Говард Лински - Поиск

― И испортить весь вечер? Большой вечер твоих родителей? Как я могла отказать при таких обстоятельствах? Ты был бы...

― Унижен? ― холодно процедил он. ― Да, был бы, ― признал Питер, ― но по крайней мере это было бы лучше, чем так.

Он отвернулся от нее и посмотрел в окно.

― Иисусе, что я скажу отцу?

― А он тут при чем? Мы говорим о нас. Когда я впервые тебя встретила, Питер, у тебя были собственные планы. В те дни ты не был так привязан к отцу и не горел желанием управлять его маленькой ковровой империей.

― Ну, я не мог найти приличную работу, ― прошипел он. ― Не такую с зарплатой, какую платит мне отец, не с такими перспективами.

― Он купил тебя! ― закричала она. ― Ты этого не видишь? Он сделал так, чтобы тебе было легко присоединиться к нему и было сложно отправиться куда-то еще. Теперь ты застрял там на всю жизнь, никогда не увидишь мир и никогда не будешь иметь права на собственное мнение.

― У меня есть собственное мнение, ― запротестовал он.

― Почти такое же, как и его. Мог бы постараться и получше. Ты выбрал легкий путь.

Критика причиняет сильную боль, когда она хоть отчасти правдива, и Хелен видела по побелевшему лицу Питера, что нанесла ему серьезный удар, поэтому он неожиданно сорвался.

― Ты ледышка, Хелен. Посмотрим, как долго Том будет с этим мириться, пока не решит, что с него хватит?

― Прекрати говорить о Томе. Он не имеет к этому никакого отношения.

― Имеет и еще какое.

В глазах Питера появилось презрение.

― Тебе действительно отшибли мозги, ― усмехнулся он, словно это было единственной причиной, по которой она отказывалась от такого приза, как он.

Она смерила его взглядом.

― Спасибо за то, что облегчил мне расставание.

***

Лена не должна была вернуться еще пару дней, но, когда Том оставил ей сообщение, сказав, что наметился прогресс, она сразу же ему перезвонила.

― Думаю, это может быть важно, ― сказал он ей, ― но мне нужно, чтобы ты сама посмотрела.

― Расскажи мне, ― попросила она.

― Не могу, ― сказал он. ― По крайней мере, не по телефону. Это... деликатная тема.

― Ладно.

Она, казалось, не возражала, что он подразумевал, что подобный разговор может выставить их в не лучшем свете.

― Ну, если это поможет тебе найти Джесс, я смогу вернуться сегодня после обеда. Где встретимся?

Том назвал ей паб в Дареме, и Лена согласилась встретиться с ним там. Он задавался вопросом, правильно ли повел себя, не вызвал ли у нее подозрений, и увидит ли эту женщину снова.

Глава 63

Дэнни Гилберт припарковался у сельской тропы в милях от Мейден-Хилл. Он выбрал это место, потому что изрытая колеями дорога была такой, по которой он никогда не поехал бы на своей новой машине, но идеальным местом, чтобы спрятаться от мира. Ему удалось спрятать машину позади старого прицепа, припаркованного у лесочка. Прицеп порос зеленым мхом и выглядел так, будто его бросили тут давным-давно.

Дэнни знал, что какое-то время сможет прожить в машине, но не осмелится снова на ней поехать. Он знал, что полиция будет повсюду искать ее. Знал, что дальше так продолжаться не может. Он лишь хотел теперь суметь объясниться.

Дэнни написал свои объяснения в длинном письме, адресованном Хелен Нортон. Он использовал канцелярские принадлежности, которые всегда возил в своей машине, чтобы рассказать всю историю. Тот день со Сьюзан, про экспедицию с Викторией, почему он совершил то, что совершил, о том, чем он отличался от других. Он хотел, чтобы они поняли. По какой-то причине он думал, что Хелен может быть единственным человеком, которая расскажет его историю, не искажая ее, хоть даже он пытался убить ее.

Первая умерла из-за того, что он вспылил. Даже сейчас он помнил все очень отчетливо, спустя все эти годы: то, как его потянуло назад и вниз, когда он встал на кромку карьера, шагнув с плато, как тотчас же почувствовал ужас и отчаянно захотел вернуться на безопасную землю, а затем почти упал и погиб. А как отреагировала Сьюзан? Она насмехалась над ним. «Ты не прошел и ярда», ― сказала она ему, и, когда он вернулся на твердую землю, то ударил ее, и она разозлилась. Дело было не в том, что она сказала ему, что девочек бить нельзя. Его толкнуло за грань не то, что она назвала его трусом. А то, что она произнесла, когда понизила голос и с ненавистью прошипела ему. «Твой папочка отправится в тюрьму, Дэнни Гилберт. Он обманщик. Все это знают».

Он не успел понять, как в его руке оказался камень, он бросил его в нее, а затем она упала спиной вперед через изгородь.

Он мог ее спасти.

Но выбрал не спасать.

Ему понравилось то ощущение, когда она упала.

Вторая умерла, потому что он поссорился со своей девушкой и просто хотел заткнуть ее. Виктория изводила и изводила его, жаловалась на то, что он медленно поднимается в гору, сравнивала его со своим бывшим парнем и не в его пользу, принижала его на каждом шагу, пока, наконец, он не сорвался и хорошенько ее заткнул. Ему пришлось признать, что он никогда бы не столкнул ее с горы, если бы десять лет назад не убил Сьюзан Верити. Он точно знал, что произойдет. Что более важно, он знал, какого это будет ощущаться. Дэнни купался в ощущении власти и удовлетворения, когда столкнул Викторию с того уступа и наблюдал, как она кричит, падая в самый низ.

Боже, просто превосходнейшее чувство.

Каким-то образом, следующие десять лет ему удавалось контролировать свои побуждения. Может быть, он всю оставшуюся жизнь смог бы никого не убивать, но он в этом сомневался. Он почти что прикончил Хелен и испытал приступ убийственной ярости в отношении Андреа.

Ощущение после убийства было таким интенсивным, оно приносило намного больше удовлетворения, чем все, что он знал. Забудьте алкоголь, наркотики или секс ― забудьте это все. Ничто из этого даже отдаленно не напоминает выброс адреналина, когда он посмотрел в шокированное лицо Сьюзан, когда она полетела спиной вперед с края карьера, или, когда он слушал крик ужаса Виктории, когда та полетела с уступа и приземлилась на скалы далеко внизу.

Это было обалденно.

Сказать французским властям, что Виктория упала с уступа во время спуска в бурю, было ошибкой. А еще он знал, что вероятность обнаружения ее тела так далеко внизу была крошечной, и ему было нужно как-то объяснить ее смерть. Он посчитал, что в падение во время подъема с широкого уступа солнечным днем поверят намного менее вероятно, чем, если бы она поскользнулась во время спуска в бурю.

Хелен Нортон не станет лгать. Теперь, когда Сьюзан Верити нашли на дне крутого карьера, этого будет достаточно для французских властей, чтобы возобновить расследование, и ему придется ответить за смерть Виктории. Как же ему не повезло, что такая женщина, как Хелен, сунула свой нос в это дело. Поначалу она ему понравилась: красивая, резкая и умная, умнее многих. Странно, но теперь он был почти рад, что не убил ее.