Иван Солнцев - Полет курицы

– Ты как нельзя кстати, – выдавливаю из себя.

– Немного позже вышло. Много проблем встретил по пути.

– Какого рода? – интересуюсь, поднимаясь с поддержкой вполне материальной и достаточно твердой руки Таначадо.

– Ты представить себе не можешь, сколько охотников гяртуков всех родов гуляют сейчас по городу. Улицы просто кишат ими. А задание найти тебя стоит практически у каждого второго из них.

– Ну, не одной же статьей в «комсомолке» известность поднимать, – развожу руками и обращаю внимание, что на меня и моего собеседника все еще нагло пялится серьезно озадаченный бомж.

«Че вылупился?» – удивительно синхронно выдаем оба – я и Таначадо. Бомж в ужасе уносится, по дороге нелепо разбрасывая из своей телеги какие-то банки и бормоча что-то вроде молитвы.

– Теперь-то ты понимаешь, что за тобой ведется серьезная охота, Эдик?

– Более чем.

Нет, теперь я вообще ни черта не понимаю. Кроме того, что все, что мне казалось святой истиной, в корне неверно. И что мои сомнения в иллюзорности Таначадо и «собачек» окрепли окончательно.

– Наконец-то. Я все ближе к раскрытию места для Пунт.

– И когда это случится?

– Возможно, уже завтра. Или послезавтра. Поверь, я не отдыхаю ни минуты, чтобы это узнать.

– Да, выглядишь ты действительно не очень, дружище, – усмехаюсь, понимая, что я и сам не лучше после этой затянувшейся погони и недели недосыпания.

– Тебе нужно будет как можно меньше перемещаться до позднего вечера. Они немного ослабят хватку после того, как я и мои бойцы подправим им самочувствие массированными ударами. Но это будет только к ночи.

– Мне бы тачку забрать.

– Только очень быстро. А в три часа тринадцать минут ночи ты должен будешь встретиться с Эладу.

– Это кто, кстати? – с недоверием спрашиваю, попутно пытаясь сориентироваться – куда идти за машиной.

– Это сущность, которая может единожды за существование материализоваться, чтобы дать тебе кое-что, необходимое для победы. Нашу разработку. Не утомляй его длительными расспросами, старайся слушать.

– А он-то сам кто такой?

– Что-то вроде мудреца. Или ученого. Он старше меня по рангу. Главное – запомни, что ты должен быть на месте в три часа тринадцать минут. Ровно. Карту с указанием места я тебе сейчас покажу. Ты должен ее запомнить.

– Ну, давай.

Таначадо достает листок бумаги, на котором отображены названия и линии улиц. Ехать мне придется, судя по всему, к ледоколу «Красин» и Горному институту. На Кожевенную линию.

– Кстати, – убрав карту в карман, добавляет Таначадо. – Побудь где-нибудь на нашей территории – в торговом центре, например, – до вечера. И имей в виду – завтра тебе надо будет попросить помощи у хорошо известного тебе человека, который наверняка не окажется противником торговли и рекламы – по моей информации, такой должен быть, и он поможет в борьбе против Фётиткайра на Фиэль .

– Какой ты сложный, – накрываю глаза рукой. – Когда ты начинаешь гнать своими волшебными именами, я снова начинаю задумываться о «дурке». Мне кажется, там сейчас безопаснее.

– Там тебя просто быстрее достанут, – пожимает плечами Таначадо и исчезает.

На этот раз я точно увидел, когда он исчез. До таланта Бэтмена ему далеко.

Канистры в машине, конечно же, не оказывается. Я с кипящей, выплескивающейся наружу злобой дергаю крышку багажника, но гидравлические стойки не дают ему захлопнуться слишком резко. Все в моей жизни было подсажено на амортизацию и перестраховку.

Пока не появились «собачки» и Таначадо.

До вечера я брожу по магазинам в торговом центре, ничего не покупая. Повторно добираться до машины даже на такси я счел пока не разумным, как и отказываться от следования прочим советам Таначадо.

Такси высаживает меня по моей просьбе у Горного института, и я беру на себя риск пешком пройтись до указанного места. Тишина на улице, на дороге к заводской зоне мимо Плутона, похищающего Прозерпину, огромных кораблей и тускло освещающих набережную фонарей создает убаюкивающий эффект, заставляет меня забыть обо всем том ужасе, что я пережил за день. Как только я выхожу на проезжую часть в зоне пешеходного перехода, мимо меня – буквально в нескольких сантиметрах, – пролетает, даже не посигналив, машина неопределенной марки. И откуда она вообще здесь взялась?

Насколько я понимаю, место я нашел абсолютно точно, но здесь не может быть никакой контактной зоны, потому что кроме дороги и стены, испещренной различной ублюдочности рисунками, здесь ничего нет. Тем не менее, мое внимание привлекает одна комбинация рисунков – розовый, красный и желтый овалы с замысловатыми узорами внутри, надпись «Прикоснись» над ними и стрелка вправо. Не долго думая, я прикасаюсь поочередно к овалам слева направо – чем черт не шутит? – и моя интуиция меня не подводит. Стена начинает подсвечиваться целиком, и я смотрю на часы и вижу, что до назначенного времени двадцать секунд, и ровно в тринадцать минут три овала исчезают вместе со стеной, а вместо них появляется стоящий со светящимся камнем в руке низкий лысый мужичок.

Что у вас там с шампунями такое? «Чистой линией» что ли моетесь, раз так волосы теряете?

– Боюсь, у нас мало времени, поэтому слушай внимательно, – без обиняков начинает, как я догадываюсь, Эладу – или его образ, понятный мне. – Это – твой личный Кедвезмень , работающий только для тебя. Возьми его.

Он протягивает светящийся камень мне, и я не решаюсь отказаться. Мне кажется, что камень должен быть довольно горячим, но на ощупь он оказывается совершенно ледяным.

А если он радиоактивный? И если от него яйца отвалятся?

– Он наиболее активен, когда ты держишь его в руке. Слабеет, если уберешь в карман. Имей это в виду – когда ты пойдешь против сил, гораздо выше, чем есть у обычных солдат гяртуков, это сыграет роль. Но не переоценивай его силы – голыми руками убить тех гяртуков, что выйдут в Пунт Мег'еланитиш, не выйдет. Теперь тебе нужно найти обычное оружие из твоего мира.

– А этого недостаточно? – возмущаюсь я, кивая на Кедвезмень и прикидывая камень на вес. – Он, вроде, тяжелый.

– Это лишь оберег. Не всем оружием ты сможешь дотянуться до материализовавшейся сущности Фётиткайра. Как минимум, тебе нужно огнестрельное. Как только ты приложишь его к Кедвезмень – оно станет Сазалек , а не просто материальным оружием и начнет работать против гяртуков.

Чем станет? А, расслабься, Эдик. Лучше не спрашивать.

– И откуда мне его достать, скажи на милость? Я менеджер, а не мент, кстати сказать.

– Есть в твоей жизни человек, который может тебе помочь. Человек, избранный быть далеким от дел керешкедоков и гяртуков и наверняка не связанный со стороной наших врагов. Сторона поддержки. Вспомни про него. А сейчас – мое время истекло. Успеха тебе, – договаривает Эладу и начинает исчезать в том же стиле, что и «собачки», убитые недавно Таначадо.