Лиз Лоулер - Я найду тебя

– Если вы не против, я поговорю с другими сотрудниками. Сестра Бэрроуз сегодня дежурит?

– Нет. Но сейчас она здесь. Я пойду и найду ее. Можете воспользоваться этим кабинетом. – Дэллоуэй встал и, подойдя к двери, добавил: – Эмили Джейкобс – прекрасная медсестра, высококвалифицированная и компетентная, что бы там ни говорила миссис Джеффрис. За то короткое время, что работает у нас, она доказала это. Страшно представить, что она пережила и продолжает переживать, но я искренне верю, что мисс Джейкобс нездорова, и это не может не беспокоить меня, если она хочет работать здесь дальше.

Пока Джеральдин ждала старшую медсестру, ее посетили похожие мысли. Больница была далека от зловещего описания, которое Эмили дала в своем заявлении. Она вообще была не похожа на больницу – скорее на роскошный отель, что не шло ни в какое сравнение с другими медучреждениями, в которых ей довелось побывать. Будь ей это по карману, она была бы только счастлива попасть сюда в качестве пациентки!

Перед тем как уйти, инспектор должна попросить Дэллоуэя сбросить ей по электронной почте информацию о его няне. Необходимо связаться с этой женщиной и расспросить ее о племяннице. Хирург сказал, что Мария постоянно проверяла ее местонахождение. У нее наверняка есть номер ее мобильного телефона, что послужит хорошей отправной точкой для ее розыска.

Состояние Эмили, когда Эрик Хадсон увидел ее, вселило в него тревогу. Лицо девушки было бледным как мел, и, даже сидя на стуле, она не переставала дрожать. Эрик не был врачом, однако с первого взгляда определил шок. Сунув ей стакан воды, он велел его выпить. Затем дал ей спокойно посидеть и стал ждать. Прошло несколько минут, прежде чем Эмили поняла, где находится. Она растерянным взглядом обвела его кабинет, словно удивляясь тому, как сюда попала.

– Я звонила вам, не так ли?

– Да. Вы позвонили с работы и приехали сюда на такси.

Она покачала головой:

– Я не помню, как садилась в такси. – Посмотрела на свою больничную форму. – Я даже не переоделась… – Обвела глазами пол вокруг своего стула. – У меня была с собой сумка?

– Нет.

– Как я тогда расплатилась с таксистом?

– Это сделал я, Эмили. Я вышел, чтобы помочь вам.

Она медленно покачала головой и с горечью в голосе произнесла:

– Похоже, все начинается снова… Я не помню, как попадаю в разные места. Просто внезапно понимаю, что я там, но хоть убей, не помню, как я там оказалась. Однажды стояла в очереди в «Сэйнсбери» с тележкой, полной продуктов, которые я никогда не купила бы. Я выложила их на конвейерную ленту и смотрела, как они ползут к кассе, где сканер считывал их цену и пищал. Бип, бип… Когда все мои покупки прошли через сканер, кассирша спросила меня, как я хотела бы расплатиться, но я просто стояла, как статуя. Я сказала, что не знаю. У меня не было денег.

Эрик помнил этот эпизод. На тот момент Зои отсутствовала несколько недель, и Эмили, если только не занималась поисками сестры, то и дело оказывалась в местах, куда не помнила, как попала. Она ездила в поездах на какие-то дальние, пустынные станции, и однажды просидела на одной из них целый день, пока пассажир – полицейский не при исполнении служебных обязанностей – не заметил ее и не посадил на поезд, ехавший обратно в Бат. Она ходила в ночные клубы, и как одинокая привлекательная женщина, естественно, привлекала к себе внимание. Особенно когда однажды заявилась туда в пижаме и тапочках, и кто-то позвонил в полицию.

Эмили была уязвима и не должна была оставаться одна. В конце концов, такие случаи прекратились, и она вела себя в целом нормально. Главное – заниматься делом: заботиться о родителях, разыскивать Зои… В последние месяцы она добилась больших успехов, и Эрик начал узнавать настоящую Эмили Джейкобс. Эта Эмили ему импонировала – у нее были острый ум, душевное тепло и внутренняя сила, просто она растеряла их в те первые страшные дни. Вынырнув из глубин депрессии, Эмили начала бороться, и ее единственным намерением было вернуться на работу, которую она так любила. Теперь, глядя на нее в эти минуты, Эрик перенесся в те ранние дни и почувствовал то, что чувствовала она. Да, похоже, все начинается снова…

– Вчера вечером я ходила к Джеральдин Саттон. Подала заявление в полицию. Сообщила, что пропала пациентка. И теперь она в больнице, допрашивает мистера Дэллоуэя, но они не найдут никаких улик, Эрик. И тогда она подумает, что я все выдумала. Уверена, она думает, что я все это выдумала. Она думает, что это я написала письмо от имени Зои. На письме только мои отпечатки. Но я видела Зои. Я бежала за ней по дороге и догнала бы ее, если б машина не сбила меня. Все в заговоре, Эрик. Я приехала домой к мистеру Дэллоуэю, а их няни больше нет. Они пытаются убедить меня, что все это в моей голове. Надеюсь, вы так не думаете?

Эрика встревожило то, что она говорила, особенно ее вера в то, что она видела Зои. Он не мог дать ей ответ, который она хотела, и даже подумал, не направить ли ее к психиатру. С момента их последней встречи произошло многое, и состояние Эмили явно обострилось. Она не в себе. Она не вняла его совету. Она сделала еще один шаг и обратилась в полицию.

Хотя Эрик, как психотерапевт, имел право облегчать ее психические и эмоциональные страдания, он все же был врачом: мог назначить лекарства и даже выявить физическую причину недуга. До недавнего времени дела у Эмили шли хорошо, однако Эрик не мог закрывать глаза на свои опасения. Если у нее случались психотические эпизоды и галлюцинации, значит, он должен рассмотреть вероятность шизофрении.

– Эмили, я хочу, чтобы вы встретились с одним моим коллегой.

Она посмотрела на него, а затем как будто сквозь него. Когда же заговорила, ее голос показался ему пустым, лишенным эмоций. Постепенно шок от того, что она оказалась здесь, прошел, и теперь Эмили прислушивалась к тому, что он говорил.

– Хорошо, Эрик. Если вы настаиваете.

Он кивнул:

– Так будет лучше. Я договорюсь, чтобы он принял вас как можно скорее. А пока я хочу, чтобы вы отдохнули. Хорошо питайтесь и спите. Вы все еще принимаете зопиклон, чтобы помочь вам уснуть?

– Да, если мне не надо рано вставать. В противном случае я весь день чувствую сонливость.

– Хотите, я позвоню вашим родителям? Может, ваша мать осталась бы с вами сегодня вечером?

Эмили покачала головой и отвела взгляд:

– Я сегодня ночую у них. Мы уже договорились.

Эрик облегченно вздохнул. Ее чувства и эмоции не настолько ослаблены, чтобы она нуждалась в госпитализации. Тем не менее ему будет спокойнее, если этим вечером она не будет одна.

Посадив ее в такси, Эрик ощутил не свойственную ему волну досады. Эмили – его пациентка, и, казалось, у нее все хорошо. Он был уверен, что их сеансы в конце концов закончатся, и она вернется к нормальной жизни. Увы, похоже, он ошибался. Она была его пациенткой, но он так и не смог ей помочь.