Майк Крэйвен - Шоу марионеток

Следующие несколько дней его телефон разрывался от множества звонков.

Директор Ван Зил поблагодарил По и, несмотря на все случившееся, предложил ему вернуться на должность инспектора, на этот раз на постоянной основе. По отказался.

– Эта должность должна остаться за Флинн, сэр, – сказал он. – В качестве детектива-инспектора она гораздо лучше, чем я когда-либо был. Это дело было раскрыто благодаря ее таланту побуждать нас делать свою работу. Я вижу только деревья, а она видит весь лес.

Ван Зил согласился. По подозревал, что директор предложил ему эту работу лишь потому, что знал, что он откажется.

– Ничего не хочешь мне сказать, По? – наконец спросил он.

По понял, что он имеет в виду признание Рида. Ван Зил хотел проверить, вдруг По собирается что-то предпринять.

– Нет, сэр, – ответил По. Он хотел сказать директору, что дело Пейтона Уильямса не было ошибкой. Что он нарочно поместил этот документ без сокращений в папку для семьи Бристоу, зная, что произойдет. И принять последствия.

Он спас жизнь Мюриэл Бристоу, но его действия повлекли смерть человека. Он видел, что происходит, когда кто-то пытается сохранить свои темные секреты, и не хотел закончить так же, как Рид. Но в итоге он ничего не сказал. Признать это сейчас было бы эгоизмом. Старые дела поднимут и возобновят расследования. Будут поданы апелляции. Его честность поставят под сомнение. Убийцы, которых он посадил, могут выйти на свободу.

Это бремя он должен нести в одиночку.

Потом звонил заместитель директора Хэнсон, якобы извиняясь за то, что в последнее время доставил По столько хлопот. Они вели неловкую светскую беседу, пока Хэнсон не добрался до истинной причины своего звонка, начав сыпать клише и избитыми банальностями: «некоторые вещи лучше оставлять недосказанными», «не стоит рушить людям карьеру», «не буди спящих собак», и так далее. В конечном итоге он также захотел выведать намерения По.

По прикинулся, что ничего не понял, а у Хэнсона не хватило духу спросить его прямо. В конце концов он выпалил:

– Это якобы признание, сержант По, было болтовней и бреднями сумасшедшего. Ничем больше.

Затем позвонил епископ Карлайла, и По даже испытал некоторое сочувствие к человеку, который так им помог. Олдуотер хотел знать, какой ущерб будет нанесен его любимой Церкви. И в итоге велел По следовать за своей совестью.

Еще две недели По отдыхал и подолгу бродил с Эдгаром, прогуливаясь весенними вечерами. Обожженные легкие зажили, и голос вернулся. Руки восстановились. Время от времени звонила Флинн, делая вид, что держит его в курсе их дел. Но на самом деле она лишь хотела убедиться, что он в порядке. По ценил это, но так и не смог найти слов, чтобы ее поблагодарить.

Брэдшоу писала ему по электронной почте двадцать или тридцать раз в день. Каждое письмо вызывало у него улыбку. Она писала, что снова вернулась к своей обычной ежедневной работе, но не может дождаться, когда снова поедет с ним «в поле». Она училась водить машину и хотела приехать повидаться с ним и Эдгаром, как только сдаст экзамен.

Теперь, когда Рид был мертв, Брэдшоу, вероятно, была его самым близким другом. Они были полными противоположностями – ее свет и его тьма, но иногда именно такая дружба самая крепкая. Она спросила его, когда он вернется на работу.

Он не нашел, что ей ответить. Он сам не знал, вернется ли. Он хотел сначала проверить, сможет ли правильно поступить с Ридом. А затем ему нужно было поговорить с отцом. Он написал ему по электронной почте и предложил встретиться в следующий раз, когда тот будет в Великобритании. До сих пор ответа не было, но это было нормально; По долго ждал, он мог подождать еще немного. Но расплата придет. Однажды он и тот, кто изнасиловал его мать, останутся наедине в одной комнате. Вряд ли в Вашингтоне проводилось так уж много дипломатических приемов, куда позвали кучку хиппи. Кто-нибудь обязательно что-то вспомнит. По никогда не требовалось много зацепок, чтобы начать расследование, и он, конечно же, работал над делами об изнасилованиях, имея гораздо меньше возможностей для продолжения.

Улики с фермы уже проанализировали. ДНК всех жертв Рида нашли в клетках большого грузовика. Моча, рвота, кровь и фекалии были в большинстве из них. По какой-то причине одна клетка оказалась вычищенной до стерильности. Гэмблу хватило подтверждения, что именно на этой ферме удерживали людей перед их последним путешествием. Могилу Джорджа Рида нашли в нескольких сотнях ярдов от «Черной лощины», как и указал Рид. Он говорил правду – судмедэкспертиза показала, что его отец был мертв задолго до начала этой череды убийств. Причиной смерти стал инсульт. Полиция Камбрии теперь искала другого человека, причастного к убийствам: неуловимого, неизвестного сообщника Рида. Однако По сомневался, что его найдут, – его личность исчезла вместе с остальными уликами, и полиции не за что было зацепиться. Они будут продолжать поиски – у них не было выбора, – но Флинн в личной беседе признала, что они не питают особых надежд.

Результаты анализа ДНК подтвердили, что тела, найденные на верхнем этаже фермы, принадлежали Свифт и Риду.

В отчете о пожаре говорилось, что из фермерского дома убрали все, что могло стать токсичным при горении, что объясняло, почему дым не был таким черным, как ожидал По.

Гэмбл предположил, что Рид хотел, чтобы Свифт сгорела заживо, а не задохнулась от дыма.

По и Гэмбл в этот раз смотрели друг другу в глаза. Сварливый старший инспектор хорошо знал Рида и поверил рассказу По о том, что случилось на ферме. Он сделал все возможное, чтобы узнать правду. Вопреки желанию старшего констебля он приказал провести вскрытие останков каждого из трех мальчиков, найденных Ридом. Однако время и огонь победили его. Патологоанатом не смог найти ничего, что указывало бы на их контакты с кем-то из жертв Рида. Расследование, проведенное коронером, показало незаконность обвинения в убийстве.

Их перезахоронили на том же кладбище, где По проводил эксгумацию. Но только не в К-секции – По на этом настоял. На похоронах были толпы народа. Это широко освещалось в новостях. Приезжающие шишки из Лондона выдавали сладкоречивые банальности ожидающим их репортерам, затем прыгали обратно в свои машины и мчались прочь так быстро, как только могли.

Когда дело было практически закрыто, тела жертв Рида, формально принадлежавшие коронеру, передали их семьям. По видел по телевизору череду грандиозных похорон. В конце концов он бросил это смотреть. На похороны Кармайкла пришел сам министр внутренних дел – очевидно, они были знакомы уже много лет. Они познакомились на благотворительном вечере…

Похороны Рида стали полной противоположностью. Его похоронили на маленьком, менее ухоженном кладбище, и, поскольку ни один гробовщик не принял бы этот заказ от По, Рид оказался в гробу от местных властей. Присутствовали По, Флинн и Брэдшоу. От полиции Камбрии пришел только Гэмбл.