Линкольн Чайлд - Стихи для мертвецов [litres]

Но Бет оказалась проворнее: она уже держала в руке телефон и загружала приложение «Убер».

– Чтобы машина приехала за тобой при таком трафике, нужно минут пятнадцать, а то и тридцать. Так что у тебя есть время хотя бы посмотреть новое место.

Не дожидаясь ответа, она завершила вызов машины и двинулась по Оушн-драйв, засовывая телефон в свою поддельную сумочку «Дольче и Габбана».

Дженни машинально пошла следом. Но на смену быстро отступившей панике пришло что-то другое: тошнота, которую она почувствовала еще раньше. Теперь тошнота возвращалась с новой силой. «Проклятье, – подумала Дженни. – Это все из-за пятой рюмки. Не надо было выпивать ее залпом».

Она снова остановилась и обвела взглядом бесконечное множество огней вокруг. Они расплывались, снова обретали четкость, потом снова расплывались.

– Девчонки… – сказала Дженни. – Мне правда нехорошо. Кажется, меня сейчас вырвет.

Но Бет и Меган ушли вперед и не слышали ее за шумом.

Дженни быстро огляделась по сторонам. Мир тошнотворно раскачивался, и ее желудку с каждой секундой становилось все хуже. Она не может на глазах у такой кучи народа выложить на асфальт пиццу… Но она почувствовала, как рот начинает наполняться слюной, а это могло означать одно: рвота подступила к горлу.

Вот оно: прямо за следующим зданием один из служебных проездов, которые хаотично ответвлялись от бульвара. Не думая больше ни о чем, Дженни пустилась туда со всех ног. Пока она бежала в узкой темени мимо мусорных бачков, источающих зловоние, и дверей, за которыми находились засаленные кухни, свет и шум постепенно уменьшались, и наконец она даже услышала стук собственных каблуков по плитке. Впереди была только тьма и, где-то очень далеко, сполохи света с Оушн-Корт, а еще дальше – с Коллинз-авеню. Удивительно, как всего за несколько секунд реальность может поменяться от сутолоки и толкучки до пустоты.

Внезапно природа остановила ее бег. Дженни прислонилась к ближайшей стене, уперлась в нее рукой для надежности и вернула в мир димсам с морским гребешком, хрустящую утку и клецки из черного риса. Рвота продолжалась и продолжалась, пока внутри не осталось ничего, кроме сухих позывов.

Постепенно жуткая тошнота отпустила ее. Дженни оставалась пьяной, и бока у нее болели, но теперь она хотя бы чувствовала себя человеком. Она сделала глубокий очистительный вдох. Здесь, в темноте, было почти уютно, и Дженни неожиданно почувствовала странную симпатию к этому потаенному уголку. Но такси, заказанное Бет, вероятно, уже пришло. Легкий ветерок зашевелил мусор у нее за спиной, когда она повернулась лицом к бульвару. Она отменит вызов и покажет своим друзьям, что может гулять, как…

И в этот момент шуршание вдруг стало громче – громче, чем бывает от ветра; чья-то рука твердо зажала ей рот; по шее быстро распространилось странное ощущение, а потом ее горло неожиданно наполнилось теплой фонтанирующей, удушающей кровью.

Было уже почти четыре тридцать, когда Пендергаст вернулся в вестибюль. Он не сказал, чем именно занимался в комнате Элизы Бакстер, а Колдмун не стал спрашивать, хотя и обратил внимание, что куртка на агенте оставалась плотно застегнутой на молнию. С учетом высокой температуры в доме можно было предположить, что он устроил себе своеобразную сауну.

Услышав шаги, Янг, хозяин отеля, вышел из кабинета, спросил, не требуется ли от него что-нибудь еще, снова посетовал, что ничем не может им помочь, и объяснил, как доехать до Миллинокета.

Они вышли на жестокий холод и сели в арендованную машину – Колдмун снова за руль. Следуя указаниям Янга и навигатора, они поехали на юго-восток по все более пустынной и плохо очищенной дороге. Время от времени они видели ферму или коммерческое здание, полузасыпанные снегом. Уже начинало темнеть, но Колдмуну было все равно: ночь не могла оказаться мрачнее уходящего дня.

Он заметил впереди желто-красную вывеску, появившуюся из-за деревьев: «Сейвмарт», о котором говорил сержант Уэйнтри. Нижняя часть вывески отсутствовала, вероятно снесенная выстрелом из дробовика, и в образовавшейся пустоте виднелись флуоресцентные лампы.

– Нам лучше остановиться, – сказал Колдмун.

Пендергаст, изучавший фотографии самоубийцы, поднял глаза:

– Что?

– Нужно купить какую-нибудь еду. Уэйнтри предупреждал, что в такое время года работающих ресторанов нам, возможно, не найти.

В сомнительном убогом магазине, который уже закрывался, они были единственными покупателями. Пендергаст казался здесь странно потерянным: в маленькой овощной секции он взял пучок зелени, повертел в руке и положил на место, потом прошел по проходу, вернулся и наконец остановился у полки с травяными чаями.

Он взял упаковку двумя пальцами:

– Кокос, ромашка и страстоцвет?

– На меня не смотрите.

Колдмун быстро сделал свой выбор: банка сардин, энергетическая плитка, лапша быстрого приготовления, четыре упаковки бисквитов «Твинки» и упаковка самого дешевого молотого кофе, какой удалось найти. После этого он подошел к кассе. Пендергаст минуту спустя последовал за ним с пустыми руками.

Когда они вернулись в машину, Пендергаст снова вытащил полицейские фотографии из папки. Более других его интересовал один снимок: полное изображение женщины, висящей на штанге, одна нога верхней частью щиколотки опирается на край ванны, голова набок, путаница волос не может скрыть выпученные глаза.

– И что там? – спросил Колдмун.

Пендергасту потребовалось некоторое время, чтобы ответить.

– Я просто думал.

– О чем?

– О словах, которые вы вчера сказали Пикетту: вам кажется маловероятным, что миз Монтера и Элиза Бакстер обе были выбраны случайно.

– А вам разве так не кажется? Что одна из них, вероятно, была выбрана не случайно?

– И в самом деле. – Пендергаст отложил фотографию. – Я согласен: вероятность того, что обе женщины выбраны наобум, практически равна нулю. Но есть еще и третий вариант.

Колдмун помедлил.

– Вы хотите сказать, не одна, а обе женщины были выбраны не случайно.

– Да. И если это тот случай, то, боюсь, решение нашей задачи может стать либо гораздо проще, либо гораздо труднее.

Колдмун уже стал привыкать к сентенциям Пендергаста, изрекаемым на манер Будды. До сих пор они не обнаружили ни малейших указаний на то, что смерть Бакстер могла быть чем-то иным, кроме самоубийства, или что (если уж откровенно) существует какая-то реальная связь между двумя смертями. Он сдержанно хмыкнул. И не столько увидел, сколько почувствовал, что Пендергаст бросил на него взгляд, прежде чем снова переключить внимание на дорогу.

На парковке вокруг «Скромной скумбрии» стояло удивительно много машин. Когда агенты вошли в вестибюль, причина стала ясна: во время метели, случившейся на прошлой неделе, упавшее дерево вывело из строя электрическую подстанцию и несколько десятков домов остались без электричества. Семьи, у которых не нашлось родственников, вынуждены были устроиться здесь. Увы, сказал хозяин, свободных номеров нет, он даже открыл второй этаж, на зиму обычно закрывавшийся.