Валерий Пушной - Ребро беса

Машины с охранниками Исая подъехали к дому, где прятали Крючка. Охранники живо высыпали наружу, быстро рассредоточились по заранее обусловленным местам. Встали на площадках подъезда. Исай, мягко ступая по ступеням лестничного марша, поднялся на этаж, осмотрелся, аккуратно позвонил в квартиру, сказал одно слово:

— Пошли!

А в это время к этому же дому направлялись автомобили Кровельщика. Его человек сидел в засаде неподалеку от дома и по телефону предупредил Леонтия о появившейся охране Корозова. Кровельщик сообразил, что Глеб что-то учуял, коли засуетился среди ночи. Но раздумывал всего минуту. Отменять операцию не стал. На его стороне был фактор неожиданности. Что бы там Корозов ни унюхал, он не мог знать об его операции. Впрочем, здесь Кровельщик не ошибался. Действительно, ни Глеб, ни Исай не предполагали, что ночь готовит им сюрприз.

Леонтий приостановил свои машины с торца, на выезде от дома, ожидая нового звонка. И, после того как звонок последовал и сообщил, что из подъезда вывели Крючка, Кровельщик отдал команду: «Вперед!» Сам стал наблюдать со стороны.

Исай находился у дверей подъезда, когда из-за угла вместе с шумом моторов вырвался свет фар, осветивший его людей. Из автомобилей высыпали подельники Леонтия, и началась беспорядочная пальба. По автомашинам Исая задолбили пули. Две машины осели на диски с пробитыми шинами. Кто-то громко матюгнулся.

Охранники выхватили травматы и стали отстреливаться. Крючок уже был в машине. Исай махнул водителю рукой, чтобы гнал немедля. Тот сорвал авто с места. Стал быстро набирать скорость и уходить на другую сторону длинного дома.

Люди Кровельщика кинулись к своим машинам. Одна из машин пробилась между обездвиженными авто Исая и устремилась вдогонку за Крючком. Вторая попыталась сделать то же, но чья-то пуля охранников на время вывела из строя водителя. Автомобиль резко ушел за бордюры и заглох, перегородив дорогу. Перестрелка стала стихать, подельники Леонтия отходили, поняв, что Крючка здесь больше нет.

Машина с Крючком завернула за угол и приближалась к выезду на бледно освещенную городскую улицу. Вот уже скоро дорога понесется под колеса. Водитель яростно вцепился глазами в черный асфальт с бледной, плохо видной разметкой и приготовился надавить на газ.

Крючок кусал губы, украдкой крестился и стучал зубами.

В машине рядом с ним сидел охранник, нервно оглядываясь назад и сдавливая в руке рукоять травматического пистолета. Водитель уверенно обнадежил, механически приговаривая:

— Не дрейфь, Василий, прорвемся. Не дрейфь, Василий.

А Василий зыркал глазами сквозь стекла и напряженно отвечал:

— Жми, Никола! Не тяни резину! Жми! Ребята их задержат. Погаси фары, чтобы легче было затеряться.

— Кажется, один прорвался! — глядя в зеркало заднего вида, качнул головой водитель. — Прет за нами! Ну ничего, сейчас за соседним домом будет переулок, вильнем в него, а там целая серия других темных переулков — хрен догонят. Я эти места как пять пальцев знаю. Держись крепче, Василий. Как тебя учили в школе, в первом классе. Зубами держись, гнать будем — звезды не успеешь считать!

— Нам бы вместо травматов хоть один настоящий ствол. У них-то стволы что надо, — тоскливо отозвался Василий.

— Так ведь они ж не знают, что у нас пульки ненастоящие, — бросил водитель.

Крючок оглянулся. Сквозь заднее стекло увидал машину преследователей и часто заморгал глазами, словно они слезились. Его била мелкая дрожь.

Выехав на широкую улицу, водитель нажал на газ и на скорости резко свернул направо, в полутемный переулок. Тут уже почувствовал себя королем, способным измотать любого преследователя и от любого оторваться. И в этот миг неожиданно, когда казалось, что все выиграно, вдруг перед ними непонятно откуда из темноты возник микроавтобус и перегородил дорогу.

Водитель едва успел отреагировать, резко ударил по тормозам, выругался. Его прижало к рулю. Охранника кинуло грудью на спинку переднего сиденья. Травмат из руки выскользнул ему под ноги. Крючка подбросило и ударило головой о потолок. Перед глазами все расплылось.

Из микроавтобуса выпрыгнули четверо в комбинезонах с автоматами в руках. Распахнули двери авто, и один из нападавших, толстогубый, грубо рявкнул:

— Не дергаться! Прихлопну, как кузнечиков!

Водитель замер на сиденье, оторопело глядя на ствол, направленный на него. Двое за его спиной схватили за шиворот Крючка и выдернули из салона. Охранник, наблюдая это, машинально потянулся рукой вниз, пытаясь нащупать под ногами пистолет. Но в дверях вместо могильщика возник толстогубый и выпустил короткую автоматную очередь по нему, а потом по водителю. Голова водителя упала на руль, выступила кровь на волосах и рубахе. Охранник обмяк на сиденье, привалившись к двери, так и не нащупав травмата, не сумев воспользоваться им. Кровь обагрила его одежду.

В это время сзади из-за угла вынырнула машина с подельниками Кровельщика, ударила светом фар по двум автомобилям. Толстогубый развернулся лицом к яркому свету и открыл по машине огонь. То же самое сделали остальные в комбинезонах. Кузов был мгновенно изрешечен пулями. Фары погасли. Лобовое стекло стало как решето. Машина потеряла управление, вылетела за бордюрные камни и уткнулась в стену дома.

Люди в комбинезонах затолкнули Крючка, как мешок с потрохами, в микроавтобус, напоследок дали по автомашинам несколько автоматных очередей и прыгнули внутрь автобуса. Не зажигая фар, авто покатилось в темный переулок и мигом исчезло с места бойни. Произошло все так быстро, что Крючок не успел перепугаться и на всякий случай перекреститься.

Исай услыхал за соседним домом автоматные очереди, у него сразу что-то екнуло под сердцем, по телу точно иголки пробежали, все в нем сжалось, он, прихватив с собой пару ребят, кинулся через дворы на звуки выстрелов. Очутившись в переулке, увидал на дороге два автомобиля. Подбежал и побледнел, цепенея: в машинах все были расстреляны. Двое его охранников — мертвы.

Крючка не было. И никого живого поблизости.

У Исая как будто тугой петлей перехватило горло, сдавило так, что не хватало воздуха. В глазах поплыла муть. Он широко открывал рот, не в состоянии ни вдохнуть, ни выдохнуть. Сжался и присел, и из глотки вырвались хрипы. Резко вдохнул, захлебнулся, закашлялся и начал дышать. В голове зазвенело церковными колоколами. Что произошло? Кто это сделал? Кто положил его ребят? Кто вообще устроил здесь бойню? Этого предусмотреть он никак не мог. Исай сжимал зубы. Мускулы стянули кожу головы и лица, даже мозг стеснили нестерпимой болью. Желваки на скулах заходили. Он всегда испытывал мучения, когда с его людьми что-нибудь случалось, всегда обвинял себя за то, что так плохо все вышло.