Иван Солнцев - Полет курицы

Не лучшие мысли для утра выходного дня. Особенно – все, что касается кругов и вращений. Воспоминания о том, что происходило со мной сутки назад, включают первую фазу рвотного рефлекса. Я жутко устал от пребывания в ванной и сортире и поэтому неторопливо встаю и иду на кухню, чтобы выпить стакан воды и начать процесс перезагрузки мозгов для понедельника. Я должен быть в кондиции не хуже Михи. Кстати, надо позвонить отморозку. Может, годы заставили его переосмыслить принцип отработки отходняков.

Бабушка надвое сказала. Его мобильник спит. Горбатого могила исправит. Но это не страшно. Вообще, не удивлюсь, если у него с понедельника отпуск. Вот это будет блестящей подставой – самому вылететь уже в субботу на райские пляжи к Средиземному морю, а меня оставить в жутких болях, рвоте и сраче – двигать инновационную и модернизированную экономику родной страны. Миха – толковый парень. Но местами даже слишком изобретательный, что в отношении близких людей делает человека паскудой и тварью, прости господи. Так что назвать Миху надежным другом на данном этапе жизни я не могу. И не знаю, могу ли назвать таким еще кого-то из моих друзей и знакомых.

Увы и ах.

Что-то странное то ли во сне, то ли рядом со мной, в реальности заставляет меня покрыться мурашками, и я привстаю и сажусь на моем огромном, как стадион имени Кирова, диване. Снова нет четкого понимания, спал ли я с начала ночи, но до кровати я так и не добрался, а в голове у меня – стекловата. Она же опечатала левую руку и ногу. Разминая затекшую ладонь, я встаю и прислушиваюсь. Отчетливо слышу шорох и тихое поскрипывание со стороны кухни.

Ну, конечно. Именно сейчас, когда у меня вместо головы – котелок с картошкой, ко мне в дом решили пробраться воры. Шикарно.

Лихорадочно вспоминаю, где у меня стоит бита, но осознание того, что до этого места – вся большая комната в продольном сечении, парализует волю. Черт меня дернул здесь лечь. Но тут кое-что заставляет меня замереть и едва не вскрикнуть.

В двери понемногу показывается нечто бесформенное, высотой примерно в метр. Сжав волю в кулак, я подаю голосовой сигнал на включение освещения, и стоит системе включить лампы, как меня наполняет ужас, и я едва не падаю обратно на диван.

В дверном проеме стоит на четырех лапах и тихонько порыкивает какое-то животное. Свалявшаяся местами черная густая шерсть, огромные черные глаза, поблескивающая челюсть и текущие по подбородку слюни – примерно такие детали я распознаю до того, как эта «собачка» повышает громкость своего рычания и начинает неторопливо двигаться в мою сторону.

Так, до биты не успею, кидаться подушками точно бесполезно – твою мать, какая челюсть! – как и бежать. Точно! Окно!

Окно приоткрыто, причем в обычном режиме, который позволит его распахнуть одним движением.

– Спокойно, песик, спокойно. Ты никак потерялся, ага? – начинаю раззадоривать это чудовище, на шее которого начали проступать какие-то длинные шипы.

Правой рукой открываю окно настежь и делаю короткий рывок навстречу «собачке», что явно выводит ее из себя, и она бросается на меня, но я умудряюсь отскочить в сторону почти в самый нужный момент, и мое плечо лишь слегка задевает острый коготь с задней лапы летящего чудища, тогда как само оно летит в открытое окно с двадцать пятого этажа.

Ощущая тошноту, поднимаюсь с пола и подбегаю к окну. Черное рычащее пятно летит вниз, смещается в сторону небольшой высадки деревьев и падает в крону одного из них. До последнего момента мне кажется, что это лохматое нечто еще и летать умеет – так сильно отклоняется его курс от прямого падения. Стирая со лба заливающий тело с ног до головы пот, я сажусь на пол около дивана.

Чертовы вещества! Неужто у меня пошли глюки? Два дня уже прошло, меня промыло и прочистило насквозь. Не могло быть у меня никакого чудовища дома. Просто не могло. Это какой-то бред. Может, это мне сниться? Осознанное сновидение или типа того? Бывает же такое, я читал. Надо выйти на кухню. Проверить.

Нет! Ни в коем случае!

Какого?..

Ложусь. Стараюсь забыть эту сцену. Пытаюсь уснуть. Не могу понять, где реальность, где сон. Дрожат зубы. Их стук заставляет меня крепче сжимать челюсть. Я потерялся. Я просто не знаю, что происходит. Но одно я знаю точно.

Я видел эту хрень в своем доме.

Или нет?

День первый

Я почти уверен, что спал.

Кромешная тьма обволакивает меня и начинает погружать в дрему…

Снова открыв глаза, я вижу себя, и меня прошибает холодный пот, и я с удивлением обнаруживаю себя около зеркала. Мое состояние сознания уже ближе к нормальному, но странные воспоминания о двух последних днях и об ужасном, слишком близком к реальности сновидении с чудовищем в моей квартире нарушают целостность моего покоя.

– Сейчас раннее утро, – говорю я себе. – Какого черта ты вскочил, Эдик?

Зеркало, конечно, молчит. Свихнуться, но не научиться как следует говорить с самим собой – это сильно. Это обреченность на одиночество. Впрочем, шутки – шутками, а самочувствие у меня действительно «не айс».

И я ума не приложу, почему.

Зачем я работаю?

Такая мысль приходит мне в ванной, в процессе неторопливой обработки лица жгучим лосьоном после бритья. Действительно, зачем мне все это? Теоретически, я мог бы делать бизнес или заняться инвестициями или еще чем-то в таком духе. Всего лишь пару месяцев пожить по-нищенски – и отложенных только за это время средств уже хватило бы для низкого старта, не говоря уж о прочих накоплениях. Так почему снова «Дриминг Трейд», исполнители-кретины, отчетность и переговоры с мнительными уродами? Из-за денег? Из-за предоставленной в готовом виде власти над коллективом? Из-за власти вообще ?

Понятия не имею. Мне плевать, на самом деле, на всю эту семантику, концепции мировоззрения, духовные муки. Я же мужик, в конце концов. Твою мать, как щиплет!

Четкая последовательность действий каждого трудового утра восхищает своей безупречностью в моем исполнении. Наиболее трудоемкий этап – это выбор часов. В конце концов, костюмы я все подбирал под конкретные нужды, а вот подобрать подходящие часы для конкретного дня – дело тонкое. Не может же, помилуйте, коммерческий директор крупной, не побоюсь этого слова, межнациональной группы компаний каждый день носить одни и те же часы. Позолота и сталь, сталь, кожа коричневая или черная, браслет или ремешок – и это только начало выбора из десяти вариантов, больше половины из которых – подарки, а не покупки.

Итак, выбор сделан. Ремешок черной кожи и позолоченный корпус. Дальше – таблетка обезболивающего, чашечка крепкого кофе и, увы, вынуждающий задержаться утренний понос сразу после уничтожения этой чашки кофе. С дикими болями и заворачивающимся в самого себя кишечником я выхожу на паркинг и сажусь в машину.