Алекс Д - Выжившая

– Хочу видеть тебя, – хрипло шепчет мне в губы Оливер, смысл его слов ускользает в нарастающей лавине наслаждения. Я упускаю момент, когда он протягивает руку к ночнику и включает его. Желтый свет заливает спальню, ослепив привыкшие к темноте глаза.

– Выключи! – громко требую, инстинктивно упираясь в его стальную грудь ладонями. Сердце бьется скачками, горло сдавливает невидимой петлей.

– Тебе нечего стесняться, Шерри, – истолковав мою реакцию по-своему, целует мои веки. – У тебя идеальное тело, – не знающие пощады губы перемещаются на шею, – и кожа, – обводит кончиком языка мои ключицы, – и грудь, – спускается к соскам, отводя в сторону мои запястья. – Ты подарок, Шерри, – он сплетает наши пальцы, начиная двигаться мощнее, жестче. – Прекрасный подарок, – его рот жадно накрывает мой, а я ничего не чувствую. Возбуждение и эротическая эйфория схлынули, оставив горькое послевкусие неудовлетворенности. Но я не настолько эгоистична, чтобы оттолкнуть мужчину, всю ночь дарившему мне наслаждение. Я отвечаю на поцелуй, наблюдая, как мечутся тени на потолке, напоминая…напоминая… О чем? Я опускаю веки, пытаясь сосредоточиться.

«Открой глаза».

Вздрогнув, я распахиваю ресницы и рассеянно смотрю в склонившееся надо мной красивое мужское лицо с напряженным обеспокоенным выражением в глубоких кобальтово-синих глазах. Вены на висках вздулись, на лбу блестят капли пота. Я не могу понять, хорошо ему или плохо… Я не могу понять, кто он.

«Что ты видишь?»

– Пожалуйста, прекрати, – зажмурившись, всхлипываю я, мотаю головой, пытаясь освободиться от навязчивого шепота.

– Шерри, что случилось? – растерянный голос Оливера прорывается сквозь стены раскачивающейся реальности. – Успокойся. Здесь только ты и я. Больше никого, – сильные руки смыкаются вокруг меня стальными канатами, укачивая в объятиях.

«Не бойся. Я всегда рядом.

Я за твоей спиной».

– Нет, – сухие рыдания рвутся из груди, и я в панике впиваюсь ногтями в плечи Оливера, пряча лицо у него на груди.

«Оглянись».

– Шерри, – Оливер встряхивает меня за плечи. – Посмотри на меня. Не отворачивайся. Говори со мной.

«Смелее».

Я оглядываюсь, полным ужаса взглядом шаря по голой стене с самыми обыкновенными обоями.

«Ты все еще во тьме».

– Шерри! – Оливер рывком разворачивает меня к себе. Теперь в его глазах неподдельный страх. – Что с тобой?

– Я просила тебя не включать свет, – прошептала едва слышно, чувствуя себя выпотрошенной и обессиленной.

– Свет? – он не понимает, а все так очевидно.

– Только в абсолютной темноте я ощущаю себя в безопасности. Хотя, наверное, должно быть наоборот. Но этот дом пугает меня даже ночью.

– С твоими страхами мы разберемся потом. Я спрашиваю тебя о другом. – Взяв мои руки, Оливер переворачивает их запястьями вверх, и мы оба смотрим на взбухшие красные полосы, хаотично уродующие бледную кожу с голубой сеточкой вен. – Что это? – наши взгляды встречаются в немом поединке. – Они свежие, Шерил.

– Это не то, что ты думаешь, – вырвав ладони из его рук, я хватаю с кровати одеяло и закутываюсь в него, как в кокон.

– Нет? – строго и с откровенным недоверием спрашивает Кейн. – А что тогда?

– Это кошка, – выдыхаю, глядя на него исподлобья.

– Кошка? – непонимающе повторяет Оливер. Что-то в выражении его лица заставляет меня напрячься и поджать пальцы на ногах от неприятного ощущения.

– Обычная серая кошка. Я не знаю, как она оказалась в моей комнате. Но уходить явно не собиралась, упиралась всеми когтями, – усмехаюсь, чтобы как-то разрядить гнетущую обстановку, но лицо Оливера остается каменным и бесстрастным. – Я хотела вышвырнуть ее за дверь, а зверюга расцарапала мне руки и все равно сбежала. Могли бы и предупредить, что у вас живет злобная пантера, или держали бы ее в клетке, раз не научили вести себя прилично.

– В доме нет кошек, Шерил, – глухо отзывается Кейн, поворачиваясь ко мне спиной и опуская ноги на пол.

– Значит, это соседская, – предполагаю, наблюдая, как мой идеальный любовник собирает с пола свои вещи, чтобы побыстрее сбежать от сумасшедшей. – Надеюсь, что она больше не появится, – тихо бормочу я, сглатывая горький комок.

– Тебе не нравятся кошки? – без всякого выражения спрашивает Оливер, застегивая ремень на брюках и наклоняясь за пиджаком.

– Они воняют, а еще шерсть и… – он резко оборачивается, и я растерянно затыкаюсь. На его побледневшем лице читаются изумление и злость. – Многие не любят кошек, – оправдываюсь, вымученно улыбаясь.

Мне хочется двинуть себе по лбу. Многие не любят кошек, Шерри? Ты точно дура! Да все обожают кошек! Кошки везде: на футболках, на выставках, на открытках, в инстаграм, в ток-шоу, в рекламе и музыкальных клипах. А сказки, а мультики? Стихи, фильмы, сериалы – да куда не плюнь, все о кошках. Черт, им даже поклоняются в некоторых странах. Меня бы там точно засудили за неуважение к священному животному.

– Но зато я люблю собак. Они преданные и добрые, – тоскливо бормочу, с досадой кусая губу. Если Кейн кошатник, то у меня точно ноль шансов. Мы принадлежим к разным клубам. Не смешно? Мне тоже. Неопределенно качнув головой, Оливер застегивает пару пуговиц на рубашке и тяжелой походкой направляется к двери.

– Ты уходишь? – вопрос звучит жалко, просяще, и мне сразу становится стыдно за свою бесхребетность.

– Я… – Оливер оборачивается на пороге, окидывая меня отстраненным взглядом. – Мне нужно в душ, потом я еду в офис. Увидимся вечером, – он улыбается, но не так, как ночью. И даже не так, как вчера. Он улыбается так, словно ему мучительно больно находиться здесь, мучительно больно смотреть на меня.

– А мне что делать? С рукописью же покончено? Да?

– Возможно, пока не уверен… – рассеянно кивает Оливер. – Выспись, пока нас нет. – И он выходит из спальни, захлопнув за собой дверь.

– Ну и катись, – обиженно шиплю себе под нос, откидывая одеяло и вскакивая с кровати.

– Ай, – вскрикиваю от боли, приземлившись ступней на что-то твердое с острыми краями. Отпрыгнув в сторону, наклоняюсь, чтобы поднять неизвестный предмет. Зажав его в ладони, бросаюсь к двери и выбегаю в коридор в чем мать родила.

– Оливер, – кричу я, резко останавливаясь. – Ты забыл… – остаток фразы почти шепотом. Сжимаю кулак сильнее и с бешено колотящимся сердцем возвращаюсь в свою комнату. Прислонившись спиной к закрытой двери, я медленно разжимаю пальцы, задумчиво и не дыша уставившись на длинный железный ключ с грубой резьбой. Тяжелый и массивный, похожий на искусственный реквизит для фильма ужасов. Не знаю почему, но на ум приходит страшилка про зловещего графа Синяя Борода и его мертвых жен, спрятанных в комнате, запертой на ключ, подозрительно похожий на тот, что лежит на моей ладони. Разумеется, ключ графа мне видеть не доводилось. Это так, фантазии. Жутковато, но другой подходящей ассоциации не нашлось. Есть, конечно, еще различные древние шкатулки с проклятиями… или ларцы с червями.