Леона Дикин - Игра [litres]

– Не притворяйся, будто тебе есть дело до Ланы. Ты сам рассказывал мне, что матерью она была безответственной.

– Это не дает тебе право отнимать ее у ребенка. – Он и сам не ожидал, что вступится за Лану.

Серафина улыбнулась остальным.

– Известно ли вам, что почти во всех тайных обществах мира – от иллюминатов до франкмасонов – преобладали такие люди, как мы? Можно сказать, что мы осуществляли руководство из-за кулис.

– К чему все эти театральные сравнения? – не унимался Джеймсон. – Зачем понадобилось наше расследование в связи с пропажей Ланы и Джейн? Почему нам пришлось выполнять твои задания? Если ваше дело настолько велико, почему ты не обратилась к Огасте напрямую?

– Потому что ей требовалось оценить его масштабы и утонченность. Мне надо было, чтобы она поняла, каковы его влияние и возможности.

– Хочешь сказать, каковы твои влияние и возможности, – поправил Джеймсон, поражаясь тому, как единственный разговор в корне изменил его чувства к этой женщине. – Так зачем ты вызываешь сюда людей? Ведь именно это ты и делаешь, да?

Джеймсон увидел, как на лбу Серафины обозначились и снова разгладились морщинки.

– С чего ты взял?

Он взвешивал доводы «за» и «против» упоминания о подвеске Ланы.

За него ответила Блум:

– Видимо, он имеет в виду обстановку. Он наблюдателен, когда речь заходит о таких деталях. – Она постучала ладонями по раме своего стула. – Эти стулья тяжелые, дубовые. Их принесли сюда в расчете явно не на одно собрание.

– Некоторые собрания требуют строгой секретности.

– Мне доводилось бывать на таких, – сказал Джеймсон. – Что ты здесь делаешь с людьми?

– О, так теперь мы уже люди, да? А не чокнутые и не чудовища?

Он пропустил вопрос мимо ушей.

– Сюда ты и приводишь своих игроков? Таких, как Лана? Лана была здесь?

– Маркус, дорогой, было очень весело, но теперь, когда у меня есть то, что мне нужно, – Серафина указала на Блум, – ты мне уже ни к чему.

– Как вы намерены поступить с ним? – спросила Блум. – Насколько я понимаю, просто отпускать его вы не собираетесь.

Джеймсон ловил взгляд Блум, но она упорно отказывалась посмотреть ему в глаза. Неужели она и вправду так и будет сидеть и смотреть, как эта ненормальная сделает все, что захочет?

– Не волнуйтесь. Это не больно, – ответила Серафина.

Блум кивнула, словно удовлетворившись ответом.

– Меня впечатлил размах и элегантность вашей иг– ры, – сказала она. – Но в одиночку вы явно не справились бы, верно?

– Я не одна. – Серафина обвела взглядом помещение.

– Но ведь только одна техника наверняка стоила целое состояние.

– Можно сказать, что я хорошо обеспечена, следовательно, независима. Вы же знаете, как легко достаются деньги таким, как мы, да, Огаста?

От улыбки, которой Блум ответила своей бывшей подопечной, Джеймсона чуть не вывернуло наизнанку.

– Занятно, – сказала Блум. – А профилирование вы проводите по их активности в сети?

– При нынешней популярности социальных сетей это проще простого. Все так стремятся проявить себя, добиваются, чтобы их заметили. В сущности, весьма прискорбное явление. Но это лишь начало. Далее нам приходилось проверять, насколько достойны наши кандидаты.

– И как же ты это делала? Как определяла, кто достоин? – спросил Джеймсон. Он считал своим долгом заполучить ответы на ряд вопросов, хоть его шансы выйти отсюда живым были невелики.

Серафина повернулась к нему:

– Сначала мы подвергали проверке их характер. Действительно ли они импульсивны? Согласны ли порвать с прежней жизнью, даже если готовятся стать отцом? – Серафина бросила взгляд на Стюарта. – Затем мы усиливали давление. Готовы ли они на опасные действия ради победы в состязании? Станут ли воровать, превышать скорость, набивать по чьей-то прихоти татуировку, радикально менять внешний облик?

– А если готовы? – спросил Джеймсон.

– Вы ведь знаете, что дальше, правда, Огаста? – Голос Серафины стал медоточивым.

Блум ответила не моргнув глазом:

– Как только наличие таких черт, как импульсивность, склонность к риску и нарушению запретов, подтверждалось, следующим шагом становилось выявление социальных черт. И вы заставляли их манипулировать людьми, использовать их или даже причинять им вред.

– Именно. – Серафина повернулась к Джеймсону: – Мы проверяли, насколько хорошо вы ведете игру, в которой участвуют и другие. – Она склонила голову и покровительственно улыбнулась. – Ну, ты знаешь. То же самое я проделала с тобой.

– Ты просто… – Он осекся. Глупо было бы вспылить. – Так Фэй поэтому убила своего мужа? – спросил он.

– С этим вышло неудачно. Их последним заданием было выбрать кого-нибудь из знакомых и уничтожить их. Большинство функциональных психопатов понимают под этим разрушение отношений или карьеры этих людей, но Фэй восприняла задачу буквально. – Серафина пожала плечами. – Склонность к насилию всегда у кого-нибудь из нас да обнаружится.

– И ты посылала этих психов портить жизнь ни в чем не повинным людям? Для чего?

– Все просто, – ответила Блум. – Если она разработала достаточно хороший тест, он показывал, кто из игроков заслуживает этого звания. – Блум была явно под впечатлением и восхищалась Серафиной.

Высокая оценка со стороны Блум прибавила Серафине уверенности.

– Тест хорош, он годится не только для выявления высокофункциональных психопатов, таких, как Блум и я, но и позволяет отсеивать более слабых особей.

– Господи, вот это хладнокровие, – сказал Джеймсон. – Ты превращаешь всю страну в игровую площадку для психов.

– Ты прелестно выразился, Маркус. Но будем откровенны: общество и без того наша игровая площадка.

На ее самодовольную усмешку он не обратил внимания.

– А если они выдерживают твои испытания и демонстрируют свою высокофункциональность – что тогда?

Серафина повернулась к Блум.

– Они возвращаются в общество, – объяснила Блум. – Но действуют вместе с вами. Кстати, я познакомилась с Клайвом Ллуэллином, – сказала она Серафине. – Как я понимаю, он один из нас? А остальные? Вы вывели их из оборота.

– Клайв просто сокровище. Вы поразили его до глубины души. Он говорил, что в вас есть изысканная уникальность. Честно говоря, мне показалось, что он к вам неравнодушен, – призналась Серафина.

– Домой больше никто не возвращается, – заметил Джеймсон.

– О, мы даем им шанс вернуться домой, – заверила Серафина. – Но они всегда делают другой выбор. Беда в том, что едва узнаешь вкус свободы, хочется еще. Вот мы и даем им эту возможность… просто не здесь.

– Вы отсылаете их куда-то? Это… элегантное решение, – сказала Блум.

– И что с ними происходит дальше? – спросил Джеймсон.