Нуала Эллвуд - Тайны моей сестры [litres]

– Я тебе вот еще что принес, – говорит он, кидая на стол толстую газету. – Подумал, тебе интересно, что творится в мире.

Заметив на первой странице написанное жирным черным шрифтом имя моего работодателя, я думаю, что мне сейчас совсем не до этого, но все равно улыбаюсь и благодарю Пола.

– Давай выпьем, – говорит он.

Я наблюдаю, как он роется в шкафу с посудой и вытаскивает два старых бокала с зелеными ножками. Пока он разливает вино, я вспоминаю слова Рэя. Нужно разобраться, что произошло.

– Пол, – осторожно начинаю я. – Прошлой ночью… когда мы вышли из паба… я закатила скандал?

Закончив наливать вино, Пол протягивает мне бокал.

– Ты была немножко пьяна, и все, – опасливо улыбаясь, отвечает он. – Ничего такого.

Он пытается меня защитить, но мне нужно знать.

– Пожалуйста, – я беру бокал, – скажи мне.

Улыбка на его лице гаснет, и он делает глубокий глоток вина, прежде чем продолжить.

– Мы ждали такси, – начинает он, скользя большим и указательным пальцами по ножке бокала. – Когда ты вдруг начала вести себя странно. Сначала я подумал, что ты вот-вот свалишься в обморок. Глаза стали какие-то дикие, и потом ты начала трястись. Такое чувство, что ты меня не слышала. Словно была где-то далеко.

Внутри у меня все холодеет. Он описывает то, что происходит со мной каждую ночь. Будто он залез мне в голову и вытащил мои кошмары. Я нервно глотаю вино. Бросила, называется.

– Потом подъехало такси, – продолжает он. – Я хотел доехать с тобой до дома и довести до двери, но мне нужно было возвращаться, проверить, как там Салли. Поэтому я поговорил с водителем. За рулем была женщина, и это меня обнадежило. Она была очень милая, сказала, что убедится, чтобы ты добралась домой в целости и сохранности.

Я слушаю, и руки начинают дрожать. Мне хочется, чтобы он замолчал.

– Но… больше всего меня поразило то, что ты сказала, когда залезала в машину, – говорит он.

Я поднимаю голову, умоляя его прекратить. Но другая часть меня хочет знать правду.

– Что я сказала? – Сняв очки, Пол барабанит пальцами по столу. – Что, Пол? Скажи мне, что именно я сказала. – Я чувствую, как к горлу подкатывает комок. – Пожалуйста!

Перестав стучать пальцами, он продолжает:

– Думаю, это все из-за алкоголя, так что не бери в голову… но наклонившись, чтобы закрыть дверь такси, ты посмотрела мне прямо в глаза и сказала…

– Пол, продолжай.

Он уставился на пол.

– Ты сказала: «Я его убила». И повторяла снова и снова.

Я смотрю на непрозрачную темно-красную жидкость в бокале и мечтаю в ней раствориться. Как там звали принца, который пожелал, чтобы его утопили в бочке с вином? Не могу вспомнить имя, но если уж умирать, то лучше способа не придумаешь. Я делаю глубокий глоток и наслаждаюсь мягким, приятным вкусом. Чувствую, как алкоголь один за другим притупляет нервные окончания.

– Что происходит, Кейт? – спрашивает Пол. – Хочешь об этом поговорить?

Нет , не хочу. И никогда не захочу.

– Все нормально, – отвечаю я и тянусь за бутылкой, чтобы налить еще вина. – Ты прав, опохмелиться никогда не помешает. Так, курицу ты нарежешь или мне самой?

– Ладно, – обеспокоенно говорит Пол. – Просто чтобы ты знала, и больше об этом ни слова – мне можно доверять. Ты ведь знаешь, что всегда можешь на меня положиться?

– Да, знаю, – коротко отвечаю я. – Так, где-то в этом жалком подобии кухни должен быть электрический разделочный нож. Помнишь такие? Если найдем его, сможем поесть.

Час спустя мы сидим в гостиной на зеленом диване с обшивкой из кожзама и допиваем вино. Мы выпили слишком много и оба слегка навеселе.

– Не знаю, как ты, но я буду рад избавиться от этого дома, – говорит Пол, окидывая взглядом неуютную комнату. – Мне всегда здесь не нравилось. Боже, звучит, как размышления о твоей давней подружке, как там ее?

– Александра Уэйтс, – отвечаю я и щекочу его сзади по шее. – Смотри, она здесь. Похоже, ты ей нравишься.

– Ну-ка хватит, – смеется он, отталкивая мою руку. – А то опять меня испугаешь, и я оставлю тебя тут одну с Александрой.

– Прости, не смогла удержаться, – смеюсь я в ответ. Приятное ощущение. – Но я понимаю, о чем ты. Эти стены словно пропитаны скорбью и жестокостью.

– Если бы стены могли говорить… – замечает Пол.

– Они бы сказали: пусть ваш отец, пожалуйста, перестанет бить нас головой той женщины. Он портит штукатурку. – Я снова смеюсь, на этот раз уже не от радости.

Пол поглаживает меня по плечу.

– Мне жаль, – мягко говорит он. – Сколько тебе всего пришлось пережить.

Его лицо как-то уж слишком близко к моему, поэтому я встаю и протягиваю руку за вином.

– Ладно, хватит обо мне, – говорю я, разливая вино по бокалам. – Как прошло твое детство? Ладил с родителями?

– Детство как детство, – отвечает он. – С отцом мы не больно ладили, но мне сложно об этом судить. Такова жизнь – просто со временем взрослеешь и учишься с этим жить.

Я улыбаюсь.

– Мудрые мысли, – говорю я, потягивая вино. – Нужно взять на вооружение.

– По крайней мере, мне всегда помогало, – говорит он.

– К слову о родителях, – говорю я, поставив бокал на стол. – Что тебе известно о наших соседях, твоих арендаторах? Фиде и ее муже.

– А в чем дело?

– Просто любопытно.

– Нормальные люди, – отвечает он. – Не самые общительные, но за аренду платят исправно.

– А дети у них есть?

– Да вроде нет, – говорит он. – Вообще-то, я с ними никогда особо и не общался. Всем занимается агент по недвижимости. Думаю, женщина откуда-то с Ближнего Востока.

– Она из Ирака, – говорю я.

– А ты откуда знаешь? – спрашивает он. – Ты с ней разговаривала?

– Ага, видела ее в саду. Она спрашивала о маме. Похоже, они дружили.

– Правда? Не припомню такого, – говорит Пол. – К тому же сама знаешь свою маму – она с каждым была готова поболтать.

– Да, – отвечаю я. – Слушай, Пол, мне кажется, в их доме творится неладное.

– О чем ты? – спрашивает он, подаваясь вперед, его лоб морщится.

– Пару дней назад, прямо перед тем, как она со мной заговорила, я слышала в саду детский смех, но когда я об этом спросила, она сказала, что у нее нет детей.

– Странно. А ты уверена, что это именно детский смех? Может, собака залаяла или у кого-то в машине заиграло радио?

– Ой, да ладно, будто я не знаю, как звучит детский смех. Говорю тебе, в саду был ребенок.

– Тогда вообще непонятно, – говорит Пол. – Но это довольно оживленная улица, и я точно знаю, что в доме на противоположной стороне живут дети. Может, ты их слышала?

– Ага, может быть, – отвечаю я, подавляя зевок. Я знаю, что я слышала, но слишком устала, чтобы что-то доказывать, да к тому же, судя по всему, Полу известно о наших соседях ровно столько же, сколько и мне.