Мэри Кларк - Пусть девушки плачут

– Что бы ни произошло, мистер Картер, сегодня я не подпишу ничего.

– Я уважаю ваше решение, Лорен. Вы уже говорили мне об этом по телефону. Мы здесь для того, чтобы обсудить условия возможного мирового соглашения сторон. Я могу начать?

– Валяйте.

– Главной целью данного соглашения является защита неприкосновенности вашей частной жизни. Оно будет включать в себя обязательство единовременной выплаты вам очень значительной денежной суммы и гарантию того, что в будущем вы получите работу в сфере теленовостей, которая будет равноценна вашей нынешней работе в «РЕЛ Ньюс». Я помню о той вашей озабоченности, о которой вы говорили мне в моем офисе. Вам не грозит стать второй Моникой Левински.

– А что потребуется от меня?

– Только одно – ваше молчание. Вам знакомо такое понятие, как соглашение о неразглашении?

Она кивнула.

– Условие о неразглашении в нашем договоре будет жестким, и его нельзя будет оспорить в суде. Стоит вам сообщить кому-либо хоть какую-то информацию об этом соглашении, как вы будете обязаны незамедлительно вернуть выплаченные вам деньги. Лично я уверен, что этого никогда не произойдет. Но в том случае, если дело попадет в суд и начнется тяжба, вам придется полностью оплатить судебные издержки обеих тяжущихся сторон.

– Полагаю, вы собираетесь сообщить мне, какую сумму будет составлять этот единовременный платеж.

– Разумеется. После того как вы подпишете мировое соглашение, я уполномочен перевести на ваш банковский счет два миллиона долларов. Обычно прохождение банковского перевода занимает двадцать четыре часа. Таким образом, если вы подпишете соглашение сегодня, завтра упомянутая мною сумма уже поступит на ваш счет.

– Я же сказала, что сегодня не стану ничего подписывать.

– Да, и я вас услышал. Я просто хотел объяснить вам, насколько быстро осуществляются банковские переводы.

Картер вынул из лежащей перед ним папки документ и пододвинул его к ней.

– Я не отношусь к числу тех адвокатов, которые намеренно усложняют простые вещи, и стараюсь избегать тарабарщины, разобраться в которой могут только юристы. Это соглашение написано простым языком, и в нем всего три страницы. – Он взглянул на часы на своей руке. – Мне надо ответить на одно электронное письмо. Это займет несколько минут. Почему бы вам за это время просто по-быстрому не прочитать этот текст?

Не дожидаясь ее ответа, Картер вернулся за свой рабочий стол, открыл ноутбук и начал печатать. Потом сделал вид, будто читает что-то на экране, одновременно поглядывая на Померанц. Его тактика явно давала свои плоды. Поначалу Лорен не удостоила документ даже беглым взглядом, но сейчас она уже внимательно изучала его.

Он постарался составить соглашение так, чтобы в нем не было ни единого слова или выражения, которое не смог бы легко понять любой человек. Прошло не менее пяти минут, прежде чем Лорен оторвала глаза от документа и подняла взгляд. Картер нажал еще на несколько клавиш ноутбука, после чего вернулся за стол для совещаний.

– Извините, что заставил вас ждать. Спасибо за терпение.

– А эта выплата не будет рассматриваться как доход? Придется ли мне платить налоги с этих двух миллионов?

Картер был впечатлен. «Эта Померанц явно умна, и ее нельзя недооценивать», – подумал он. В ее личном деле говорилось, что она окончила Южный методистский университет, получив сразу две степени бакалавра: в области коммуникаций и в области экономики.

– Нет, в настоящее время вам не придется этого делать. Деньги, которые вы получите, не будут облагаться никакими налогами.

– Что вы имели в виду, когда сказали «в настоящее время?»

– Сейчас Законодательное собрание штата Нью-Йорк рассматривает законопроект, который может изменить законодательные нормы в отношении мировых соглашений, предусматривающих выплату компенсаций. Если этот законопроект будет принят, выплаты, осуществляемые по соглашениям, включающим в себя условие о неразглашении, будут рассматриваться как налогооблагаемый доход тех, кто их получил. Аналогичный законопроект рассматривается сейчас и в Конгрессе. По-видимому, наших законодателей не слишком волнует неприкосновенность частной жизни тех, кто пострадал и имеет право на компенсацию причиненного вреда. Так что для любого, у кого есть шанс получить такую компенсацию, подписав мировое соглашение с условием о неразглашении, куда разумнее будет сделать это как можно раньше, не откладывая на потом.

На этом Картер закончил свои объяснения, ни словом не упомянув, что цель рассматриваемых законопроектов состоит в том, чтобы компаниям стало труднее или по крайней мере накладнее защищать серийных сексуальных агрессоров в своих рядах. В случае принятия этих законопроектов суммы компенсаций, выплачиваемые пострадавшим, больше не будут вычитаться из налоговой базы, и корпорациям придется платить с них налоги.

– Мистер Картер, я благодарна вам за то, что вы сделали. То, что я прочла, кажется мне вполне исчерпывающим и понятным. Но сейчас мы с вами ведем разговор не на равных. Мэтьюса и «РЕЛ Ньюс» представляете вы, адвокат. И у вас явно имеется опыт, – она показала на лежащие перед ней на столе три листа печатного текста, – по части разруливания подобных ситуаций.

– Поверьте мне, если ты выучился на адвоката, это отнюдь не делает тебя умнее.

Она проигнорировала эту его попытку пошутить.

– Вот что я собираюсь сделать. Я не стану нанимать адвоката, а просто отнесу этот документ одной своей подруге, которая работает адвокатом, и попрошу ее прочесть его, чтобы удостовериться в том, что я правильно его поняла и что его положения меня не напрягают.

Картер покачал головой.

– Извините, Лорен, но это невозможно.

– Что вы хотите этим сказать? Почему невозможно?

– Мне были даны четкие, однозначные указания. Мой клиент желает свести число тех, кому известно о произошедшем инциденте, к абсолютному минимуму. Полагаю, того же хотите и вы. Если вы привлечете к этому делу третье лицо, сумма предлагаемой вам компенсации уменьшится до одного миллиона.

– Я просто хочу, чтобы моя подруга прочитала эту бумагу и потратила десять минуть, отвечая на мои вопросы…

– Можете мне поверить, Лорен, – будучи адвокатом, я знаю, что говорю. Все произойдет совсем не так, как сейчас представляется вам. Если вы покажете это адвокату, то он или она непременно предложит вам свои услуги и уговорит вас подписать с собой соответствующий договор. В таких случаях, как ваш, одну треть суммы компенсации получает адвокат. Таким образом, вместо двух миллионов мы предложим вам только один, а когда адвокат заберет свой гонорар, из тех двух миллионов, которые вы могли бы получить, у вас останется шестьсот шестьдесят шесть тысяч. А поскольку адвокаты, даже когда в контракте предусмотрена не почасовая форма оплаты, а оплата по результату, все равно обожают затягивать процесс, то вы получите деньги через год или два. А затягивание дела может привести к тому, что за это время либо Законодательное собрание штата Нью-Йорк, либо Конгресс могут принять законопроект, о котором я вам говорил. Когда это произойдет, вы должны будете заплатить одну третью часть от того, что получите, в качестве налогов, так что у вас останется уже чуть более четырехсот тысяч долларов. И вот еще что, Лорен, мне не хочется вам это говорить, но я должен. Конечно, соблазнительно по-тихому показать эту бумагу адвокату, надеясь, что я об этом никогда не узнаю. Но есть одна загвоздка. Если потом вы решите все-таки подписать соглашение, которое лежит сейчас перед вами, вы тем самым заявите под присягой в присутствии публичного нотариуса, что вы ни с кем не обсуждали произошедший инцидент после того, как на прошлой неделе пришли в мой офис в «РЕЛ Ньюс» и сообщили мне о нем. А наказания за ложь под присягой в штате Нью-Йорк весьма суровы.