Говард Лински - Поиск

― Широкий прочес?

― Опросили каждого, подозревали всех, поговорили со всеми, с кем только могли, задействовали все силы. Мы все молились, чтобы кто-нибудь проговорился, или, чтобы они знали что-то, что может направить нас в верном направлении, но вместо этого...

― Вы собрали слишком много информации. Я видел документы.

― Возможно, там и было золото, но оно было погребено посреди дерьма. Сотни заявлений, показания свидетелей и неподтвержденные алиби, отнявшие много времени и абсолютно бесполезные. Затем пресса опубликовала некоторые статистические данные.

― Вы имеете в виду, что кто-то слил информацию?

― Это мог сделать лишь кто-то из моей команды, ― выглядело это так, будто признание причиняло боль Миду даже сейчас. ― Новости были на первой полосе: «Неумелая полиция опросила сотни невиновных человек, но ни к чему не пришла». «Неумелые Копы», так они нас прозвали, как будто мы не могли завязать свои собственные шнурки по утрам. Они не имели никакого понятия о времени и усердии, которое было положено на то, чтобы найти мужчину, совершившего все эти ужасные преступления. Более пяти лет мы работали над подозрительными исчезновениями семи детей, которые, в конце концов, оказались связанными с Уиклоу, и расследовали многие другие, которые оказались побегами из дома или убийствами детей теми, кто их знал. Были офицеры, ставшие одержимыми, я был одним из них. Теперь я это понимаю. Люди работали круглыми сутками, почти не ели и не спали, пили слишком много из-за...

На миг он умолк, пока пытался подыскать верные слова.

― Ты знаешь, какого это иметь дело с родителями, чьи дети только что пропали? Нет ничего хуже, чем смотреть матери в глаза и признаваться, что ты понятия не имеешь, где ее ребенок, и, что ты не можешь его ей вернуть, а потом пропадает еще один... и еще один... и еще один. Нас всех это подкосило, еще до того, как таблоиды вонзили в нас зубы.

― В последствии, вы поймали его благодаря удаче.

― Да, ― с сожалением согласился Мид, ― так и было. Не было никакого крупного прорыва. Ни я, ни один из моих ребят не может похвастаться тем, что догадался об этом.

― Должно быть, это было сложно.

В качестве объяснения Мид сказал:

― Ты знаешь, как они поймали Йоркширского Потрошителя? Он убил тринадцать женщин, а это расследование тоже длилось пять лет. Сотни опрошенных мужчин, включая Питера Сатклиффа, которому позволили уйти. Они поймали его только потому, что обнаружили сидящим в своей машине с проституткой, а, когда проверили документы на машину, выяснилось, что она краденная. У него было оружие, которое он выбросил, улучив момент, найденное позже, и он сознался. Вот так просто. Никакого прорыва, никакой суперслежки от старшего детектива, лишь пары бдительных копов в патрульной машине, исполняющих свои обязанности. Так вышло и с нашим делом. Эдриан Уиклоу был остановлен в своей машине из-за неисправной фары. Когда они остановили его на обочине, на полу у задних сидений лежала маленькая девочка.

― Та, что уцелела, ― процитировал Брэдшоу, потому что так все ее называли.

― И только чудом. Она стала бы следующей, если бы не наблюдательный полицейский, проработавший в полиции всего несколько недель. Он находился в патрульной машине с сержантом, пытался войти в курс дела, когда и заметил ее. Неисправную фару.

Он фыркнул.

― Сотни и сотни зацепок, а его остановили из-за сломанной фары, и из-за наблюдательного новичка, который подумал, что им стоит поговорить с ним.

― Уиклоу не пытался уехать или сопротивляться аресту?

Мид покачал головой.

― Он сразу подъехал к обочине и вышел из машины. Юный констебль, должно быть, наложил в штаны, когда увидел, что внутри, но сохранил ясность ума, схватив Уиклоу и надев на него наручники. Очевидно, тот пошел, как ягненок.

― Я не могу понять, почему.

― Я сам часто задавался этим вопросом. Может быть, он думал, что в этом нет смысла. Возможно, он всегда знал, что все так закончится. Может быть, он устал и хотел быть пойманным. Иногда они этого хотят. Они хотят, чтобы все закончилось.

Он об этом задумался.

― Беда в том, что с Уиклоу, это никогда не закончится.

― Я где-то прочел, что родители одной из жертв нанесли ему визит.

Мид мрачно кивнул.

― Энджи Феррис хотела знать, что случилось с ее маленькой девочкой, Милли. Все умоляли ее не ходить и не видеться с ним, но она была христианкой: сказала, что простит его, если он встретится с ней лицом к лицу и расскажет, где найти дочь. Она хотела нормально похоронить ее. Никто не хотел, чтобы эта встреча произошла, но она была не здорова, а пресса продолжала называть это ее последней волей. В конце концов, власти, оказавшись под сильным давлением, уступили. Потребовались месяцы переговоров, прежде чем он согласился на это. Он много чего просил, многое из чего получил: привилегии, книги, время наедине во дворе, определенную еду, которую он хотел...

По выражению лица Мида Брэдшоу мог сказать, что тот сильно не одобрял подобные уступки.

― Наконец, встреча прошла, но о ее деталях не сообщалось. Прессу проинформировали, что результат не окончателен и, что поиски юной Молли продолжаются.

― Что на самом деле произошло?

― Уиклоу сел за стол с миссис Феррис и выслушал ее. Он вежливо слушал, пока она говорила ему, что знает, что он ничего не мог с собой поделать, когда убивал ее дочь. Она сказала ему, что только Бог ему судья, так что она не станет его осуждать, и, что она простила его за убийство своего ребенка. Миссис Феррис сказала, что глубоко внутри у него есть совесть, и умоляла его исполнить последнюю волю умирающей женщины и сказать, где тело ее дочери, чтобы она могла вернуть ее домой.

― Что он ответил?

― «Я бы хотел вам помочь, но ничего не могу сделать», ― Мид покачал головой. ― Когда он встал, чтобы уйти, то улыбался во все лицо. Он сказал им отвести его обратно в камеру, оставив эту бедную женщину...

Из-за вспыхнувшего гнева Мид оставил предложение не завершенным, но ему и не требовалось ничего говорить.

― Он не собирался помогать ей, ― сделал вывод Брэдшоу.

― Нет, не собирался. Он наслаждается страданиями. Видеть его на лице человека, сидящего напротив него, было для него едой и питьем. Он ждал этого неделями.

Брэдшоу разделял гнев и отвращение Мида, но он не находился в комнате с бедной миссис Феррис, как Мид. Он мог только представить чувство бессильной ярости, которое вызвал у него пренебрежительный фокус Уиклоу.

― Что случилось с медиумом? ― спросил Брэдшоу. ― Это ваша идея?

― Иисусе, ― прошипел Мид, раздраженный упоминанием. ― Нет, не моя, но здешние простофили затаили за это злобу. Если хочешь знать, тогда у нас был помощник комиссара, настоящий проповедник. У него были разные мысли, как раскрыть дело, включая молитвы.