Чандлер Бейкер - Черный список

Постойте, но ведь здание в огне…

Розалита так и не поняла, почему ее сын слышал лишь одним ухом. Она часто задумывалась об этом, таская пылесос по ковролину с этажа на этаж и пытаясь вообразить, что творится в голове ее маленького мальчика. «Тихо и громко», – сказал он ей как-то раз.

Она не любила пылесосить в те дни, когда приходилось начинать работу на два часа раньше. Даже несмотря на то что выходила в третью смену. Зато оплата за такие дни была повыше.

Когда Розалита закончила пылесосить в лобби, часы на ее телефоне показывали 19:01. Она щелкнула выключателем, и рев пылесоса прекратился. Быстро намотав шнур на руку, вокруг большого пальца и локтя, Розалита с удовлетворением отметила, как напрягся бицепс. Не зря проходила видеокурс гимнастики на «Ютьюбе»…

Она покатила пылесос к следующему выходу, потом воткнула вилку в розетку. Кристал сегодня на работе так и не появилась. Это встревожило Розалиту – и прежде всего потому, что за подмену напарницы ей не заплатят. Может, кто-то и стал бы волноваться о Кристал, молодой девушке, которая вот-вот станет мамой, и потом вкалывать за двоих, но она намеренно стремилась этого не делать. Она была матерью мальчика, а не девочки…

Коридоры в основном опустели, секретарши и курьеры уже разъехались. Работая, Розалита напевала песню – не потому, что чувствовала себя счастливой, а наоборот: потому ей было скучно и она была расстроена. Другая на ее месте была бы благодарна за такую работу. Но Розалита не знала, как можно быть благодарной за дело, которое требовало отключать мозг на восемь-десять часов и, по сути, превращало тебя в машину. Даже не машину, а хуже, примитивнее. Поскольку все, что нужно было сделать, – это толкать пылесос взад-вперед, взад-вперед. И так на каждом этаже и в каждом кабинете…

Из полусонного состояния ее вывел голос мужчины, говорившего по телефону.

Когда Розалита услышала его приближение – грохот распахнутых дверей, стук и шарканье обуви о ковровое покрытие, – у нее тут же возникло желание наклониться и сделать вид, что она возится со шнуром питания. Или все-таки ничего не делать? В итоге получилось ни то ни се…

Она замерла на месте. Говор, немного выдающий жителя Западного Техаса, то затихал, то становился громче – в зависимости от темпа разговора, – и неумолимо приближался к ней…

Эймс Гарретт. Его имя и фамилию Розалита выучила не сразу.

Он оторвал телефон от уха, и его пальцы тут же забарабанили по экрану. На фоне темных волос четко выделялась белая полоска. На шее были видны небольшие порезы от бритвы.

Люди, работающие на верхних этажах, перемещались со скоростью, прямо пропорциональной тому, насколько важными шишками они себя считали. Когда шел Эймс, то на столах администраторов шелестела бумага…

Розалита надеялась, что он пройдет мимо и не обратит на нее внимания. Но Эймс вдруг поднял голову, машинально глядя вперед – видимо, чтобы случайно не столкнуться с тем, кто может оказаться на пути. Она отступила назад и прижалась к стене. Стена была шероховатой и прохладной. Казалось, будто сзади к ладоням Розалиты прижались чьи-то холодные шершавые пальцы…

Эймс остановился прямо перед ней.

– О, гм, – буркнул он. Дважды. Это напомнило ей о большом пальце, раскручивавшем колесико на зажигалке. – Рад, что перехватил вас здесь. Вы не могли бы освободить мою мусорную корзину? – И махнул рукой, показывая, чтобы она следовала за ним. – Там остатки ланча. В общем… я уже скоро буду и сам пахнуть корейским барбекю.

«Вы не могли бы…»

По сути, просто формальность. Она создавала иллюзию выбора и благопристойности. Розалита удивилась, когда Эймс заговорил с ней в тот день в кабинете у Арди. Или это была всего лишь разминка для того, что должно произойти сегодня?

Не сказав ни слова, она последовала за ним и направилась прямо к углу за столом, где стояла мусорная корзина. Напрягла уши, ожидая услышать щелчок закрывающейся двери.

Но Эймс прошел в кабинет, не потрудившись ее закрыть. Он взял банку колы с подстаканника на столе и открыл ее. Сделав глоток, слегка откинул голову назад, смакуя вкус. Явно пребывал в хорошем настроении.

– А сколько времени вы уже здесь убираетесь? – спросил он, как будто они были старыми друзьями, которые встретились после длительной разлуки.

Розалита выпрямилась с полной корзиной в руках. Она мало разбиралась в корейской пище, но запах действительно был сильный.

– Девять лет, плюс-минус. – Ей всегда нравилась эта фраза, как и большинство идиом, которые она выучила. «Разберись, что почем. Прежде чем узнаешь. Отведи душу».

Углы его губ изогнулись вниз. Судя по всему, фраза его впечатлила. Он поднялся, сделав еще один глоток колы.

– Возможно, вы уже слышали, что меня выдвинули на должность генерального директора компании…

Розалита постаралась сделать так, чтобы на ее лице не дрогнул ни один мускул.

– Здесь толстые стены, – сказала она. Но сама не расслышала того, что только что произнесла. Насколько ей было известно, работа мужчин и женщин, занимавших все эти этажи, состояла в том, чтобы набирать какую-то ерунду на клавиатуре, орать по громкой связи и перекладывать бумаги с места на место. Для Розалиты этот мир представлял не что иное, как черную дыру.

– Десмонд стал для нас потерей, чего уж там. – Эймс засунул руку в карман. – Очень грустно. Мы через многое прошли вместе. – Он посмотрел на Розалиту, которая сразу поняла, что эта встреча все-таки не случайна. Был задуман какой-то сценарий, но какой, оставалось лишь гадать. – Надеюсь, с персоналом клининга у нас не будет никаких проблем?

Розалита перехватила контейнер с мусором другой рукой.

– С нами – вряд ли. Все проблемы, как правило, идут откуда-то повыше, – проговорила она, довольная тем, как ровно звучит ее голос.

Розалита понимала, что на этом разговор должен быть завершен и она получит передышку. Он уже и так сказал то, что ему было нужно. Она – едва ли.

Розалита повернулась к его столу, где стояли рамочки с фотографиями двух маленьких детей.

– Ваши? – спросила она, взяв одну из фотографий. Один из мальчиков был больше похож на Эймса, хотя и без характерной белой полоски в волосах.

Из коридора донесся звук работающего принтера. Эймс опустил банку с колой.

– Да.

– И вы все еще женаты?

Его глаза сузились.

– Да. Женат.

Она кивнула. Они стояли друг напротив друга. Розалита и Эймс. На его руке были те же часы – серебристые с золотой застежкой – той самой.

Которая однажды оставила царапину на ее руке…

– Хорошо, – сказала Розалита. – Очень хорошо.

Выдержка из показаний Адрианы Вальдес

Часть первая

18 апреля

ПРИСУТСТВОВАЛИ: