Блейк Пирс - След убийства

"Как вас ваше имя, ослепительный сэр?" – спросила она.

"Кайл".

"А дальше?"

"Кайл Хинтон".

"Кайл Хинтон – прямо перекатывается на языке, правда Кэри?"

Кэри кивнула, с любопытством ожидая, что будет дальше.

"Кайл, – продолжила Мэгс, – если вы имели в виду, что хотите купить напитке в баре для одной из нас или обеих, то, разумеется, мы были бы польщены. Но если вы намекаете на то, что готовы угостить нас "жидкостью" собственного производства, то я не колеблясь откажусь за нас двоих. Смею заверить, ни я, ни моя подруга не заинтересованы в сексуальной связи с вами. Равно как и в беседе. И даже в том, чтобы находиться в непосредственной близости. Вы меня понимаете, Кайл?"

"Пускай так", – ответил он, понимая, что промахнулся с выбором. "Нельзя было просто сказать "нет, спасибо"?"

"Можно было, Кайл. Но как бы это помогло следующей даме, которой вы предложили бы свежий органический напиток? Будет вам урок, Кайл Хинтон. Вам и вам подобным здесь нет места. Идите прочь".

Кайл на секунду замер, затем, видимо, решил, что выслушал достаточно оскорблений, развернулся и ушел без единого слова.

Кэри посмотрела ему вслед, а потом адресовала Мэгс восхищенный взгляд.

"Можно я вас буду приглашать на собрания в участке? Думаю, вы смогли бы благотворно повлиять на некоторых моих коллег".

"С удовольствием".

К ним подошел официант и спросил, повторить ли им напитки. Его вопрос вернул Кэри к реальности и напомнил о приоритетах.

"Спасибо, не нужно. Но если у вас найдется обезболивающее, мне пригодилась бы пара таблеток".

"А мне повторите, милый", – сказала Мэгс. Тот кивнул и ушел.

"Так что вы говорили?" – подтолкнула Кэри.

Мэгс начала с того места, где остановилась, будто ее не перебивали.

"Насколько Кенни знала, фото нигде не публиковались. К тому же, она была почти уверена, что ее никто бы не узнал – на ней был светлый парик и тонна макияжа. Но несколько лет назад, после публикации в "Таймс" большой статьи о благотворительном фонде, она получила анонимное письмо с требованием денег и одним фото с той съемки".

"Она рассказала об этом Джереми?"

"Разумеется, нет. Для нее это было унизительно, и она не хотела, чтобы Джереми плохо о ней думал. Я говорила ей, что он поймет. Ей было двадцать три, подумаешь! Но она меня не слушала – твердила, что его это ранит. Я предложила обратиться в полицию, но она боялась огласки".

"И, вероятно, была права", – вздохнула Кэри.

"Ситуация незавидная. Она, конечно, знала, от кого письмо, и пошла поговорить с тем парнем. Он жил все в той же убогой квартире, которую использовал как фотостудию с тех самых пор. Кенни рассказывала, что все стены там были обклеены женскими портретами.

Так или иначе, уговоры на него, естественно, не подействовали. Он требовал пять тысяч долларов в месяц за молчание. Она ответила, что расходы больше двух тысяч привлекут внимание ее мужа, а если тот узнает, то повода для шантажа не останется. Ему этот довод показался весомым, и он согласился. Последние два года Кенни перечисляла ему по две тысячи в месяц, но в прошлом месяце все изменилось".

"Что произошло?"

"Он потребовал больше денег. А она решила положить этому конец раз и навсегда".

"Когда она собиралась это сделать?"

"На прошлых выходных".

"И вам известно, как все прошло?"

"Мы не общались с пятницы. Я удивилась, что она не позвонила, но подумала, что она еще просто не готова откровенничать. Теперь я жалею, что не спросила сама".

"Вы не могли все предугадать. Я понимаю, что вы взволнованны, но не вините себя за эту ошибку".

Винить себя – это моя работа.

Мэгс кивнула, впервые за вечер не придумав остроумной реплики.

"Как зовут этого фотографа?" – спросила Кэри.

"Рэйф Куртене. Он живет в Голливуде".

Официант вернулся с напитком для Мэгс и таблетками для Кэри, которые она мгновенно проглотила.

"Мне пора, Мэгс", – сказала она, надевая туфли и бросая десятидолларовую бумажку на стол. "Спасибо за ценную информацию. Я буду держать вас в курсе".

Она прошла уже через полкомнаты, когда услышала позади нежный голос Мэгс: "Было приятно познакомиться".

Не оборачиваясь, Кэри махнула ей рукой. С нее хватило элитного общества Беверли Хиллз.

Пришла пора спуститься с небес на землю – в голливудские трущобы.

Заряженная адреналином, Кэри остановилась в переулке за домом Рэйфа Куртене и с минуту сидела неподвижно, готовясь к тому, что ей предстоит. Она посмотрела на часы – почти половина девятого. Позднее сентябрьское солнце зашло почти два часа назад, и Голливуд был освещен фонарями и бесконечными рядами неоновых вывесок, пунктиром обозначавших главные бульвары.

По дороге из отеля Кэри сделала много звонков. Первым делом она сообщила Броуди, что уехала проверять зацепку. Тот ворчал на нее, пока она не пообещала прислать себе на замену детективов Стерлинга и Кантуэлла, чтобы закончить опрос гостей приема. Они были почти такие же старомодные, как сам Броуди, и услышав их имена он перестал жаловаться.

Потом Кэри позвонила Суарезу узнать, нет ли новой информации с автобусной станции В Палм-Спрингс. Ничего. Зато он прочел ей досье Куртене.

Рейфу Куртене было сорок восемь лет, и за ним значился список мелких правонарушений вроде вождения в пьяном виде или покупке алкоголя несовершеннолетним девицам. В шантаже он ни разу не обвинялся и не задерживался в тюрьме дольше, чем на пару дней.

На первый взгляд, он не представлял угрозы, но и Кэри из-за травм была слабее, чем обычно. Однако, она пообещала Мэгс держать язык за зубами, насколько это возможно, поэтому не стала вызвать подкрепление, ведь для этого пришлось бы получить одобрение Хиллмана и написать подробный отчет. По всему выходило, что Кэри предстояла одиночная операция.

Чтобы лишний раз не рисковать, она переоделась прямо в машине – стянула с себя вечернее платье, снова надела поддерживающий корсет для ребер, а поверх него – пуленепробиваемый жилет. Затем она прикрыла его просторной толстовкой с капюшоном и влезла в свободные джинсы и кеды. В конце она завязала волосы в старый добрый хвостик и пристегнула к поясу полицейскую рацию, наручники, электрошокер и кобуру.

Задняя дверь жилого комплекса Куртене оказалась заперта, и Кэри пришлось обойти вокруг. Здание располагалось в центре длинного квартала на Эфтон Плейс, на злачной боковой улочке между Норт Говер и Вайн.

На ходу Кэри вспоминала свой самый неприятный телефонный разговор за сегодня – с Хиллманом.

"Какого черта ты не звонила раньше?" – спросил он, не дав ей вставить ни слова. "С Броуди я разговаривал трижды за сегодня, а ты отмалчиваешься с самого утра".

"Простите, сэр. Я так забегалась, что забыла позвонить. Думаю, я просто отвыкла от работы на выезде после двух недель на больничном". Она терпеть на могла заискивать или извиняться, особенно перед Хиллманом, но ей нужно было успокоить, прежде чем попросить его кое о чем.