Чандлер Бейкер - Черный список

Лицо Грейс было пепельного цвета. Она тряслась от рыданий. Кэтрин тщетно пыталась ее успокоить. Грейс… Эмоции Слоун разрывались между шоком от самоубийства Эймса и ужасом от происшедшего, к которому она, как ей казалось, тоже приложила руку. Арди не притворялась убитой горем, но отметила, что это происшествие почти немедленно все изменит.

– Как вы узнали о смерти Эймса Гарретта? – Могучие бедра детектива Мартин выступили из-под подлокотников. Из кармана она извлекла блокнот.

– Простите, а это… – Слоун уперлась локтями в стол и обхватила лицо ладонями. – Вы не против, если сначала спрошу я? Это вообще самоубийство? – Она указала на блокнот детектива Мартин. Слово «самоубийство» было нелегко произнести вслух. Видимо, оно звучало как-то… бестактно. Как плохая шутка. Слоун пыталась отыскать какое-нибудь другое слово, но так и не смогла ничего придумать.

– Мы расследуем происшедшее с разных ракурсов, мэм, – ответил детектив Диас. Бусинки жира у него на лбу напомнили ей о старом сыре.

– То есть… простите, не совсем уверена в формулировке. – Слоун выдвинула ящик и достала из него блокнот и ручку с синими чернилами. Потом, щелкнув кнопкой, выдвинула стержень. – Видимо, я посмотрела непростительно мало серий из «Закона и порядка», слишком положившись на то, что сама адвокат.

Она тут же подавила нервный смех. Дерек как-то заметил, что это ей не идет, и создается впечатление, что у нее не всё в порядке с головой…

– Это не понадобится, – сказала детектив Мартин, посмотрев на кончик своего носа.

Слоун хмыкнула, уткнув ручку в открытую страницу блокнота. Потом положила ее рядом, но не знала, что делать с руками.

– Да, самоубийство – одна из версий, мэм. – Детектив Мартин записала в блокнот дату, затем имя Слоун, которое тут же подчеркнула. Причем дважды. – Другой вариант заключается в том, что смерть господина Гарретта не была добровольной.

Глаза Слоун заметались между сидящими напротив нее двумя детективами.

– Но он же сам выбросился из здания.

– Как я уже сказала, это лишь один вероятный сценарий.

У детектива Мартин оказалась довольно симпатичная улыбка.

В этот момент детектив Диас наклонился вперед, локтями коснулся колен и потер руки.

– Мисс Гловер, мы не обнаружили никаких записок; кроме того, господин Гарретт был застрахован на удивительно небольшую сумму. И это для человека его положения!.. Поэтому наша задача – рассмотреть все версии, в том числе преднамеренное убийство.

С какой стати детектив Мартин не хочет, чтобы она все записала? Или ей только кажется…

– Ну, может, он просто не задумывался, что все так рано закончится. Вот и не предусмотрел…

– Возможно. – Детектив Мартин продолжала писать. – Такое бывает.

– Мисс Гловер. – Детектив Диас достал из кармана рубашки зубочистку, которую засунул между зубов. – На подошве одного из его ботинок обнаружена потертость, на руке – свежая ссадина и еще порез над правым глазом. Небольшое количество крови…

– Экспертиза еще не закончена, – бросила, не глядя на них, детектив Мартин.

…было обнаружено на балконе, откуда он, должно быть, спрыгнул или упал. Вы видели у него какую-нибудь из этих ран прежде?

Слоун сплела пальцы рук вместе.

– Нет. Дело в том… что мы, как минимум, несколько дней не разговаривали. И не виделись.

Он кивнул и глубоко вздохнул, всколыхнув несколько жестких волосинок в усах.

Слоун, скривив губы, переместилась на край кресла. Она могла бы запросто произнести это вслух: «Вы пытаетесь донести до меня, что Эймса мог кто-то столкнуть оттуда? Полный бред». Но даже когда она мысленно произнесла это, в глубине души у нее сразу же закралось сомнение. Какой-то ничтожный процент, но все же…

– Обычно на такие разбирательства уходит несколько дней. Самое большее – пара недель. Все-такие речь идет о высшем руководстве.

– Как мы уже сказали… – Мартин положила карандаш. – Нужно проработать все варианты. Это стандартная процедура.

– Конечно. – Слоун переместила руки под стол и принялась перебирать пальцами, в то же время прокручивая в голове только что заданные вопросы. Так поступил бы любой хороший адвокат. Любой хороший адвокат – и вообще любой адвокат – на самом деле обязан говорить правду. Но никто не мог потребовать выложить все это добровольно. Так сколько же правды выскажет она? Сколько правды ей вообще известно?

Ее мысленный хрусталик начал перестраивать фокус, и вчерашние события предстали в новом свете. В те часы, которые предшествовали смерти Эймса. Если Эймс Гарретт и любил кого-то, то, скорее всего, самого себя. Что изменилось? И изменилось ли?

Детектив Мартин внимательно посмотрела на нее.

– Итак, Слоун, – сказала она. – Давайте-ка с самого начала…

«Даллас морниг ньюс» – 18 апреля – Мнение:

Как три женщины столкнули мужчину в пропасть

Феминистская охота на ведьм привела к первой жертве, но простите, а где же протесты общественности? В поисках злодеев, которые якобы безнаказанно рыщут по Далласу, у тех, кто находится на острие этой атаки, по-видимому, возникает аллергия на холодные, неопровержимые факты (вероятно, потому что они слишком неудобны для них), и они сосредоточены на том, как их заставляют чувствовать сами обвиняемые. Все началось с какого-то непроверенного списка, потом перешло в плоскость судебного процесса, а теперь привело к тому, что с восемнадцатого этажа выбросился и, естественно, погиб мужчина. Мы удивлены? Шокированы? А ведь эта страна, как предполагается, призвана ограждать своих граждан от посягательств на чью-либо жизнь, свободу или имущество. Подобные вещи недопустимы без надлежащей судебной процедуры. Но в этом городе мужские честь и достоинство испытали невиданное давление, и я, со своей стороны, жду справедливого возмездия за действия тех, кто, издеваясь и доводя человека до самоубийства, притворялся его невинными жертвами.

13 апреля

В ночь того дня, когда погиб Эймс, Грейс занималась сексом с Лайамом. Это произошло впервые с момента рождения ребенка. Она надела черную кружевную комбинацию, чтобы недвусмысленно дать понять, что сегодня включено в ее меню вечерних развлечений. Сегодня, дорогуша, никакого Лестера Холта!

Лайам ни разу не задумался о том, как это странно, что именно в день гибели своего босса его жена проявила удивительную игривость! Наоборот, он был рад поддержать этот порыв.

В нормальных обстоятельствах Грейс сказала бы, что у нее с мужем был хороший секс. Она никогда не понимала своих подруг, которые, когда им было уже больше двадцати, убеждали ее в том, что ни за что нельзя выходить замуж за мужчину, с которым у вас нет великолепного секса. Грейс вообще сомневалась, что у нее когда-либо был великолепный секс. Это дело ей нравилось. Даже очень. Но великолепный?.. Она считала, что если любишь кого-то, тогда, конечно, за первые два года совместной жизни можно разобраться в деталях взаимного удовлетворения. Но и плохого секса у нее тоже не было. До того самого момента. До того, как услышала прерывистое дыхание Лайама и не почувствовала, будто кто-то фарширует ее, словно индейку в День благодарения…