Федерико Аксат - Амнезия

— Я агент Макс Фрост. — Человек в черном показал нам удостоверение. — ФБР.

Приземлись посреди площадки Гарри Поттер на метле, я удивился бы меньше.

ФБР?

— Прошу прощения? Вы кого-то ищете?

— Вас, мистер Бреннер. Примите мои соболезнования. Мне очень жаль, что пришлось потревожить вас в такой скорбный день.

— Вы что себе позволяете? — возмутилась Мэгги.

Агент Фрост посмотрел на нее так, словно только теперь заметил.

— Я понимаю, сейчас не самый подходящий момент, — повторил он, убирая удостоверение в карман.

— Вот именно.

— Могу я спросить, куда вы направляетесь?

— Не можете! — огрызнулась Мэгги.

— Боюсь, что могу, мисс Берк.

Он нарочно называл нас по фамилиям, подчеркивая свою осведомленность.

— Видите ли, мистер Бреннер, продажа компании «Медитек» и смерть вашего брата стали предметом федерального расследования. Местные власти уведомили нас о случившемся, и мы нашли основания для возбуждения дела.

— При чем тут смерть Марка? Мы только что…

— Прошу прощения, видимо, я не так выразился. Речь идет о самоубийстве вашего брата. Наши эксперты изучили все отчеты, и мы сочли возможным допустить проведение церемонии…

Он махнул рукой в сторону дома.

Какого черта нужно этому клоуну?

— Большое спасибо за разрешение похоронить усопшего, агент, — сказала Мэгги. — Можно мы пойдем?

Фрост сделал вид, что не слышит.

— Поверьте, мистер Бреннер, я ни за что не потревожил бы вас в такой печальный момент; обычно мы так не поступаем. Однако мы с моей напарницей увидели, что вы куда-то направляетесь, и только поэтому решили к вам подойти.

— Я пошел прогуляться. Откуда мне было знать, что за домом брата установлена слежка. Боже правый, да я понятия не имел ни о каком федеральном расследовании.

— Уверяю вас, нам меньше всего хотелось бы вмешиваться в вашу жизнь подобным образом.

— Я ничего не знаю о продаже «Медитека».

— О, речь не только о продаже «Медитека». — Фрост опять полез во внутренний карман. На этот раз он достал не удостоверение, а фотографию. — Вы ее знаете?

На снимке была Пола Мэррел.

Удалось ли мне скрыть изумление? Надеюсь, что да, учитывая, что именно эту фотографию я ожидал увидеть меньше всего на свете. Я нахмурил брови и сделал вид, что внимательно рассматриваю снимок:

— Нет, не знаю.

Итак, я соврал агенту ФБР. Вот что бывает, когда события развиваются слишком быстро, и у тебя нет возможности просчитать последствия сказанного. Слово не воробей. Фрост мог раздобыть доказательства того, что я знал Полу, например видеозаписи…

Фургон .

Мне вообще не надо было отвечать на вопросы. Если хотят допросить, пусть делают это официально.

Агент спрятал фотографию в карман. Мне показалось, что он едва заметно усмехнулся.

— Эта девушка работает в «Медитеке», но она пропала несколько дней назад. Ваш брат ничего об этом не говорил?

— Не припомню.

Молчи!

Мэгги будто окаменела, я почти чувствовал напряжение, сковавшее ее тело.

Ни один судья в здравом уме не принял бы показания, полученные посреди улицы, но я мог здорово себе навредить, сболтнув лишнее и невольно усилив подозрения федералов.

Ты не знаешь, где труп. Ты даже не знаешь, мертва ли девчонка.

Я был в полной заднице. Этот тип наверняка умеет видеть людей насквозь, такая у него работа.

— Что ж, мистер Бреннер, извините за беспокойство.

Мы промолчали.

— А, вот еще что, — спохватился Фрост. — Мы собираемся навестить вас в ближайшее время. У нас остались вопросы.

Не дожидаясь ответа, он запахнул пиджак и растворился в сыром воздухе.

Следующий день выдался совсем летним, хотя по календарю еще была весна: небо сияло синевой, и к полудню установилась привычная для Новой Англии удушающая жара. Земля еще не успела впитать прошедший накануне ливень, а в небе уже светило солнце. Все переменилось за ночь.

В природе, но не в моей жизни.

Когда Мэгги привезла меня домой после поминок, я пообещал ей отдохнуть и выспаться, а сам до рассвета не сомкнул глаз. Утром, совершенно разбитый, выполз на кухню варить кофе, в надежде хоть немного ожить. Вскоре я сидел за столом с дымящейся чашкой и куском морковного пирога, который Мэгги испекла несколько дней назад.

Я солгал агенту ФБР. Если они действительно ищут Полу Мэррел и вышли на меня, дела плохи.

Очень может быть, что чертовы федералы за мной следят.

В телефоне было сообщение от Мэгги. «Давай встретимся, чтобы обсудить планы на выходные. Кучу всего надо сделать!»

Я улыбнулся и написал, что свяжусь с ней ближе к вечеру.

— Чтоб тебя, Марк… — сказал я в пустоту. — Во что ты меня втянул? О чем не успел мне рассказать?

Я до слез скучал по своему брату.

Пережевывая пирог, я заставлял себя думать о насущных делах. Прошлого не изменишь, а с настоящим надо разбираться.

Оставалась надежда, что федералы охотились не за мной. На поминках был Йэн и практически все знакомые Марка. Любой из них мог оказаться подозреваемым. Так что лучше всего будет держаться позиции «моя хата с краю — ничего не знаю». Что делают ни в чем не повинные люди после визита федерального агента? Этого я знать не мог, но зато точно знал, что нужно делать мне. Перво-наперво поинтересоваться у Йэна Мартинса, что нужно ФБР от «Медитека». Потом постараться найти надежного адвоката. На эту роль как нельзя лучше подходил Боб Берк. И наконец, поговорить начистоту с Харрисоном.

Так я набросал первоначальный план действий.

Я твердо решил, что больше не скажу федералам ни слова. Вчера меня застали врасплох, но впредь я буду умнее.

Мне не приходилось бывать у Йэна Мартинса, но его дом знал весь город. Йэн купил роскошный особняк у эксцентричного богача по фамилии Бэнкс и перестроил по своему вкусу. В результате получилось одно из самых впечатляющих строений в Карнивал-Фолс.

Когда я подъехал к дому, было начало одиннадцатого. Как ни странно, стальные ворота оказались широко распахнуты. Моя «хонда» прокатилась по извилистой дорожке, посыпанной гравием, и свернула на задний двор. Мартинсу принадлежал участок по меньшей мере в полгектара с ухоженным садом, теннисным кортом и домиком для гостей. Странно, что владелец всего этого великолепия не заботился о том, чтобы надежно закрывать ворота.

Дом казался совершенно пустым.

Живая изгородь и густые кроны деревьев надежно защищали особняк от уличного шума. Выходя из машины, я постарался закрыть дверь как можно аккуратнее, но звук, с которым она захлопнулась, все равно показался мне грохотом.

Поднявшись на веранду, я услышал приглушенные звуки классической музыки. Значит, хозяин все-таки был дома. Я решительно постучал. Музыка стихла. Я снова постучал, и через некоторое время дверь открылась. Йэн смотрел на меня с нескрываемым изумлением: