Мелинда Ли - Кости не лгут

Раньше Дженни принимала еще и другие препараты, но новое лекарство оказалось достойной заменой нескольких старых. Ланс опустил голову и сцепил за спиною руки.

– Ты в порядке? – нахмурился Шарп.

– Угу. – Ланс не сознавал, что он чувствовал. Его тело онемело и в то же время мучилось болью. Ее очаг находился так глубоко в сердце, что вырезать его мог только скальпель.

– Угнетение дыхания! – воскликнул парамедик. – Мы должны произвести интубацию.

Ланс закрыл глаза. В его памяти всплыли слова матери.

Я не хочу являться для тебя обузой.

Неужели она боялась, что еще один ее срыв так серьезно отяготит сына?

Парамедики уложили Дженни на носилки и вывезли из комнаты.

На минуту Лансом завладел гнев. На себя, на ситуацию, на этот хреновый мир. Он повернулся к стене и дал ему выплеснуться. Кулак Ланса пробил гипсокартон. Боль пронзила костяшки его пальцев, зато развеяла ярость.

Шарп схватил руку Ланса и осмотрел.

– Хорошо, что не попал по гвоздю.

На пальцах Ланса остались царапины, но они были незначительными.

Шарп вынул из руки Ланса ключи от джипа:

– Я поведу.

Ланс спорить не стал. Они вышли из дома. Парень сел на пассажирское сиденье и всю дорогу до больницы смотрел на красные проблесковые огни «Скорой».

Вот наконец она подъехала к отделению экстренной помощи.

– Тебе следует позвонить Морган, – припарковался на больничной стоянке Шарп.

– Потом, – помотал головой Ланс. – Дождемся сначала вердикта врачей.

– А мне кажется, Морган должна быть в курсе. Она наверняка захотела бы присутствовать здесь.

Ланс проверил время. Семь вечера. Он представил, как Морган сидит на закрытой крышке унитаза, контролируя время приема ванны, а потом читает дочкам перед сном сказки.

– Сейчас она ничем не сможет помочь. Я позвоню ей сразу, как только что-то выяснится.

Оставалось только одно – ждать.

Морган расхаживала по гостиной. После просмотра снимков и прочтения послания с угрозой она растерялась. Что делать – бояться или злиться? И то, и другое – решила в конечном итоге Морган.

– Стелла забрала фотографии, она покажет их эксперту по отпечаткам пальцев, – сказал дед. – И позвонит, как только что-то выяснит.

– Там наверняка не окажется отпечатков пальцев, – нахмурилась Морган: ее преследователь был слишком умен, чтобы их оставлять. Кровь молодой женщины застыла в жилах, когда она представила, как он, припарковавшись на ее улице, снимает с помощью телеобъектива ее объятия с дочками.

– Мы здесь в безопасности, – похлопал по одеялу на своих коленях дед. Он спрятал под него свой собственный пистолет. – Мы оба вооружены. У нас превосходная система охранной сигнализации, и Молния сразу даст нам понять, если учует кого-то снаружи.

Морган глубоко вздохнула. Дед был прав. А ее сестра уже распорядилась, чтобы патрульные регулярно проезжали ночью мимо их дома.

– Давай сменим тему, – предложил дед. – Я просмотрел папку Шарпа с материалами по делу о пропаже Виктора Крюгера. Он проверил все очень досконально. – Дед нахмурился. – Не знаю, за какие еще ниточки можно было бы потянуть.

– Спасибо за попытку помочь.

– Мне в радость приносить пользу. Хотелось бы только, чтобы она была посущественней. – Дед отъехал в кресле-каталке от стола. – Я буду у себя комнате.

– Я тоже лягу спать. Спокойной ночи! – Морган положила свой пистолет на верх изысканного декорированного шкафа – подальше от детей. Затем надела брюки от своей пижамы и старую футболку и легла в постель. Она все еще смотрела в потолок, когда зазвонил ее телефон. Морган поспешно схватила его со стола в надежде, что это Ланс; Соня и Молния шевельнулись и снова улеглись спать.

Но на экране мобильника высветился номер Шарпа.

– Да? – ответила Морган.

– Он тебе звонил? – спросил детектив.

– Нет. – Морган села на постели, ее сердце сжалось. – Что сказала Абигейл?

– Мы не доехали до мотеля. – От голоса Шарпа кожа Морган покрылась гусиными пупырышками.

– Что случилось?

– Дженни пыталась покончить с собой. – Голос Шарпа сорвался. – Она выпила целую пригоршню таблеток.

– Не может быть… – На несколько секунд Морган завладело неверие. Потом она спрыгнула с кровати, скинула с себя пижаму и натянула джинсы. – Ланс где, в больнице? – Морган сунула ноги в старые кеды, которые держала возле кровати для ночных выгулов собак.

– Уже нет. Он поехал домой – немного поспать. Дженни на аппарате искусственного дыхания, и, похоже, потребуется несколько дней, чтобы вывести лекарства из ее организма. Медсестры посоветовали ему приберечь силы к тому моменту, когда она очнется. Врачи еще не знают, повреждены ли органы или мозг.

О, нет, только не это!

– Как Ланс? – спросила Морган.

– Он сказал, что хочет побыть один. Но я думаю, он в шоке, – тяжело вздохнул Шарп. – Он нуждается в тебе, Морган.

Несмотря на беспокойство, сердце молодой женщины кольнуло разочарование.

Ланс ей даже не позвонил…

– Я еду. – Морган нажала «отбой» и тут же позвонила сестре.

Стелла согласилась приехать немедленно. И уже через десять минут стояла на пороге. Мак дожидался Морган в машине на улице. Он подвез ее к дому Ланса.

Было уже за полночь, когда она приехала к Лансу. С переднего крыльца Морган услышала звуки фортепьяно. В исполнении Ланса «Боль» больше походила на сингл Джонни Кэша, чем на версию рок-группы «Nine Inch Nails» [2]. В эту ночь эмоции придали его голосу такую пронзительность, что по рукам Морган пробежали мурашки.

Она открыла дверь своим ключом. Дом Ланса наполняла такая же печаль, как и его музыку. Морган прошла в столовую, где вместо стола стоял старый рояль. Ланс играл, а над клавиатурой поблескивал бокал виски.

– Мне позвонил Шарп, – пристроилась на скамейку рядом с ним Морган. – Мне хотелось, чтобы это сделал ты.

Ланс перестал играть. Его руки зависли над клавишами, пальцы задрожали, словно он не мог подобрать верных нот.

– Я знаю. Извини. Я плохо соображаю.

Морган обвила рукой его широкие плечи, ее сердце сжалось от сочувствия к другу:

– Ничего страшного.

Уставившись на клавиатуру, Ланс покачал головой:

– Я не могу осознать того, что произошло. – От него повеяло такой же острой, безысходной скорбью, какая пронизывала песню, которую он только что играл. Грудь всколыхнул тяжелый вздох. Ланс вдохнул и выдохнул еще раз – натужно, горько. – Я привык справляться со своими бедами сам. У тебя своих проблем и забот хватает.

– То есть наши отношения односторонние? Если это так, то я должна перед тобой извиниться.

Ланс взглянул на Морган, его брови сдвинулись в смятении:

– Я не понимаю. Ты и твои дочки – вы заслуживаете, чтобы рядом с вами был человек, для которого вы станете главным приоритетом в жизни.