А. В Гейджер - Маленькие испуганные кролики [litres]

– Ложная тревога. Не они, – продолжает он говорить по телефону приглушенным голосом: – Еще двое учащихся пропали… Нора Вайнберг… Риз Кемп… Да, правильно. И один взрослый, который может быть с ними…

Один взрослый. Эмерсон. Мне становится немного легче, грудь уже не так сдавливает. InstaКвест, который я увидел на его телефоне перед тем, как он ушел, – сигнал бедствия, как буквы SOS, нацарапанные в грязи. Должно быть, он пришел от Риз. Я могу только надеяться, что он добрался до девочек до того, как началась буря.

Но почему Эмерсон убежал, не сказав ни слова? Ему хватило бы секунды, чтобы показать доктору Карлайлу полученное сообщение. Я закрываю глаза, пытаясь вспомнить мгновения перед тем, как он бросил нас. У него буквально челюсть отвисла, когда взгляд метнулся к телефону. А потом он тихо пробормотал: «Что за…»

Он сделал паузу перед следующим словом. Казалось, будто вся кровь отхлынула от его лица, и мне пришлось напрячься, чтобы разобрать, что он сказал. Что за… чел? Мне показалось, что я слышал именно это, но, возможно, я ошибся. Я замираю. Не «чел». Эл! Буква Л… Неудивительно, что он смертельно побледнел, как человек, увидевший привидение. Этот InstaКвест пришел не от Риз. Должно быть, он пришел с аккаунта Элеоноры. Но как? И почему? Почему ему? Из всех людей? Его позвали, и он полетел как пуля. Почему Эмерсон?

Чья-то рука хватает меня за плечо, вырывая из моих мыслей.

– Мэддокс! С тобой все в порядке?

Я удивленно поднимаю глаза и перевожу взгляд на лицо доктора Карлайла, а затем на экран ноутбука.

– Что? Вы нашли их? Они…

– Нет. – Он отпускает мое плечо. – Я иду с поисковой группой. Есть другой способ добраться до этого места – со стороны главной дороги.

– Пойдемте!

– Мэддокс, нет. Я иду один. Тебе придется ждать здесь.

Я резко трясу головой. Моя грудь вздымается и опускается. Я знаю, что он собирается сказать мне. Это небезопасно. Я всего лишь ребенок. Я и так уже достаточно натворил, заварил всю эту кашу… Вместо этого он снимает очки. Медленно встречается со мной взглядом, и слова протеста замирают у меня на губах. Что-то в его взгляде заставляет меня замолчать. Я чувствую себя беззащитным, разоблаченным, как будто он видит меня насквозь.

Что он видит? Настоящего меня? И кто же это такой? Ребенок, на которого он всегда смотрел с удивленной снисходительностью? Или парень, который оказался слабаком, который лгал, чтобы скрыть чужие секреты? Парень, который обманул его доверие.

Я затаил дыхание, ожидая, что он заговорит, боясь услышать окончательный приговор.

– Пожалуйста, – шепчу я. – Пожалуйста, позвольте мне помочь.

Это мгновение, кажется, длится вечно. Потом наконец он кивает:

– Ладно, сынок. – Он хлопает меня по плечу, и его очки возвращаются на свое обычное место на переносице. – Тогда пошли. Вперед.

Объектив камеры Эмерсона сверлит меня своим глазком, а край утеса у меня за спиной. Он ждет, когда я сделаю вынужденное признание. Я плотно сжимаю губы, продолжая тянуть время.

Мне вовсе не показалось, что за спиной, возле деревьев, что-то промелькнуло. Огромным усилием воли я превозмогаю желание посмотреть в ту сторону. И не отрываю взгляда от телефона Эмерсона. Он ничего не заметил, и я не хочу, чтобы его что-то насторожило. Он ничего не слышит из-за грохота грома и не видит того, кто поднимается на ноги за его спиной.

Риз. Она пришла в себя, смотрит на нас, вытирает с лица кровь, застилающую ей глаза.

Наконец раздается ее голос:

– Что ты делаешь?

Плечи Эмерсона вздрагивают, но камера телефона по-прежнему направлена на меня.

– Ты в порядке? – окликает он ее, быстро поворачивая голову. – Почему бы тебе не присесть? Строчная тут собирается записать видео.

Риз смотрит на меня, и я замираю. «Помоги мне!» – кричу я про себя, но не смею произнести эти слова вслух. Остается только надеяться, что она уже пришла в себя настолько, что все поймет. Я говорю медленно, растягивая слоги, и смотрю на Риз:

– Я… я сделала это. Я изменила параметр расстояния. Это была я.

Она моргает, глядя на меня, ее лицо затуманено. Несмотря на сотрясение, она, должно быть, понимает, что я говорю неправду. Она не хуже меня знает, кто изменил этот параметр. Ну же, Риз. Ты же знаешь, что я вру. Скажи это!

– Нет! – кричит она со своего места у деревьев. – Это неправда!

Я закрываю глаза, и мне становится легче дышать. Эмерсон опускает телефон:

– Черт возьми, Риз! Не сейчас. Я записываю! Нам придется начать все сначала.

– Что происходит? – не унимается Риз.

Эмерсон игнорирует ее, обращаясь ко мне:

– Давай! Говори!

Я смотрю ему в глаза, а затем перевожу взгляд на Риз. На меня смотрят две пары ледяных голубых глаз, почти одинаковых. Кому из них я доверяю? Остался только один ход. Я могу только надеяться, что это правильное решение. Я перевожу взгляд с Эмерсона на Риз, повышаю голос, чтобы меня услышали, и быстро выкрикиваю:

– Беги за помощью! Скорее! Он заставляет меня говорить это. Ты мой свидетель, Риз. Беги!

Одна пара голубых глаз опасно сужается. Другие глаза, наоборот, распахиваются.

– Ну же, Риз! Скорее!

Но Риз двигается очень медленно. Она покачивается. Рана на лбу продолжает кровоточить, кровь смешивается с дождевой водой. Она рассматривает разбавленные водой ручейки крови, которые растекаются по ее руке, как акварельная краска. Затем наконец поднимает голову. Ее лицо меняется, взгляд становится ясным и осмысленным.

– Пожалуйста, – шепчу я. – Пожалуйста!

Эмерсон бросает на нее еще один взгляд через плечо. Он раздраженно фыркает:

– Оставайся там, Риз. Я сам справлюсь.

Она отвечает медленно. Раскат далекого грома заглушает ее слова, но я могу прочитать по губам:

– Только через мой труп.

Эмерсон поднимает телефон.

– Говори, – приказывает он мне. – Поторапливайся!

Мой рот открывается, но я не могу произнести ни слова. Мои глаза мечутся туда-сюда между Эмерсоном и Риз, стоящей позади него.

– Хорошо, – наконец выговариваю я. – Я… я сделала это. Я изменила…

Риз прерывает меня, прежде чем я успеваю закончить предложение, ее голос звучит громче моего:

– Нет! Это ты его изменил, М.! Ты!

– О боже мой! – Эмерсон снова опускает телефон. Он засовывает его в задний карман джинсов и поворачивается к ней лицом. – Ты такой ребенок. Заткнись!

Плечи Риз вздымаются. Она вдыхает и выдыхает с резким хрипом, раздувая ноздри, как разъяренный бык, который готовится к атаке. Эмерсон поднимает ладони в сторону сестры:

– Успокойся, ладно? Послушай меня. Я должен защитить InstaLove. Ты же знаешь, какой начнется кошмар, если выяснится, что…