Линкольн Чайлд - Стихи для мертвецов [litres]

Колдмун взял один из документов по делу и с тихим ворчанием сел на свою кровать. Он решил быть более снисходительным к этому человеку.

Колдмун внезапно пробудился ото сна без сновидений. Первой его мыслью было: как странно, что не темно, а светло. Потом он понял, что находится все в том же номере гостиницы «Скромная скумбрия». Он уснул полностью одетый, читая документы из дела катадинской полиции: в руке все еще был зажат лист бумаги. Проморгавшись, он увидел Пендергаста – тот сидел на краю кровати спиной к нему. Он явно продолжал размышлять над фотографиями с места смерти.

Еще один звонок, и Колдмун понял, что его разбудил телефон. Он вытащил аппарат из кармана, отметив время – четверть первого.

– Да?

– Агент Колдмун?

Остававшаяся сонливость мигом исчезла, когда он узнал голос.

– Да, сэр.

– Где вы?

– В мотеле возле озера Миллинокет.

– Ладно, – прозвучал отрывистый голос Пикетта. – Слушайте меня внимательно. Я хочу, чтобы вы оба собрали вещички. И первым же рейсом вылетели в Майами. Если для этого придется ехать машиной до Бостона, то это ваше дело. Найдите самолет и садитесь в него.

Пендергаст повернулся на своем насесте в виде края кровати и внимательно слушал.

– Хорошо, – сказал Колдмун, сел и начал засовывать ноги в ботинки. – А что случилось?

– Что случилось? – отозвался Пиккет с ледяной яростью. – Случилось второе убийство в Майами, а мои ведущие следователи за тысячу миль в мотеле охотятся на призраков. Выметайтесь к чертям из мотеля и мигом в аэропорт!

Телефон замолчал.

Колдмун никогда не бывал в Саут-Бич, только видел его изображения на открытках или фотографии ночной жизни этого квартала, висящие в Сети и рекламирующие экзотический отдых. Теперь, когда их такси из Международного аэропорта Майами закончило медленное движение через восемь кварталов по острову и свернуло с Пятой улицы на Оушн, он увидел совершенно иную картину. В безжалостном сиянии раннего утреннего солнца, без всяких преимуществ неона и благодатных сумерек, знаменитый бульвар казался усталым и изношенным, с его маркизами на окнах отелей и выцветшими от солнца ресторанными уличными зонтами под пальмами.

Неизменным оставалось одно: толпы народа. Даже в девять утра по бульвару бродило множество людей в шортах и футболках, бикини и панамах, с непременным телефоном в руке, готовым для хорошего селфи. В нескольких кварталах впереди Колдмун увидел более плотное скопление людей, которое могло означать только одно.

Когда такси поползло на север, Пендергаст, который за все время их отчаянных попыток добраться из Мэна до Майами если и говорил о чем-то, то только о содержимом полицейской папки, наконец обратился к Колдмуну:

– На тот случай, если я забыл сказать: хочу поблагодарить вас за то, что поддержали мое предложение побывать на месте смерти Элизы Бакстер. Пока не установлена закономерность, невозможно предугадать, нанесет ли убийца новый удар, нанесет его так быстро и в том же городе. Тем не менее я сожалею, что наше отсутствие не позволило нам быть здесь во время преступления.

Колдмун пожал плечами.

– Я заодно с моим напарником, – повторил он. А потом добавил: – Прав он… или нет.

Вместо ответа Пендергаст обратил взгляд своих похожих на льдинки глаз на толчею впереди.

Такси сумело проехать еще несколько кварталов, а потом встало намертво, заблокированное пешеходами, полицейскими и другими машинами. Пендергаст дал водителю щедрые чаевые и попросил отвезти их вещи в отель, после чего они принялись пробираться сквозь толпу к тому особенно плотному скоплению людей, которое, как и предполагал Колдмун, окружало большую площадку, огороженную полицейской лентой. Были здесь и представители прессы, они безуспешно выкрикивали вопросы, тыча в сторону полицейских микрофоны.

Протиснувшись сквозь плотные ряды зевак, агенты показали свои удостоверения и поднырнули под ленту. Колдмун быстро огляделся. Перед ним тянулся узкий проулок, уходящий на запад между вьетнамским рестораном с одной стороны и супермодным отелем в стиле ар-деко – с другой. За лентой группками стояли полицейские в форме и штатском, они либо опрашивали свидетелей, либо просто охраняли место. Дальше по проулку, там, где, по-видимому, было найдено тело, стояли два криминалиста. С другого конца мрачный проулок был перекрыт полицейскими автомобилями и аварийными машинами.

Несмотря на незнакомую обстановку, Колдмун сразу узнал саму картину. Так начиналось расследование убийства. Глядя на всех этих полицейских, звание которых можно было определить по значкам на лацканах и нашивкам на плечах, он вспомнил слова Джозефа, легендарного вождя индейцев не-персе: «У белых людей слишком много вождей».

От толпы отделился человек и направился к ним. Колдмун отметил детали: невысокий, стройный, средних лет латиноамериканец со жгучими черными волосами, в брюках светлого цвета и рубашке с галстуком, но без пиджака. Похоже, он был знаком с Пендергастом; по крайней мере, он не удивился, увидев человека, облаченного в черный костюм с темным галстуком, словно какой-нибудь агент секретной службы, сброшенный на парашюте в самое сердце Содома.

Пендергаст шагнул вперед и протянул руку.

– Лейтенант Сандовал, – сказал он. – Позвольте представить вам моего напарника, специального агента Колдмуна.

Сандовал пожал руку Пендергасту, потом Колдмуну.

– Я прочел сводку, которую вы приготовили для нас по убийству Монтеры, – громко, чтобы быть услышанным за общим шумом, произнес Колдмун. – Спасибо, тщательная работа.

Сандовал кивнул.

– Вы только что появились, – с едва заметным акцентом сказал он Пендергасту.

Это было утверждение, а не вопрос.

– Увы, да.

Если Сандовал и удивился, то никак не показал этого.

– Давайте я введу вас в курс дела. – Он сделал жест в сторону от толпы, в глубину служебного проезда. – Время убийства – около одиннадцати тридцати вечера. Убитая – Дженнифер Розен из Эдины, штат Миннесота. Она приехала сюда на долгий уик-энд с подругами по колледжу.

– Кто обнаружил тело? – спросил Пендергаст.

– Посудомойщик из ресторана, выходящего в проезд. – У Сандовала была забавная привычка проводить указательным пальцем по верхней губе, словно чтобы разгладить несуществующие усы. Он показал на засаленную дверь рядом с мусорным бачком. – Подруги отстали ненадолго – они появились здесь четыре-пять минут спустя.

– Сколько времени прошло между смертью и обнаружением тела? – спросил Колдмун.

– Немного. Судмедэксперт говорит, что, когда посудомойщик обнаружил ее, она только-только истекла кровью, лежа здесь. – Сандовал указал пальцем место за бачком – бетонную площадку с обведенными мелом очертаниями найденного тела, флажками-маркерами и лужей крови.