Валерий Пушной - Ребро беса

Корозов выпрямился, придирчиво и хмуро уставился на Артема. Мозг закипал от мыслей. Почему стрелок ждал их в кафе? Кто заказчик? Глеб сразу отбрасывал Саженя и Кровельщика. Ведь они не могли знать об этой встрече, так как договоренность состоялась буквально два часа назад. Известно было только двоим: ему и Артему. Получается, что заказчик — Артем. Кроме Артема, некому. Недаром он предложил это кафе. Заранее приготовился. Но зачем Артему его смерть? Чем он так ему опасен, чем помешал? В голове не укладывалось. Непонятно, ничего не понятно. А задумано хитро. Убийца стрелял в двоих. Одного, определенно, должен был убить, а второго — ранить. Если бы план не сорвался, Артем был бы вне подозрений. Ибо какой кретин закажет стрелять в самого себя?

Вот и все ответы, как на ладони. Значит, Тамара не зря опасается его. Глеб еще больше насупился, отчужденно и мрачно въелся взором в сына Кира. Но как доказать, что это дело его рук?

Между тем как Корозов смотрел на Артема, точно так же на Корозова смотрел и Артем, мысли его одолевали почти такие же, только обращенные к Глебу. Не сомневался, что заказчик — это Глеб. Потому что его даже не зацепило, всю порцию получил официант. Артем заскрипел зубами, плотнее прижал полотенце к плечу. Хорошо, что успел шмыгнуть под стол, а так была бы крышка, хана. Теперь все понятно. Значит, Тамарка уже снюхалась с Корозовым против него, выходит, решили его кокнуть. Права Райка, тысячу раз права! Безусловно, Тамарка захотела хапнуть все наследство, и он ей как кость в горле. Видно, Глебу пообещала хороший кусок, раз он так старается.

Приехала скорая помощь. Сразу за нею появился Акламин с оперативниками. Следом — Исай. И тут же получил взбучку за негожих охранников. Глеб потребовал немедленно заменить их. Начальник охраны безмолвно, с застывшим лицом выслушал и кивнул.

Официанта с Артемом перевязали, сделали уколы. Гарсона перенесли в машину, а Артема коротко опросил Аристарх. После этого официанта и Артема увезли в больницу.

Оперативники занимались со свидетелями, очень скоро им удалось набросать приметы стрелка.

Акламин выслушал Глеба, а вечером этого же дня допросил в больнице Артема. На один и тот же вопрос: «Как ты думаешь, кто бы мог устроить на тебя покушение», — каждый уверенно назвал своего недавнего собеседника. Все это не нравилось Аристарху, только больше запутывало дело.

Райка появилась у Артема в палате лишь на следующее утро. Тут же возмущенно накинулась на мужа:

— Ты почему вчера не позвонил, что ранен и находишься в больнице? Я думала, что ты опять нажрался и где-нибудь уткнулся носом в тарелку.

Артем, с голым торсом, небритый, с плохо причесанными волосами, полусидел в постели, опершись спиной на подушку, прижатую к спинке кровати. Одно плечо забинтовано. Бледная грудь в жиденьких волосах и с крупными сосками чуть обвисала над выпирающим животом. Он смотрел на Райку безучастно:

— Не блажи на всю палату, уши от тебя заложило. Видишь, не убили же. А убили бы — похоронила б да зажила на широкую ногу вольной птицей, и не вспомнила бы ни разу обо мне.

Райка, в ярких одеждах, сидела на стуле рядом с кроватью. Пакет с продуктами небрежно поставила на тумбочку. В ответ на замечание мужа вспыхнула:

— Дурак. Зачем бы я тогда с тобой жила, если бы ты был не нужен мне?

Они оба знали, зачем сейчас нужны друг другу и почему она терпела его, а он мирился с нею.

Он видел в ней разъяренную жадную до денег стерву. Знал, что она не ставила его ни в грош, но без нее чувствовал себя совсем мерзостно: потерянным, совершенно одиноким, способным спиться и сдохнуть где-нибудь в подворотне. Странно, но сейчас Райка была ему необходима как стимул в борьбе за отцово добро.

Иногда ему казалось, что он живет Райке назло, чтобы ей было тошно, противно и невыносимо, как бывало ему из-за ее стервозного нрава и измен с его отцом.

Райка остановила глаза на лице Артема:

— Ну что, я была права? Не напрасны мои подозрения?

Муж хотел подтвердить ее правоту, но она, не дожидаясь его слов, зная ответ наперед, придвинулась к нему ближе и отрывисто, чеканно, полушепотом выдала:

— Тебя хотели убить! Ты это понял? Мне сказали, что Глеб живехонек, скачет, как молодой козел! А ты вот здесь! Как видишь, она уже спуталась с Корозовым! А ты все долдонил: «Сынянов, Сынянов». С Глебом она стакнулась. Уже сговорились и начали действовать! Тебе отвели место на кладбище! Правда, на сей раз получилась осечка. Но Тамарка на этом не остановится, пока ты не исчезнешь, как твой отец! Я ее чувствую, змею подколодную, всем своим нутром чую!

Двое больных, находившихся в палате, понимая, что мешают разговору, вышли за двери. Артем и Райка остались наедине. Она распрямилась на стуле:

— Что ты намерен делать?

У мужа не было ответа на ее вопрос. Он не знал, как должен теперь поступить, вернее, не решался сказать об этом. Райка смотрела снисходительно:

— Будешь ждать следующего раза? Думаю, недолго ждать придется. Пусть тогда заранее с тебя мерку снимут, чтобы мне потом не мучиться с заказом гроба.

Артем покраснел, краска разлилась не только по лицу, но и по груди.

— Что ты предлагаешь? — спросил, как бы цепляясь за соломинку.

Жена щипками пальцев нервно подергала за бока легкую безрукавную бирюзовую кофточку с глубоким вырезом на груди, выше подтянула подол синей юбки, который и без того был задран дальше некуда, чуть вытянула вперед длинную шею и отчетливо произнесла:

— Успеть раньше Тамарки!

Артем нагнул по-бычьи голову. Она всегда как будто читала его тайные мысли, опережала на шаг, подталкивала там, где он еще не набрал уверенности. Вот так просто, успеть раньше, и все. А ведь действительно — так просто. Чего он сам не решился раньше нее сказать об этом? Почему он всегда тормозит? Пора бы давно уже отпустить тормоза. Мужик все-таки.

Райка подбодрила:

— Я не сомневаюсь, что ты способен организовать ее, — она пальцем в воздухе прочертила крест и резко закончила, — скажу прямо, убийство!

Артем вздрогнул, опасливо глянул на дверь и прижал палец к губам. Сумасшедшая баба, она тут не только распугает всех больных в палате, но всю больницу может поставить на уши. Прошептал:

— Ты чего так громко? Тише не умеешь?

Положил ладонь ей на колено, точно остужал пыл. Райка удовлетворенно улыбнулась. Значит, зацепила, раз заволновался, а то сидит и ждет у моря погоды. Шевелиться должен, шевелиться. Ответила:

— Умею! Да только ты от страха глуховатым стал на оба уха. Приходится кричать, чтобы услышал. О чем ты еще раздумываешь? Боишься из копытца водицы испить, не хочешь быть козленочком? Не бойся! Козленочком ты не станешь — ты станешь козлом, если будешь бояться, а точнее трупом козла! А вот Тамарка не боится, она свое дело сделает, если ты шляпой окажешься! И не надейся, дорогого памятника ты не заслужил!