Говард Лински - Поиск

Брэдшоу положил папку и взял другую. Ее содержимое освещало убийство Тима Коллингса, десятилетнего мальчика, не имевшего отношения к Сьюзан Верити. Он положил на место эту папку тоже, затем достал другую, а потом другую. Полтора часа спустя, Брэдшоу собрал на столе большую кипу пыльных папок, в каждой из которых хранилась некоторая информация, но не показания, которые он искал. Ему был нужен человек, который введет его в курс дела, это лучше, чем просиживать здесь дни напролет, просматривая сотни мертвых зацепок. Брэдшоу запоздало понял, что это не то место, с которого стоит начинать.

― К черту все это, ― произнес он, а затем покинул комнату и само здание.

Несколькими мгновениями спустя он сел в машину, чтобы поехать на встречу с мужчиной, способным рассказать ему все, что ему нужно знать об Уиклоу. Это избавит его от чтения тысяч страниц с показаниями. Конечно же, Барри Мид может не захотеть сотрудничать, так как Эдриану Уиклоу почти удалось убить его.

― У вас есть вопросы? ― спросил Билли. ― Записанные или что-то вроде того?

Билли наблюдал за комнатой и за суетой в ней, заканчивались последние приготовления к интервью. Техник по освещению проклинал один из штативов, когда тот заклинило, и он отказался выдвигаться: молодая девушка с планшетом промаршировала к Аманде и сказала ей что-то приглушенным голосом, но Билли не расслышал, потому что был слишком занят, пялясь на ее ноги: они были длинными, загорелыми и едва прикрывались очень короткой юбкой.

― Мне не нужно записывать их, ― сказала она ему.

― Просто я предпочитаю увидеть вопросы заранее, чтобы потом не смутиться или слишком долго готовиться к ответу.

― Не беспокойтесь об этом. Вы справитесь. Нет необходимости заранее читать вопросы.

Она улыбалась ему, но только губами, улыбка не затрагивала ее глаз: в них застыло деловитое выражение.

― Думаю, все в порядке, ― уступил он, хоть он пожалел о четырех выпитых перед интервью пинтах пива.

Он не был пьян, конечно же, просто в студии было очень жарко от всего этого света, он чувствовал себя слегка осоловевшим.

― Я получу свои деньги, как только все закончится, верно?

Однажды, ему пришлось ждать целый месяц, прежде чем журнал заплатил: возникла некоторая неразбериха, так как они ждали, что он направит им счет, чего прежде мужчина никогда не делал. В конце концов, ему пришлось позвонить им из телефонной будки и немного повздорить с ненормальной из бухгалтерии, пока та не согласилась отправить ему чек, что его также не устраивало, ведь все, чего он хотел, так это наличных. Нельзя потратить чек в пабе, а местные, определенно, не обналичат его.

― Вам точно заплатят, Билли, ― сказала Аманда, бросив взгляд на оператора, который подал ей знак рукой. ― После. Мы скоро начнем, так что совсем скоро я вас представлю, а затем просто следуйте моим подсказкам, хорошо? Попытайтесь расслабиться. Относитесь к этому, как к разговору между нами: не думайте о зрителях. Все пройдет замечательно, вам нечего скрывать.

― Нет, ― быстро сказал он. ― Конечно же, нечего: совсем нечего.

― Хорошо.

― Хорошо, ― повторил он. ― Отлично. Наверное, вы всегда сможете все отредактировать, если я допущу ошибку или вроде того.

Она округлила глаза. ― О, нет. Мы не сможем отредактировать. Это будет прямой эфир.

― Прямой эфир?

Его первой реакцией стало, что он подумал, что она, должно быть, ошиблась.

― Вы сказали, что это будет вечернее шоу.

― Так и есть, мы выходим в эфир для обеденных новостей, а затем мы выпустим в эфир отредактированную версию вечерних.

― Вы не говорили, что это будет прямой эфир! ― Билли начал паниковать. ― Я никогда прежде не участвовал в прямых эфирах...

Но Аманда заставила его замолчать, подняв руку, и отвернулась от него, чтобы посмотреть на мужчину, стоящего рядом с камерой.

― И... пять, четыре, три..., ― начал отсчитывать продюсер.

Билли с ужасом наблюдал, как Аманда заговорила на камеру с отточенной легкостью профессионала. В шоке он понял, что в этот миг, она говорит для тысяч людей и уже готовится начать задавать ему вопросы в прямом эфире. Его голову покинули все мысли. Он мог просто сидеть там и смотреть на нее, пока она рассказывала миру, кто он и зачем он сегодня здесь. Он чувствовал себя так, будто то отключался, то включался, его мозг улавливал странные слова и фразы, такие как «двадцатая годовщина» и «трагическое исчезновение», но все остальное, что она говорила ускользало от него.

Это было несправедливо. Ему было нужно время, чтобы подготовиться. Они обманули его. Билли был напуган и смущен. Он не мог с этим справиться.

Он собирался сорвать микрофон и убежать из студии.

Но тогда ему не заплатят, а он очень хотел эти деньги.

Затем, слишком неожиданно, она закончила его представлять. Она повернулась от камеры к нему, и он застыл от ужаса.

― А теперь, Билли, в своем темпе и своими словами, расскажите нам, что произошло в тот день...

Глава 6

1976 год

Между ними лежал попкорн, чипсы и целый пакет со всякой дрянью: мармеладное ассорти, ревень, сладкий крем, бутылки с колой. А Билли украл жевательные ириски «Чоклит Клэрс» у своей матери. Они были вкусными, но склеивали челюсти при разжевывании. Бабушка Кевина предложила сделать им троим бутербродов, с ветчиной или джемом, и завернуть в коричневую бумагу, но им пришлось сказать:

― Не-а, ― потому что бутерброды — это скучно.

Они даже заставили старуху сфотографировать их перед своим уходом, потому что они были исследователями, а этот день стоило запечатлеть.

Толстая стеклянная бутылка была тяжелой и почти волочилась в сумке по земле, так что они несли ее по очереди, споря о том, сколько каждый должен нести ее, пока кому-то не пришла идея получше. Они вытащили ее, открутили крышку и распили газированную оранжевую жидкость по дороге, специально не протирая горлышко после друг друга, потому что только слабаки так делали, а они были кровными братьями. Все равно они не верили в существование микробов. Предполагалось, что эта газировка их питье на весь день, но стояла сильная жара, трех мальчиков припекало солнце, так что бутылка опустела задолго до того, как они добрались до места назначения.

Убежища.

Убежище строили с любовью. Это результат многих часов, потраченных на то, чтобы вырыть землю рядом со скалой, пока не образуется задняя стена, а после на перетаскивание различного хлама, собранного со всей деревни, чтобы создать сооружение, напоминающее ветхий сарай. Убежище имеет свое очарование, вместо крыши у него лист рифленого железа, дающий защиту от дождя. Он опасно балансирует на стенах, которыми служат два изогнутых скалистых отрога в сочетании с несколькими тяжелыми деревянными поддонами, которые прислонены к густым зарослям утесника, так что временами они тревожно шатаются. Лист гофрированного железа держится на месте над их головами с помощью брезента, углы которого придавлены расколотыми кирпичами. Передняя часть сооружения полностью открыта, но так легче забираться внутрь. В этих краях нет постройки надежнее.