Майк Крэйвен - Шоу марионеток

По был на удивление бесстрастен.

После похорон Гэмбл разыскал По и сказал ему, что дальше он дело не продвинет. Гэмбл был близок к отставке, и чувствовал, что ему повезло хотя бы сохранить свою работу. К тому же его дети учились в университете. По все понимал. Эти люди разрушили достаточно невинных жизней.

Пресса и политтехнологи качественно отработали заказ сверху и изобразили Рида худшей версий монстра, в которого он превратился. Они исказили факты и вывернули всю историю, гарантируя, что официальная версия покажет, будто Рид заново переживал убийства, совершенные им в детстве. По находил ее тревожно убедительной. А потом СМИ внезапно заткнулись. Пусть таблоиды и обладали вниманием объевшегося сладостями гиперактивного двухлетки, но полицейский офицер, кастрирующий и сжигающий влиятельных людей, – такую историю бульварная пресса мусолила бы гораздо дольше трех дней. Им явно было приказано не заострять эту тему.

У либеральной прессы не было никаких доказательств, кроме ощущения, что история очень дурно пахнет. Поэтому они тоже молчали: вовлеченные семьи были очень влиятельны. Кармайклы даже угрожали подать в суд на полицию Камбрии и NCA. Ван Зил позвонил По и сказал, что ему нечего беспокоиться.

– Они ни хрена не посмеют сделать. Они так же боятся серых кардиналов, как и мы. Дункану Кармайклу хотят дать рыцарское звание, чтобы заткнуть ему рот. Вот так эти люди и покупают молчание.

По ощутил тошноту и обнаружил, что больше не может выносить подобных разговоров.

Один звонок был особенно угнетающим. Флинн сообщила ему, что Леонард Тэппинг, старший констебль Камбрии, включен в список кандидатов на должность заместителя комиссара полиции в Центральном округе. Положив трубку, По понял, что с него хватит, и решил прекратить работу над этим делом. Это было бессмысленно и не приносило ему никакой пользы. Улики сгорели. Или их уничтожили позже. Не имело значения, что именно с ними случилось; итог был один.

Приняв решение очистить стену в Хердвик-Крофте от всей информации, которую они на нее прикрепили, По осознал, что все кончено. Он не трогал ее на случай, если что-то встряхнет его память. Озарение не пришло, хоть он и сидел, уставившись на стену, уже несколько часов кряду.

Он принес пустую коробку и начал разбирать последние разделы их коллективной работы. Он снимал со стены фотографии, карты и заключения экспертов, аналитические документы от Брэдшоу и записи каждого члена команды – все, что они обнаружили в ходе расследования.

Последней он снял сделанную Брэдшоу ламинированную копию открытки, которую Рид прислал ему в «Шап-Уэллс» – той самой, с точкой перконтации на обороте. Именно эта открытка заставила их обнаружить такой же знак препинания на груди Майкла Джеймса.

Открытка, которая и запустила их расследование.

По бросил ее сверху на кипу остальных бумаг.

Она перевернулась в воздухе и легла картинкой вверх.

По уставился на нее.

По смутно помнил эту картинку; нужная им информация была на обороте, так что они не обратили особого внимания на лицевую часть. Тогда это казалось несущественным. Теперь По уже не был в этом так уверен.

На лицевой части открытки была фотография наполненной до краев чашки кофе. Рисунок на кофейной пене сделал бариста, у которого явно был излишек свободного времени.

По уставился на изображение.

Это был голубь. Международный символ мира. Его окружал темный фон, вероятно насыпанный шоколадной крошкой.

Сам того не сознавая, По задержал дыхание. Рид прислал ему эту открытку, а он ничего не делал без причины. Он оставлял подсказки и загадки. Может, это еще одна?

По продолжал разглядывать фотографию в надежде извлечь из нее больше информации. На ней был голубь, а голуби ассоциировались с миром.

Это была чашка кофе. Он прокрутил это в голове, как мантру.

Голубь.

Мир.

Кофе.

Голубь.

Мир.

Коф… Твою мать!

Рид принес ему пакет кофе!

По промчался на кухню и схватил пакет с полки над чайником. Рид сказал, что принес кофе на замену того, что они пили. Вот он. Коричневый пакет, полный свежемолотых зерен.

После лихорадочного поиска сита По решил, что никогда его не найдет, и взял большую кастрюлю. Он разорвал пакет и высыпал содержимое в нее. Звякнувший металл подсказал, что он был прав. В пакете был не только кофе, но и еще что-то. По рылся в порошке, пока не нашел предмет.

Точнее, предметы. Два, если быть совсем точным.

Один оказался флешкой, а другой – металлическим значком.

По направился к столу и включил ноутбук. Когда тот загрузился, он подключил флешку. Открылось новое окно с множеством папок. Похоже, там было по одной папке на каждую из жертв. Одна была не названа. По открыл поименованные папки в том порядке, в каком они были на экране.

Каждая из них содержала видео– и аудиофайлы и документы. Все, что Рид нашел на своих мучителей. Все, что он заставил их признать. Все доказательства, которые он собрал, но не мог ими поделиться.

По улыбнулся. Рид не доверял полиции. Не для того он так тщательно планировал каждый шаг, чтобы оставить все на волю случая.

Конечно, у него была резервная копия.

По повертел в пальцах металлический значок. Это была эмалированная наплечная булавка. По узнал эмблему из их расследования. Эта компания управляла круизами на Аллсуотере, пока не закрылась. Та, что предоставила судно для мероприятия под названием «Испытаешь удачу?».

Над эмблемой компании было слово.

Капитан.

По разглядывал все это, пока до него не дошло.

Все люди в круизе тем вечером были руководителями высшего звена или выше.

Хилари Свифт была социальным работником, а остальные – детьми.

Но кто же управлял самим судном?

Хоть это и была вечеринка с самообслуживанием, кому-то ведь пришлось катать их по озеру. Они не смогли бы сделать это сами. На судне было шесть мужчин с торгов, Кармайкл и Свифт, и четыре мальчика.

И капитан корабля.

Тот, кто наверняка все видел и ни слова не сказал. И для Рида это сделало его таким же виновником, как и все остальные.

Как они всей командой это пропустили?

Но не Рид. У него был значок этого человека.

Но где же сам капитан?

Кем он был?

Точно не владельцем судна и компании. Брэдшоу подтвердила, что тот умер по естественным причинам.

По вернулся к ноутбуку. Оставалось открыть еще одну папку: безымянную.

Это было еще одно видеоинтервью. Двое мужчин. Один был в балаклаве, и По предполагал, что это Рид скрывал свою личность на случай, если что-то раньше времени пойдет не так. Другого человека По не узнал. Он не всплывал в расследовании. Ему было сильно за пятьдесят или шестьдесят с небольшим, и он выглядел как моряк. Его кожа была словно кожа седла, а лицо испещрено линиями, как карта мира. У него был здоровый цвет лица человека, проводящего свои дни на открытом воздухе, и телосложение работника физического труда.