Говард Лински - Поиск

Он заметил, что у нее была привычка произносить пространные фразы, такие как «те истории», вместо конкретного поименного упоминания, как будто вспоминать Сандру Джарвис, Келли или обожженную девушку причиняло боль: или, может быть, она просто не хотела вспоминать о Грэхеме.

― Когда в последний раз ты устраивал себе отпуск? Знаешь, тебе действительно стоит уйти в отпуск. Я справлюсь неделю одна.

― Что насчет тебя? ― спросил он.

― А что насчет меня? Мы говорим не обо мне.

― Сейчас говорим. Последнее время ты не так уж часто видишься с тем парнишей.

― Его зовут Питер.

― Последнее время ты не так уж часто видишься с Питером.

― Вижусь, ― запротестовала она. ― Так часто, как могу, ведь он живет более чем в двухсот милях от меня, и занят почти так же сильно, как и мы.

― Управляет ковровым бизнесом своего старика?

― Они открыли новый магазин.

― Я и не знал, что на ворсистые изделия такой спрос. Сколько недель прошло?

― Прошло с чего? ― спросила она.

― С тех пор, как вы виделись.

― Три.

Он покачал головой.

― Три недели назад мы были заняты студентом наркодиллером.

Хелен все еще свежо и молодо выглядела, так что это ей пришлось одеться помолодежнее, чтобы сойти за студентку, и пойти на вечеринку. Они получили анонимное сообщение, что мальчик-мажор из Университета Дарем снабжает героином и коксом других студентов, ставя под угрозу жизнь сыночков и дочек нескольких уважаемых людей, включая двух хорошо известных политиков. На вечеринке единственным наркотиком, который видела Хелен, была травка, так что они списали все на ложную и, вероятно, злоумышленную наводку. Там не было ничего по их части: просто несколько богатых деток теряли трезвость, принимая слабый допинг и выпивая.

― Тогда четыре недели, ― поправила она себя, или уже пять? Боже, они так давно не виделись?

Лаунж-бар отеля был тихим. Большинство людей сейчас еще на работе, но, через несколько часов улицы Дарема будут полны горожан, студентов и приезжих, ищущих вечерних приключений. Когда Том почти выпил свой второй напиток, он заявил о своем намерении «ужраться в хлам», но Хелен не поддержала эту идею.

― Это того не стоит, ― сказала она. ― Ненавижу похмелье.

― Ну, если бы ты напивалась чаще, ты бы к нему привыкла, и оно не было бы таким жестоким.

― О, Бог мой, ― произнесла Хелен, и Том нахмурился.

― Нет, правда же.

― Да я не про похмелье говорю, ― зашипела она.

― Тогда о чем?

― Не смотри.

Она заговорщики подалась вперед.

― Зачем люди так говорят, когда, очевидно, что другой человек сразу захочет посмотреть? ― спросил он ее. ― И как я узнаю, о чем ты говоришь, если не посмотрю?

― Ладно, ― она вздохнула. ― Это просто фигура речи. Если хочешь посмотреть, тогда слегка поверни голову по направлению к дальнему окну.

Том повернул голову, чтобы посмотреть краешком глаза, а затем повернулся обратно.

― Девушка?

― Очень привлекательная девушка, ― сказала она ему.

― В углу?

― С книгой, ― многозначительно сказала она.

― Какой книгой?

― Посмотри снова, ― предложила она.

В этот раз Том повернулся медленнее и пристально посмотрел на очевидно, неоспоримо привлекательную девушку в дальнем углу лобби отеля, затем он заметил книгу, которую она внимательно читала.

― Ох, ― произнес он.

― Твоя книга, ― констатировала очевидное.

Он повернулся к Хелен.

― Ну, это мило. Впервые я вижу, чтобы кто-то на самом деле ее читал. Может быть, эта книга будет продаваться лучше, чем предыдущая.

Первая книга Тома о деле Шона Доннеллана, не вызвала никакого отклика у читателей, так что он был удивлен, когда к нему подошел другой издатель, предложивший написать новую книгу об исчезновении Сандры Джарвис и об обожженной девушке.

«Мне нравится ваш стиль письма , ― пояснил издатель, ― и я считаю эта история имеет большой коммерческий потенциал. Это современный детектив, основанный на реальных событиях, так что я думаю, больше людей заинтересуется этой темой».

Он имел в виду, что история касалась политиков, коррупции, гангстеров, убийств и нанесения увечий, не говоря об ужасных преступлениях на сексуальной почве. Короче говоря, книга могла понравиться широкому кругу читателей.

― Ладно, продолжай, ― подтолкнула его Хелен.

― Продолжать что?

― Она читает твою книгу, ― сказала она так, будто все очевидно. ― Это отличный повод. Иди и скажи что-нибудь.

― Не смеши, ― сказал он. ― Что я скажу?

― Что-то вроде: «Простите, но я не мог не заметить, что вы читаете мою книгу».

― Прекрати, ― возразил он. ― И что потом?

― Затем она скажет что-то вроде: «Ох, Боже мой! Вы написали ее?», ― Хелен беспомощно пожала плечами. ― Я не знаю... этого должно быть достаточно, чтобы завязать разговор, ты так не думаешь?

― Ну, да, но зачем?

― Зачем? Ты перетрудился? Это знаменитый Том Карни? Она красивая, или ты не заметил?

― Погоди, ― сухо сказал он, повернулся, чтобы еще раз посмотреть на девушку, которая все еще внимательно читала. ― Да, она очень красивая, ― согласился он. ― Но просто я не могу пойти туда и так с ней заговорить.

― Готова поспорить, что ты делал так не раз.

«Раньше, да» , ― подумал он.

― Это просто немного... импульсивно, вот и все.

― Так значит заговорить с девушкой без причины это в порядке вещей, но, когда у вас, очевидно, есть нечто общее...

― Интерес к преступлениям? Как романтично...

― Твоя книга, ― сказала она. ― Ты ее написал: она ее читает. Ты первый сказал, что не популярный автор, так каковы шансы? Это судьба. Должна быть. А теперь, иди подойди. Я буду в порядке.

― Нет, ― решительно отказался он.

Хелен снова вздохнула. Опять эта северо-восточная фишка о том, чтобы не прыгать выше своей головы?

― Тогда я подойду.

― Ты не станешь… ― но она уже встала с места. ― Ты пьяна? ... Хелен? ― зашипел он, но было слишком поздно: она ушла.

Он испытал незнакомый ему прилив смущения, пока ждал, когда она пересечет комнату. Может быть, она его разыгрывала. Возможно, она просто пошла в бар или в уборную.

― Простите меня, ― он услышал голос Хелен. Это был не розыгрыш. ― Я не могла не обратить внимание, что вы читаете книгу моего друга.

― Иисусе, ― прошептал он, а затем приложил ладонь ко лбу и закрыл глаза.

Глава 8

― Два сердечных приступа, ― пробормотал Барри Мид, как только они представились друг другу. ― Говорят, еще один и смерть, ― произнес он через плечо в качестве оправдания тому, как медленно открывал дверь, пока Брэдшоу шел за ним в бунгало, где тот жил, теперь уже один.

― Мне пришлось отказаться от сигарет, ― сказал детектив в отставке. ― Боже, я скучаю по ним.

Он показал Брэдшоу ладони с растопыренными пальцами.