Диана Урбан - Все твои грязные секреты

Перцовый баллончик. В сумочке у меня был перцовый баллончик. Мама заставляла меня всегда носить его с собой, после той истории с маньяком из продуктового магазина. Я старалась сохранить невозмутимость. Возможно, мне удастся застать Робби врасплох и заставить его выбросить шприц, пока он не причинил кому-нибудь вред.

Я видела, что моя сумочка лежит почти в метре от меня, рядом со стулом, где сидела Саша. Робби и Прия стояли у камина. Мне нужно было, чтобы он продолжал говорить, чтобы он медлил, не решаясь нанести удар, а я тем временем как-нибудь доберусь до перцового баллончика.

– Робби, выслушай меня! – Я понизила голос до шепота. – Моя идея может сработать. Мы сымитируем смерть. Посмотрим, остановится ли таймер. Мы узнаем, сможет ли вообще убийство остановить таймер.

– Ничего не выйдет! – возразила Саша.

– Заткнись! – Я не отрывала взгляда от Робби. – Ты же не убийца, Робби. – Я опустилась на колени рядом с Сашиным стулом, словно умоляла Робби передумать, и коленом подтолкнула лежащую под столом сумочку. – Не делай этого. Она моя лучшая подруга.

Робби прищурился.

– Что, мне лучше его убить? – Он кивнул в сторону Диего. Тот резко отступил назад и споткнулся о вытянутую ногу Скотта. Скотт вскрикнул – Диего не удержал равновесия и приземлился на пол. Нет. Как раз этого момента я и боялась. Робби теперь ненавидел Диего, и он охотно воспользуется шансом избавиться от него, оправдывая это тем, что спасает мою жизнь. Я не могла допустить, чтобы он подобрался к Диего со шприцем в руке. Я не могла допустить, чтобы все кончилось вот так.

Но паниковать нельзя. Я ничего не сказала, и, пока все наблюдали, как Диего поднимается на ноги, я, прикрываясь красной скатертью, открыла сумочку трясущимися пальцами и принялась рыться в ней.

– Нет, это должна быть Прия, – заявила Саша. – Мы же договорились о правилах. Она вытащила короткую соломинку. И к тому же она пыталась сжульничать, чтобы это скрыть. – Робби снова занес шприц над плечом Прии, но помедлил, неуверенно прикусив губу. В этот момент мои пальцы сжали знакомый цилиндрический предмет. Он что, размышляет, за чье убийство я стану ненавидеть его меньше?

Прия подняла открытую ладонь, обращенную к Робби, словно могла отгородиться от иглы, грозившей пронзить ей кожу.

– Пожалуйста, не убивай меня. Пожалуйста.

Рука Робби задрожала еще сильнее. Прия всхлипнула, глядя на иглу в нескольких сантиметрах от ее кожи. Встретившись с ней взглядом, Робби нахмурился.

– Проклятье! – Он развернулся и бросился к Диего, прижал его к стене за шею одной рукой, а другой – занес шприц над его плечом.

– Нет! Не делай этого, Робби! – Я встала, пряча перцовый баллончик в кулаке. – Тогда они победят.

Робби нахмурил лоб. Шприц у него в руке дрожал.

– Кто?

– Те, кто запер нас здесь!

Я не была уверена в своих словах, но мне достаточно было отвлечь его, чтобы успеть воспользоваться баллончиком. В помещении стало жарче, чем в сауне. Невыносимо жарко. Было сложно сосредоточиться на собственных словах.

– Они хотят, чтобы один из нас стал убийцей. Хотят превратить кого-то из нас в чудовище. Ты хочешь стать этим чудовищем?

На напряженном лбу Робби выступили крупные бусины пота.

– Они хотят, чтобы мы все сдохли! Они заперли нас тут с бомбой! – Робби большим пальцем коснулся поршня. Диего тяжело дышал, не отрывая взгляда от иглы, которая была всего в нескольких сантиметрах его кожи.

– Нет, ты ошибаешься. – Я подходила ближе, неотрывно глядя в глаза Робби. – Они проверяют нас, настраивают друг против друга, заставляют убивать друг друга. И ты попал в их ловушку! Ты только доказываешь, что беспокоишься лишь о себе! – Я перешла на крик, меня трясло. – Давай попробуем мою идею!

– Мы уже много чего перепробовали! – выкрикнула Саша, глядя на часы. – Если мы никого не убьем прямо сейчас, то умрем все.

Взбудораженный ее словами, Робби покрепче перехватил шприц и нацелился в плечо Диего. Тот испуганно распахнул глаза.

– Нет! – Я бросилась вперед, целясь перцовым баллончиком в глаза Робби, но еще не нажимая на кнопку. – Отдай мне яд.

Он вздрогнул.

– А это что за хрень?

– Перцовый баллончик, – сказала я. – И я им воспользуюсь.

– У тебя крыша поехала!

– Это не я собираюсь отравить человека!

– У меня нет другого выхода!

– Робби! Не сдавайся. Докажи, что они ошибаются. – Я отчетливо выговаривала каждое слово, изо всех сил стараясь, чтобы голос не дрожал. – Докажи, что ты способен беспокоиться о ком-то, кроме себя.

На его лице отразилась неприкрытая мука. Пытаясь защитить то, что считали правильным, мы все дошли до пределов безумия. Он хотел сохранить пять жизней. Я спорила с ним, пытаясь сохранить шесть. Но он считал, что если попытаться спасти всех, то все могут погибнуть.

Кто из нас на самом деле прав?

Внезапно он опустил руку и бросил шприц на стол.

– Проклятье!

Диего облегченно сполз на пол, Робби отпихнул к стене ближайший стул и принялся пинать его ногами. У него на шее проступил пульсирующий сосуд. С каждым ударом Робби издавал глухой утробный рев.

Зажав уши, Саша закричала:

– Что ты творишь?

– Приятель, не думаю, что убийство стула считается, – сказал Скотт.

От последнего удара стул наконец сломался. Робби рухнул на пол рядом с ним, уткнувшись лицом в колени и громко всхлипывая, словно задыхался. Все в молчании смотрели на него, потрясенные его срывом.

Я посмотрела на шприц, который лежал на столе, там, куда его бросил Робби. Иголка блестела. Я встретилась взглядом с Сашей. На долю секунды мы застыли. А потом бросились вперед.

– Да что с тобой не так? – Саша бросила свою тетрадь на стол передо мной, и я подпрыгнула от неожиданности.

– Тсс, – сказала библиотекарша, мисс Бëрр, глядя на Сашу из-за своего стола. Саша закатила глаза.

Я вытащила из ушей красные наушники и поставила на паузу трек, над которым работала.

– Понятия не имею, о чем ты говоришь, – прошептала я.

– Чушь, – сердито произнесла она, сложив руки на груди. – Ты избегаешь меня с премьеры. Ты по-прежнему сердишься, что я испортила ту песню? Я же извинилась…

Я посмотрела на нее, изогнув бровь. Я еще не решила, как высказать ей все, что думаю по поводу ее нападок на Прию и лжи насчет постановки пьесы. Я просто могла высказать ей все в лицо – но станет ли она слушать? Или просто начнет все отрицать? Второе более вероятно.

А потом она превратит и меня в боксерскую грушу.

Я не могла этого допустить. Я должна была придумать другой способ добраться до нее, не оставив ей ни малейшего шанса ускользнуть, а потом распустить обо мне насмешливые слухи.