Эмманюэль Гран - Конечная – Бельц [litres]

– Я знаю, вы грек и, скорее всего, не католик. Но вы считаете себя христианином?

– Думаю… да, – запинаясь, ответил Марк.

– Наша семья принимает вас в свои объятия. Месса у нас по субботам в шесть часов вечера и по воскресеньям в одиннадцать. Вы порадуете нас своим присутствием?

Марк никак не ожидал такого предложения, аббат застал его врасплох.

– Я приму вас, и все мои прихожане тоже. Вы увидите их совершенно другими. И хотя, прибыв сюда, вы встретили дурной прием, все скоро забудется.

Приглашение аббата как-то незаметно превратилось в настоятельную просьбу, и Марк почувствовал, что ему не отвертеться.

– Я приду.

– В добрый час!

Аббат Лефор энергично пожал Марку руку, дал по газам и умчался прочь.

Марку пришлось ждать больше двадцати минут.

Ожидание было мучительным: он чувствовал на себе все те же взгляды, что и во время торгов, в баре и порту, правда, теперь на него так смотрели в основном женщины. Дважды он уже порывался уйти, но заставил-таки себя остаться. Это место напомнило ему родину. Высокий потолок, серая плитка на полу, на стенах – желтоватые, во многих местах отклеившиеся обои, небольшой огороженный квадрат, четко очерченный холодным светом привинченных к потолку четырех неоновых ламп. Несколько рекламных плакатов с нескладными текстами и нелепыми намеками. На почте было очень жарко, и это казалось приятным, когда ты, переступая порог, входил с улицы. Но уже через несколько минут люди начинали чувствовать себя неуютно. Что касается служащего, который проводил в этой духоте весь день, с утра до вечера, то на его лице не отражалось ни следа жизнерадостности. Несмотря на юный возраст, он сидел ссутулившись и говорил так тихо, что едва можно было разобрать. Когда он, глядя в пустоту, сообщил, что, к сожалению, в данный момент пункт доступа к интернету не работает, но, кому нужно, тот может попытать счастья в книжном магазине, у Марка возникло странное чувство, что служащий говорит со стеклом, отделявшим его от посетителей.

Он вышел под градом враждебных взглядов и свернул на улицу Кальвер. Книжная лавка располагалась в ста метрах вверх по улице, на Церковной площади. Марк открыл стеклянную дверь, и звук зазвеневшего латунного колокольчика пронзил гробовую тишину магазина. Над головой Марка нависал низкий, обшитый деревянными панелями потолок, а все помещение от стены до стены, как и положено, разрезали ряды высоких стеллажей с книгами. Маленькие настенные светильники заливали магазин теплым светом, напольное покрытие с ворсом из кокосового волокна приглушало звук шагов. На маленькой стойке у входа стоял электронный кассовый аппарат и скрытая от глаз кофемашина, источавшая дивный экзотический аромат.

– Добрый день, месье.

Из прохода между стеллажами вынырнул маленький, довольно упитанный человечек в облегающем костюме из жгуче-черного вельвета в крупный рубчик. Он явно предвкушал встречу с новым клиентом. Марк знал, что разочарует его, но решил не отступать.

– Добрый день. Мне сказали, что у вас есть компьютер с доступом в интернет.

При этих словах покрытое красными пятнышками лицо книготорговца расплылось в широкой искренней улыбке.

– Вы иностранец?

– Да.

– Потрясающе…

Человечек жестом пригласил Марка сесть на прислоненный к стене плетеный ивовый стул за круглым мраморным столиком: здесь клиенты могли полистать книги и выпить чашечку кофе.

– Кофе?

– Не откажусь.

– Сахар?

– Нет. Спасибо.

Хозяин книжной лавки носился вокруг Марка, как курица вокруг миски с зерном. Вблизи он показался не таким аккуратным, как издали. Его длинные светлые волосы были сальными, костюм истрепался, мокасины сносились. Влажные глаза и синеватые губы выдавали его страсть к бутылке, о чем недвусмысленно свидетельствовало и его отягощенное спиртовыми парами дыхание, хотя не было еще двух часов дня.

– Клод Венель. Счастлив познакомиться.

– Маркос Воронис. Можно просто – Марк.

– У нас нечасто появляется возможность повстречать иностранца. Скажу больше: крайне редко. Кроме, разумеется, летних месяцев. Несколько англичан, голландцы…

Венель налил темный напиток в белую фарфоровую чашку и почесал макушку.

– Время от времени появляются немцы… Хотя их чаще можно встретить в теплых странах. Припоминаю, как прошлым летом нас навестили два итальянца, приплывшие на яхте «Касабланка». Интересовались одним исландским детективом. Они совершали кругосветное путешествие вдвоем, представляете? Но это исключительный случай – в зимние месяцы такое здесь невозможно. С ноября по март у нас обитают только настоящие бретонцы, вскормленные на лучшем бретонском масле, – словом, чистокровные. Морбианцы и финистерцы.

Он приложил палец к губам.

– Чуть было не забыл. У нас тут есть китаец. Лю Чжэнь. У него за церковью маленькая кулинария с доставкой на дом. Но он такой необщительный…

Марк понял, что за пользование компьютером придется платить. Нужно набраться терпения и, выслушивая все эти истории, позволить хозяину лавки отнять у него немного времени. Марк смирился с неизбежным.

– …что о нем все в конце концов забыли, – договорил за него Марк.

– Точно! Образцовый иностранец, не правда ли? У него всего открыто, семь дней в неделю. Всегда неприметный. Всегда сдержанный. Идеальный китаёза. О таком только и мечтала наша страна, с тех пор как покинула Тонкин и Кохинхину.

Он поднес к губам чашку и, так не отпив из нее, поставил на место.

– Интернет. Вы спрашивали про интернет…

– Да. Это возможно?

– Разумеется. Если нас не оставят боги техники…

Книготорговец развернулся и нажал на кнопку пуска допотопного компьютера, который начал просыпаться с сердитым ворчанием, то громыхая, как кастрюльки на кухне, то басовито гудя, как орган.

– Он немножко капризный, но работает. Ну, не все время, конечно. Марк, а вы откуда?

– Из Греции.

– Черт бы меня побрал! Из Афин?

– Нет, из Пиргоса. Недалеко от Олимпии.

– Пелопоннес! – воскликнул Венель. – Марк, будьте как дома!

Он распростер руки, словно желая призвать писателей, поселившихся на полках его магазина, поприветствовать иностранца.

– Дорогой потомок Аристотеля, все мои друзья и я сам принимаем вас с распростертыми объятиями. Мы все вовеки вам обязаны. Разве не так, ребята? – обратился он к книжным полкам. – Дорогой Марк, перед вами дипломированный филолог, специалист по Античности, верный поклонник Древней Греции. Ваш народ изобрел все. Ну и китайцы, конечно, отдадим им должное. За твое здоровье, Лю!

Он поднял чашку. Марк последовал его примеру.

– Церковь Святой Магдалины, Пантеон, Микеланджело, Роден, Ницше, Джеймс Джойс… Весь Запад обязан своими самыми прекрасными произведениями искусства старым добрым бородачам из Акрополя. Погодите, я вам еще налью.