Клэр Макфолл - Последний свидетель

– Ладно, детки, пора спать, – раздался вдруг голос Даррена. Я в замешательстве подняла брови. Как неожиданно разумно со стороны Даррена. Полночь миновала совсем недавно, и вряд ли он успел много выпить. Может быть, пропажа Мартина действительно его расстроила. Может быть, у него все же было сердце.

Когда Даррен встал, я увидела у него в рукаве выпуклость подозрительной цилиндрической формы и прищурилась. Что он задумал?

Но я устала, поэтому с готовностью кивнула, встала и направилась в сторону нашей палатки. Натянула пижаму и в нерешительности застыла. Я хотела в туалет, но было темно, и меня манил спальный мешок, слегка влажный снаружи, но, к счастью, сухой внутри. Однако, если залезть в него сейчас, то придется вставать посреди ночи. Тихо ворча, я вышла на улицу.

Не желая долго торчать в темноте, я управилась в рекордно короткие сроки. Эмма уже залезла в палатку, потому что свет горел, а дверь была закрыта. Я наклонилась расстегнуть молнию, но застыла у входа.

Даррен помахал мне, небрежно растянувшись на двойном надувном матрасе.

– Привет, красотка. – И дерзко подмигнул.

– Что ты здесь делаешь? – спросила я, слишком ошалев, чтобы думать о вежливости.

Из ниоткуда появилась Эмма и встала рядом со мной.

– Даррен спит здесь, – бодро сказала она. Я в ужасе уставилась на нее. Мне показалось, что я увидела легкое смущение в ее глазах, но затем она прошла мимо, повернулась и преградила мне путь.

– А где, черт возьми, должна спать я?

– О, я не знаю, – лукаво подмигнула она. – Где-нибудь еще.

– Эмма, не поступай так со мной, – прошипела я, но уже было поздно. Не обращая на меня внимания, Эмма застегнула вход в палатку.

– Потом мне «спасибо» за это скажешь, – крикнул Даррен напоследок.

Я только рот открыла, когда поняла, что он имеет в виду. Эмма не только выгнала меня из нашей палатки, но и рассказала Даррену о моих чувствах к Дуги. Даррену, который в принципе не мог удержать рот на замке. Я стиснула зубы, чтобы не высказать всех нецензурных слов, что крутились на языке.

Потом мои плечи поникли. У меня не осталось сил на стычку с Дарреном сегодня вечером, и был лишь один вариант. Как приговоренный к виселице, я нерешительно подошла к другому облаку света. Палатке мальчиков. Палатке Дуги.

Я остановилась и какое-то время мялась с ноги на ногу, умирая от смущения. Хотела постучать, но как постучишь по ткани? Я прочистила горло и, бросив последний умоляющий взгляд в сторону палатки Эммы и Даррена, глубоко вздохнула.

– Дуги? – прохрипела я так тихо, как только могла. Не хотела, чтобы Даррен или Эмма услышали.

Он не ответил, но внутри раздался шорох, и через мгновение Дуги высунул голову наружу.

– Что случилось?

Выходит, он не знал о предательстве Даррена и моей «подруги».

Слова не шли, и я смотрела, как его лицо становится смущенным, а затем удивленным.

– Можно я посплю здесь? – пробормотала я.

Дуги смутился:

– А что случилось с твоей палаткой?

– Там Даррен, – призналась я.

– А. – Он рассмеялся и посмотрел в ту сторону. – Так вот где он.

Однако Дуги отступил назад и открыл дверь шире, чтобы я могла заползти внутрь. Я неуклюже вошла, споткнулась и чуть не упала в задний угол палатки, где лежало меньше всего хлама. Дуги встал спиной ко мне, и я снова залюбовалась на его гладкие мышцы, что перекатывались при каждом движении, но заставила себя отвести взгляд, когда он повернулся. Краем глаза я заметила, как он натягивает через голову футболку, и почувствовала себя неуютно.

– Ладно. – Он уселся на темно-красный спальный мешок и улыбнулся. Мне стало немного лучше. – Синий или зеленый? – Дуги указал на два других мешка. Я уставилась на них, просто чтобы не смотреть на него. Пространство было слишком маленьким, тонкие, как бумага, стены палатки вызывали клаустрофобию.

– Который из них Даррена? – спросила я, безуспешно пытаясь изобразить спокойствие.

– Синий.

– Тогда я возьму зеленый.

Я расправила мешок и начала укладываться внутрь. Если поскорее засну, то смогу прекратить эту неловкую пытку. Да, утром Эмма будет во мне разочарована, назовет меня трусихой и скажет, мол, ты упустила возможность. Я же просто надеялась, что мы не услышим никаких шумов из другой палатки. Конечно, Эмма же меня пощадит?

– Здесь довольно холодно, – предупредил Дуги, когда я перевернулась, чтобы лечь на дальний край огромного надувного матраса. Он был намного больше, чем наш, возможно, королевского размера. – Все из-за высоты потолка. Пространство слишком большое, чтобы удерживать тепло.

– Ладно, – отозвалась я, глядя туда, где смятый синий спальник Даррена знаменовал отсутствие хозяина. Я уже замерзала. Спальный мешок Мартина был тоньше моего, ткань глаже, чем моя пушистая подкладка. Я зарылась глубже, спрятав даже нос, только глаза остались. И все равно мне было неловко. Я закрыла глаза, но потом подумала, вдруг Дуги все еще смотрит на меня. Попыталась тихо повернуться к нему спиной, может, так буду чувствовать себя получше, но он заговорил, и я замерла.

– Мне холодно.

Я распахнула глаза, уставилась на крышу палатки и что-то согласно промычала.

– Нам надо прижаться друг к другу, – спокойно заявил Дуги. А когда я настороженно на него глянула, улыбнулся и пояснил: – Как пингвинам.

Пингвины? Скорее уж, двое весьма смущенных людей. Или по крайней мере один смущенный человек. Полный надежд, но ужасно трусливый смущенный человек. Но Дуги выжидающе смотрел на меня, и эта полуулыбка все еще играла на его губах. Не зная, что делать – мне и хотелось последовать его совету, и нет, – я начала извиваться и как огромный червь поползла через палатку. Надувной матрас накренился в сторону Дуги, и я по инерции покатилась к нему; руки были скованы боками мешка, и я никак не могла остановиться. Дуги пришлось ловить меня, и мы оба отлетели к стене. Я уткнулась ему в грудь, вдыхая аромат дезодоранта, оставшийся на ткани рубашки. Пахло потрясающе. Не то чтобы я могла на этом сосредоточиться.

– Прости!

Боже. Боже! Как стыдно. Но Дуги смеялся. Надо мной или над ситуацией – сложно сказать, я не могла взглянуть ему в лицо.

– Не извиняйся, – сказал он сквозь смех. – Какой парень обидится, что женщина бросается ему в объятия? Да еще и второй раз за день!

– Точно, – выдавила я. Лицо горело. Ну хотя бы теперь я не замерзала.

Дуги тоже. Обе его руки и торс буквально излучали жар. Ничего он не мерз. Я растерянно подняла бровь, но мысль как пришла, так и пропала. «Не будь смешной», – велела я себе.

Не совсем понимая, как он хотел, чтобы мы «изобразили пингвинов», я развернулась и прижалась спиной к его груди. Стало удобнее. Я меньше сознавала нашу близость, если могла уставиться в стену палатки. Дуги обнял меня одной рукой, а вторую подложил себе под голову, как подушку.