Олег Рой - Дважды два выстрела

— Какого случая? — Арина слегка удивилась: в материалах дела не упоминалось ничего, что подходило бы под это определение. Должно быть, школьная какая-то история. Но почему бы не послушать.

— Ну… — Лика поводила плечиками, наморщила аккуратно выведенные бровки. — Когда ее… ну когда она пропала.

— Пропала? Погоди-погоди… — насторожилась Арина. — Ты сперва сказала «когда ее», потом «когда она пропала». Ты хотела сказать, что Николь похищали?

Вдобавок к дерганью плечиками собеседница изобразила скептическую гримаску:

— Ну… она так говорила.

— Она так говорила, — повторила Арина. — То есть вы, одноклассники и друзья ей не поверили? Потому что одно дело — сочинить, что тебя королева Англии на завтрак приглашала, а похищение — это все-таки серьезно.

— Да нет, ну… — Лика ненадолго задумалась. — Поверили, конечно. Она ж действительно пропала, и надолго. Ее потом с какими-то репетиторами натаскивали — хотя Никки всегда на оценки наплевать было, — в школе тогда новый компьютерный класс оборудовали, небось, папаша забашлял, чтоб дочку до аттестата дотянули. Так-то особых друзей у нее никогда не было, но папаше наверняка хотелось, чтоб она вместе со всеми закончила. Только я сразу подумала, что про похищение она, может, и сочиняла. Может, догулялась просто, а аборт поздно уже делать было. Вот ее и сплавили куда-то, пока не… ну, вы понимаете?

Арина вздохнула:

— Более-менее.

— Ой, а че такого? Вы прям как моя прабабка — всю плешь мне проела, что девушка должна гордой быть. Ну или скромной, короче, всем должна. И главное — для жениха себя сберечь. Должна, подумаешь! Кому я должен, всем прощаю, правильно говорят. Не, не подумайте, что у нас прям в школе рожали, все ж не дуры, про безопасный секс везде ж трындят, наслушались.

— Так что там с бойфрендами у Софи и Николь было? Чтобы, как ты выражаешься, догуляться, без мальчика не обойдешься. Или без мальчиков…

Лика хихикнула:

— Ну да, эт точно! Ну… Софи вообще в этом смысле двинутая была, с одним перцем больше года обжималась. Любо-овь типа!

— И что с этой любовью потом стало?

— Ну че стало, родители в Канаду увезли. Или в Аргентину, что ли. Куда-то за океан, короче. Ну Софи поплакала и давай сублимировать. Картинки из нее так и сыпались. Ой, вспомнила! Не про любовь-морковь, а так. Придурок с фотиком за Сонькой таскался! Только это давно было.

— Насколько давно?

— Да сто лет уже прошло. Возле школы все дожидался. И щелкал, как заведенный, ну вот уставит фотоаппарат и давай. Но это ж беспонтово, вы ж понимаете, ему, кажись, охрана быстро объяснила, что так делать нехорошо. Ну он и свалил. А может, не охрана, может, самому надоело. Да, знаете, наверное… По-моему, их тогда так сурово еще не пасли, это уж после как Никки исчезла, там все жестко стало: папина машина, охранники сопровождают прям до школьного крыльца, а потом там же встречают. А вот поначалу вроде попроще было. Ну подвозили, конечно, но не так чтоб прямо конвой. Так что не знаю, может, этого придурка и не охрана спугнула. Сам куда-то делся.

— Так, может, это просто репортер какой-нибудь? Софи ведь рано известность приобрела, еще в школе.

— Да ну! — фыркнула девушка. — Что я, папараццей не знаю! Точняк нет. Обтерханный такой, робкий, все за угол жался.

Честное слово, она так и сказала — «папараццей». Арина едва сдержалась, чтоб тоже не хихикнуть:

— И долго, как ты выражаешься, таскался?

— Да я не помню уже. Может, неделю, может, месяц. Да у Соньки тогда любовь же вовсю пылала, ну с этим, который в Канаду свалил, не помню, как его звали, не то Вадик, не то Максик, что-то в этом роде, а ей тогда вообще на всех по фигу было. А уж Никки тем более на такого психа не клюнула бы.

— Погоди. При чем тут Николь? Этот, как ты называешь, придурок что, обеих поджидал?

— Да черт его знает! Их же вместе привозили, вместе увозили, то есть когда Никки не свинчивала куда-нибудь на сторону, а на кого он фотиком целился, я откуда знаю. Может, вообще на обеих. Но Никки на такого точно не клюнула бы, это сто пудов.

— То есть у нее, в отличие от сестры, было, насколько я понимаю, больше одного бойфренда?

Лика опять фыркнула.

— Вы так смешно спрашиваете. Конечно, больше. Она их пачками перебирала. Нет, не в том смысле, что с каждым подряд в койку падала. Это вряд ли. Хотя я, конечно, свечку не держала, но, по-моему, она их больше коллекционировала. И все такие… ну, знаете? — подвижное личико скривилось в гримасе наподобие той, с которой киношная Баба-Яга говорила: «Фу-фу-фу, человечьим духом пахнет!»

— То есть? Какие именно «такие»?

— Да типа чтоб папашу позлить. Чем неприличнее, тем лучше. Правда, у нас школа все-таки элитная была, а где попало с кем попало тоже не особо познакомишься, когда за тобой охрана хвостом ходит. Но в самой элитной школе все то же самое, что и в обычной, всякие перцы бывают. Один, когда Никки надоел и она его бортанула, все пристрелить ее грозился, мачо недоделанный.

— Пристрелить? Что ж ты раньше… И где мне найти этого мачо?

— Ну это уж вам лучше знать. Он же сидит давным-давно, шандарахнул кого-то под кайфом, даже папа с мамой отмазать не смогли. Так что в галерее не он стрелял, сто пудов. Может, у нее и еще кто-то такой же был? Я ж свечку не держала, мне своих довольно, — Лика смачно потянулась, соблазнительно выставляя грудь — видимо, для тренировки.

— Значит, ты думаешь, что Николь не ходила в школу, потому что ей нужно было родить?

— Да почем мне знать! — фыркнула девушка. — Может, так, может, еще чего. Всякое бывает. Иногда закроют в лечебницу или еще куда, а всем потом говорят, что у бабушки гостила и все такое. Хотя… чтоб в лечебницу, это надо совсем уж крышей поехать или подсесть на что-то потяжелее, а Ника… нет, ну баловалась, наверное, но несерьезно, это не скроешь, так что вряд ли ее в лечебницу закрыли. Какой смысл? И я вот чего-то сейчас подумала… чтоб про похищение пургу гнать… Никки, конечно, с закидонами, но не врушка. Так что, может, и правду говорила… Слушайте, а может, у нее тогда и вправду крыша поехала? Ну типа глюки и все такое? Типа на самом деле ее в психушку закрыли, а ей приглючилось, что ее похитили. А может, вообще все не так было, может, она сама сбежала… Потому что Сонька тогда мрачная ходила. Я вот сейчас вспомнила. Так что, может, и правда, не родители Нику заперли, а еще что-то. Мутное дело, короче.

— Но это ведь очень легко проверить, — удивилась Арина, — было или не было, и что именно было. Неужели и в полицию родители не обращались? Похитили или не похитили, но если человек пропал…

Лика немного похмыкала, пожала плечами:

— Ой, ну вообще-то везде же и всегда говорят, что не дай бог в полицию, тогда тому, кого похитили, точно кранты. Но, по-моему, обращались. По крайней мере, когда она вернулась, ее тогда точно допрашивали, она рассказывала. Не сочинила же. Так что, может, и правда не прятали ее ни в какую лечебницу или чтоб родила и всякое такое. Может, и вправду похитили… — Лика нахмурилась. — Ой, я тогда и не думала об этом, а сейчас как-то прям страшно даже стало. Ну типа если это правда, это ж жуть! Мы ж ее почти и не расспрашивали, она как-то… ну я не знаю… ведь нельзя же ничего толком не запомнить? А я читала, что человек действительно всякое такое, ну, плохое как будто специально забывает. Мы только сперва спрашивали, а после перестали, не хочет говорить, не надо. А потом все как-то… ну… забылось, что ли… надо ведь жить дальше, — совсем по-взрослому вздохнула девушка. — Что ж, всю жизнь что ли себя изводить?