Говард Лински - Поиск

― Мы готовим сюжет о Сьюзан Верити, ― пояснила она, ― чтобы отметить двадцатилетнюю годовщину с момента ее исчезновения, и мы бы хотели, чтобы вы пришли к нам на шоу. Мы заплатим вам за ваше время, конечно же.

― Ясно, ― произнес он, немного раздраженно из-за того, что она сразу же упомянула деньги. Кто-то, должно быть, рассказал ей, что он брал плату за интервью, но такая прямолинейность заставила его почувствовать себя дешевкой. ― Ну, я думаю, так пойдет, если это за мое время и прочее.

― Конечно, ― сказала она.

― Так сколько вы мне за это заплатите?

Она сказала ему, и ему пришлось с подавить свою радость. Она могла бы получить его за половину этой суммы, но, очевидно, он не станет отказываться. В прошлом он заработал хорошие деньги на своих воспоминаниях, в основном с помощью крупных лондонских газет. Он расскажет им несколько воспоминаний, а они переврут их, преувеличат, превратят в историю, главенствующую на странице, на которой напечатана. Там будет большой заголовок, что-то вроде «МОЙ ДЕТСКИЙ КОШМАР» или «МОЙ АД НА ЗЕМЛЕ», сопровождаемый подписью, говорящей читателю, что эта цитата сделана «выжившим Билли Торпом» или «последним человеком, видевшим Сьюзан живой». В статье будут его цитаты о том, что он чувствует вину, что не смог спасти Сьюзан, или, что испытывает шок, зная, что похитить могли его, а не ее. Он всегда говорил репортерам, что Эдриана Уиклоу стоит повесить за преступления, совершенные против детей. Им это нравилось, и они часто запускали прямую линию, чтобы узнать, считают ли читатели, что настало время правительству вернуть смертную казнь за убийство детей.

Спустя двадцать лет, однако, Билли не осталось, что рассказывать о Сьюзан Верити, что бы он уже не рассказал, и платные истории начали иссякать. Эта крупная годовщина станет отличной возможностью снова заработать немного денег.

― Так, когда вы хотите, чтобы я пришел? ― спросил он.

Сейчас он чувствовал себя довольно комфортно, потому что этим утром вытащил из кошелька матери десять долларов и уже потратил часть из них на четыре пинты. Репортер присоединилась к нему, когда он уже допивал последнюю.

― Ну, было бы неплохо сейчас, ― сказала она ему. ― Моя машина прямо за углом.

Когда он нахмурился, она добавила: ― Вы можете сначала допить пинту, ― и лицо Билли разгладилось.

***

― Все, что вам нужно, где-то здесь, ― сообщил ему констебль в форме.

Брэдшоу заморгал, когда в маленькой комнате без окон замерцала лампочка. Перед ним стояли три больших книжных шкафа, полные папок, по одному у каждой стены. Где-то среди этих старых «висяков» были погребены документы по делу Сьюзан Верити и другие ужасные преступления Эдриана Уиклоу. Найти их было проблемой.

Брэдшоу никогда прежде не бывал в этой комнате. Казалось, что это хранилище для тех, у кого есть время или желание копаться в файлах в поисках ненайденной зацепки. На каждой полке лежали стопки пухлых папок. В них содержались показания свидетелей, заявления полиции, сообщения о виденном подозреваемом, передвижения жертв и свидетельские показания сотен невиновных мужчин и женщин, которых опросила полиция, чтобы исключить из дальнейшего следствия, пояснил констебль. Это давало представление о том, как много пешей работы было проведено по обычному уголовному расследованию, а в Эдриане Уиклоу не было ничего необычного. Брэдшоу понял, что, вероятно, ему придется провести здесь много времени, и он был рад, что здесь в центре комнаты был небольшой стол и пара стульев.

Он поблагодарил констебля за то, что тот показал ему дорогу, и мужчина повернулся, чтобы уйти.

― Э-м-м..., ― Брэдшоу обратился к нему, как будто забыл что-то, ― в каких папках содержатся документы по делу Эдриана Уиклоу?

Брэдшоу ожидал, что тот, по крайней мере, покажет в верном направлении.

Констебль посмотрел на него в ответ ничего не выражающим взглядом.

― В них всех.

Глава 5

― Как все прошло? ― спросила Хелен, но у него все было написано на лице.

― Не заинтересованы, ― он выглядел скорее обозленным, чем разочарованным. ― Можно подумать, что статья об англичанке, работающей медсестрой и лечащей раненых детей в иностранных военных зонах, могла бы заслужить несколько сотен слов в женском журнале, но нет.

― Почему они ее не хотят?

― Потому что она не знаменитость, ― он произнес последнее слово с отвращением. ― Не можем ли мы вернуться со статьями о знаменитостях?

― Какими статьями?

― Не важно. Знаменитости ходят на мероприятия, носят разные наряды, теряют популярность, снова ее обретают.

Он покачал головой от бессмысленности всего этого.

― В любом случае, они не заинтересованы, так что нам не заплатят.

Прошло уже достаточно много времени с тех пор, как им за что-либо платили. Хелен рассказала Тому о новостной статье, сообщающей о возобновлении дела Сьюзан Верити.

― Я его помню. Это было крупной новостью, когда я был ребенком. Бедная девочка однажды исчезла, играя со своими друзьями.

― Старший инспектор Кейн курирует новое расследование.

― О.

― Тебе стоит позвонить ему.

― Х-м-м.

― Твой энтузиазм заразителен. Давай. Это то, в чем мы хороши, и он прежде прибегал к нашей помощи. Ему, вероятно, понравится идея снова платить тебе какое-то время зарплату.

― Я бы не стал на это рассчитывать. Он считает, что я огромная боль в заднице.

― Ну, так и есть, ― согласилась она, ― но он реалист, как и я. Нам нужны деньги.

***

Их было много. Слишком много. Только когда он остался один в маленькой комнате, забитой документами, Брэдшоу понял, что ему предстоит. Он пытался пересчитать папки, дабы прикинуть сколько бумаг ему нужно будет просмотреть, но даже это отнимало слишком много времени, так что он подошел к книжному шкафу слева от него и вытащил первую папку. Она была заполнена показаниями множества мужчин, которых полиция опросила в связи с исчезновением разных детей. С ними поговорили во время квартирного рейда, опросили каждого мужчину в деревне, из которой пропал интересующий полицию ребенок. Опрошены были мужчины в возрасте между восемнадцатью и семьюдесятью пятью. Их род деятельности варьировался от школьного учителя до водителя грузовика, от менеджера по продажам до врача. Все рассказали, где были в день пропажи ребенка. Некоторые могли доказать свое алиби, но многие не могли, особенно те, кто работал в одиночку или был в дороге. Это был настолько широкий опрос, что у Брэдшоу сложилось впечатление, что его предприняли от отчаянья. Офицеры надеялись, что кто-то о чем-нибудь проболтается, но им не повезло. Он знал по датам первых опросов, что пройдут годы до первого прорыва по делу, когда Эдриана Уиклоу остановят с девочкой в машине.