Эми Маклеллан - Вспомни меня [litres]

Я не нахожу себе места. Принимаю душ и переодеваюсь в чистое, попутно осматривая свои травмы. Глубокий порез на ладони уже затягивается. Способность человеческого тела к восстановлению просто поразительна, и меня начинает мучить вопрос: можно ли было спасти Джоанну? Если бы я крепче сжала края раны или обезоружила нападавшего и вызвала «скорую»… Была ли сестра еще жива, когда я отключилась? Увернись я тогда от удара, все еще могло сложиться иначе. Сколько времени я потратила впустую, следя за самолетами из окна спальни или хандря на кухне, а стоило бы вместо этого ходить на карате, бокс или хотя бы на курсы первой помощи…

Задергиваю шторы и включаю свет. Здесь, дома, я повсюду чувствую присутствие Джоанны. То оборачиваюсь, чтобы что-то ей сказать, то мне кажется – сейчас в двери повернется ее ключ, или я увижу сестру сидящей снаружи с кружкой кофе. И всякий раз меня ждет только новая волна горя и разочарования.

Я бреду в гостиную, постоянно возвращаясь мыслями к тому вечеру. «Он как здесь оказался?» Джоанна знала своего убийцу и вовсе не выглядела испуганной его появлением. Может, это был Саймон? Однако она нисколько не удивилась его возвращению – после стольких лет, после всего, что произошло. Или он и новый таинственный кавалер – одно лицо? Тогда почему она не сказала мне, почему держала при себе?

Я вдруг осознаю, что немалая часть ее жизни оставалась для меня неизвестной. Вся моя была перед ней как на витрине, и сестра могла контролировать, одобрять или вносить коррективы. А я видела лишь верхушку айсберга – хлопоты по дому, просмотр сериалов, заботы обо мне и Джеймсе, жалобы на то, что времени не хватает даже чтобы почитать, а заседание книжного клуба не за горами… Сколько еще всего было скрыто под поверхностью – работа, коллеги, неудачный опыт интернет-знакомств, класс ремесел, общение в соцсетях и на мамских форумах… Иногда Джоанна ездила на выходные в спа-отель, однажды и меня взяла. Такое праздное и однообразное времяпрепровождение как раз по мне, однако на том все и закончилось. Может, ей не понравилась моя компания – за все время мы почти не разговаривали, но я думала, что в этом и есть смысл такого отдыха. С кем же она потом туда отправлялась? В разговорах время от времени всплывали какие-то имена – Кармен с работы, Джилли из класса ремесел и книжного клуба… Возможно, были и другие? Мужчины, например? И если так, то почему сестра держала это в секрете? Проболтаться я все равно никому не могла.

Я бреду вверх по лестнице в комнату Джоанны. Ее кровать под красивым покрывалом аккуратно заправлена, подушки в строгом порядке. На стене в рамке отпечаток ладошки четырехлетнего Джеймса и плетенное из ивовой лозы сердечко с надписью мелом на грифельной доске: «Дом там, где сердце». Сестра любила такую винтажную мишуру.

На туалетном столике фото в позолоченных рамках. Джоанна и Роб в день свадьбы – сестра сияет в своем пышном наряде, рука мужа слегка касается ее талии. Групповое фото гостей: в зеленом платье, видимо, я, пожилая леди в строгом синем костюме – наша мать. А вот мой любимый снимок – мы с Джоанной и Джеймсом едим мороженое на набережной в Абердови. То есть я понимаю, что на фотографиях мы – кто же еще, если они у нас дома, – но лица остаются для меня чужими. С таким же успехом сестра могла бы вставить вместо них просто картинки из журналов.

Отражение в зеркале на долю секунды вызывает привычную оторопь – что за незнакомая женщина? А, да, это же я… Бледная кожа, сквозь которую проступают голубые вены, шея в фиолетово-черно-зеленых пятнах, одна щека заметно подергивается от тика. Хотя мне нужен сон, я сейчас слишком возбуждена, чтобы лечь в кровать.

Бывшая комната Джеймса выглядит холодной и пустой, односпальная кровать с голым матрасом и вешалки в шкафу без одежды только подчеркивают ощущение заброшенности и немого упрека племяннику. Он должен быть сейчас дома, со мной. Мы нужны друг другу. Что за глупости, до работы ли сейчас? Утром надо будет позвонить ему, застелить кровать и проветрить здесь. Тут я вдруг замечаю, что со стола исчез компьютер, остался только пустой прямоугольник на пыльной поверхности. Спустившись вниз, я смотрю в гостиной – ноутбук Джоанны тоже пропал.

Потом в памяти всплывает – кажется, мне что-то говорили в полиции… Порывшись в папке с документами, я отыскиваю листок, где написано, что компьютеры и мобильные телефоны изъяты в качестве улик. Вот черт! Это же была моя связь с внешним миром. Как я буду заказывать покупки на дом, следить за счетом в банке, заходить в свой чат?

Я вспоминаю своих интернет-друзей с форума поддержки перенесших черепно-мозговую травму. Мы никогда не встречались, не знаем даже настоящих имен друг друга, но порой присланная кем-нибудь из них мотивационная картинка с котиками или шутливое эмодзи помогает мне пережить еще один день. Хочется думать, что и я иногда служу им такой же опорой. Может быть, рассказать им о случившемся – не называя имен и прочего, конечно? Нет, наверное, не стоит. Об убийстве говорили в новостях, и моя анонимность быстро раскроется. Не хочу, чтобы некоторые комментарии, которые я там оставляла, связали с настоящей мной. Пока лучше оставаться в тени.

Я слышу церковные колокола – радостный золотистый перезвон несется по небу. Кажется, это свадьба, потому что я в великолепном платье, пенящемся и закручивающемся вокруг ног в танце. Я и есть невеста? Платье белое, и все смотрят только на меня. Это пьянит сильнее чем шампанское, я смеюсь и легкомысленно покачиваюсь, хмельная от любви. Чья-то ладонь касается моего плоского, юного живота, и сильная рука, с черными завитками волос под белыми манжетами, обвивается вокруг моей талии. Счастливая, я оборачиваюсь и запрокидываю голову для поцелуя, но прежде чем наши губы соприкасаются, я открываю глаза и отдергиваюсь, словно обожженная…

Вскрикнув, я просыпаюсь. Сердце колотится как сумасшедшее. Мужчина, которого я собиралась поцеловать, – это Роб, точно. Так невероятно странно узнать кого-то снова, пусть и во сне… Я едва помню Роберта и не запоминаю лица, и все же я абсолютно уверена, что это был покойный муж моей сестры. Почему он мне вдруг приснился? Наверное, все из-за тех фотографий. Свадебные снимки засели у меня в мыслях и сплелись с моими обычными ночными видениями.

Я опять иду в комнату Джоанны и беру в руки ее фото, представляя себя вместо нее в белом платье. Роб обнимает меня, гости поздравляют нас обоих. Надо сказать, он был красив и обладал той беспечной самоуверенностью, которая мне всегда нравилась, – насколько я могу судить по обрывочным воспоминаниям о своих пылких подростковых влюбленностях и неудачных отношениях с неподходящими мужчинами в молодости. Совершенно не тип Джоанны. Хотя, как говорят, противоположности сходятся. По этой логике мне самой нужен какой-нибудь практичный, здравомыслящий человек, бухгалтер или юрист, который любит книги по военной истории и каждое воскресенье надраивает свою машину, пока я отвожу детей на балет или футбол. Когда-то такая перспектива вызвала бы у меня только презрительный смешок, а сейчас мне хочется плакать от ее недостижимости.