья еще недавно трясся, был небрежно сдвинут на край, рядом стояли два бокала и пустая бутылка из-под шампанского. Возле стола теснилась батарея пивных бутылок – и это при том, что прежде Илья практически не пил. Зеркальная поверхность шкафа-купе была в пыли и пятнах, на креслах – куча одежды, пол давно следовало вымыть.

Если Мише и нужны были подтверждения, что с Ильей что-то сильно не в порядке, то он получил их, оказавшись у него дома. Чистюлей-фанатом вроде Ласточкина Илюха не был, но беспорядка и грязи возле себя не выносил. Насмотрелся на неряшливость матери, которая с годами вовсе махнула рукой на уборку, и, если бы не сын, превратила свое жилище в свалку.

Миша и тут отворил окно и балконную дверь, раздвинул занавески. Солнечный свет сделал окружающий бедлам еще непригляднее, но зато немного оживил мрачную атмосферу.

Взяв стул, Миша сел возле дивана и решительно стянул плед с головы Ильи.

– Давай поговорим.

Илья попытался вернуть плед на место, но Миша не дал ему такой возможности.

– Ты идешь в ванную, я варю кофе. Спорить бесполезно.

Минут через сорок друзья сидели в кухне. На Илье была водолазка, джинсы и оба носка. В кухне было тепло, но он, видимо, мерз.

Пока Илья мылся в душе, Миша выбросил бутылки и испорченные продукты в мусорный пакет, поставив его возле двери, вытер пыль со стола, так что квартира начала принимать нормальный вид и была похожа на выздоравливающего больного.

Чего нельзя было сказать об Илье. Хоть и побритые, щеки его были впалыми, воспаленные глаза – мерклыми, волосы давно следовало подстричь. Он вяло кромсал печенье, которое Миша отыскал в шкафчике, и безо всякого желания прихлебывал кофе, хотя был кофеманом.

Миша никак не мог начать разговор, не знал, как подступиться к сути, и потому, чтобы не запутаться окончательно, рубанул:

– Можешь мне прямо сейчас дать по морде, но твоя Настя – не та, кем ты ее считаешь.

Илья перестал крошить печенье и непонимающе посмотрел на Мишу. Потом лицо приобрело упрямое и вместе с тем злое выражение.

Ну, хотя бы проблеск интереса.

– Что ты имеешь против нее? Я сразу понял, когда ты на нее уставился! Настя… Она… – Илья за словом в карман не лез, недаром был журналистом, но тут забуксовал. – Она не жеманная, не наглая. В ней есть то, чего нет больше ни в ком – наполненность, загадка. Ты все равно не поймешь! И она ничего от меня не требует, не хочет – ни денег, ни ресторанов, ни подарков. Ей просто нужно, чтобы я был рядом!

«Еще бы!» – подумал Миша.

– Не кипятись, послушай меня, хорошо? Я хочу, чтобы ты поехал со мной к одному человеку.

– Какому еще человеку? – Запал прошел, Илья снова обмяк на стуле.

– Илюха, то, что я скажу, прозвучит, как сценарий фильма ужасов. – Миша сжал пальцы в кулак. – Помнишь, когда мы в пятом или шестом классе были, ты сказал, что видел привидение в доме у какой-то твоей родственницы? У бабы…

– У бабы Зои.

– Да, точно. Тебя мать туда отправляла на каникулы, а ты боялся. Говорил, какое-то существо появляется по ночам, садится в ногах твоей кровати, смотрит на тебя, пока ты спишь. А потом мой отец пришел к тете Ире и предложил, чтобы ты у нас пожил.

– И что? – губы Ильи сморщились в подобии улыбки. – Ты к чему об этом вспомнил?

– Ты правда видел там что-то, так ведь?

Илья поерзал на месте, потом откинулся на спинку стула.