Валентина Назарова - Девушка с плеером

Зайдя внутрь, Мегс скинула с головы капюшон. Она махнула мне и пошла к стойке. Сейчас она вернется к столику, и я расскажу ей про Бена. Скорее всего, она уже знает о пожаре, сегодня он во всех новостях.

После того как мой рассказ иссяк, мы с Мегc сидели, уставившись на еду, застывшую на тарелках, как пластиковый муляж, все откладывая момент, когда придется прощаться. Конечно же, мы обе понимали, что вряд ли снова увидимся. Нас связывала только ты, а ты была мертва.

— Знаешь, несмотря ни на что, я рада, что узнала правду, — наконец сказала я. — Я думаю, это облегчение для всех. Конечно, я бы предпочла другой финал, но в глубине души я всегда знала, что ее не вернуть. Не понимаю только, почему я не могу заставить себя ненавидеть его.

— Зачем ненавидеть Бена? Он уже получил по заслугам. Ты пойдешь в полицию?

— Вряд ли. Какой смысл?

— Разве ты не хочешь настоящего расследования? Ты же так стремилась найти ее.

— Пойми, до вчерашнего дня я все еще немного надеялась, что она может быть жива. А теперь я точно знаю, что ее больше нет. Разве кости и каменная плита заменят мне сестру? Мне дороже воспоминания тех, кто ее любил. Твои, Криса… Пусть это будет светлый образ, без грязи, полиции, расспросов. Без историй о том, с кем она спала и кого предала. Пусть она покоится с миром. А если они что‐то найдут под завалами горящего дома — так тому и быть. — Я подняла бокал и сделала глоток. — Ты говорила в тот раз, когда мы гуляли по городу, что подозреваешь кого‐то. О ком шла речь?

— Ну, я оказалась не права. Так что это уже не имеет значения.

— Да ладно, мне‐то можешь сказать.

— Я думала, даже была почти уверена, что это Ханна.

— Ханна? — Брови у меня невольно поползли вверх. Хотя мне тоже приходило в голову подобное.

— Не знаю, осознанно или нет, но она ненавидела Джен и желала ей зла. Поверь мне, я видела, как они общались. Но Джен, конечно же, ничего не замечала, она была слишком чистой душой. А потом Дженни исчезла.

Мегс секунду помедлила и продолжила рассказ:

— Когда пришло время, Ханна блестяще исполнила роль горюющей лучшей подруги и рассказала копам про поездку в Европу и депрессию, наверняка бросила и пару намеков на то, что Джен употребляла. А меньше чем год спустя выяснилось, что она беременна от Марка. У них родилась маленькая дочка. И знаешь, что самое жуткое? Она назвала девочку Дженни. Три года я о Ханне ничего не слышала. Она жила с Марком в Лондоне, работала бухгалтером при группе, занималась их финансовыми делами и налогами. А потом Крис передознул. Лежал в больнице, здесь, в Ноутоне, весь утыканный капельницами. Ханна бросила все и переехала в лофт в обувном квартале. Вы́ходила Криса, отправила в реабилитационный центр. Думаю, она надеялась, что наступил тот момент, которого она ждала всю жизнь. Но ничего не вышло: Крис выписался из клиники и вернулся к старым привычкам.

— Жаль ее, — только и сказала я.

Мы сдержанно попрощались, и Мегс ушла. Потом я крепко обняла парней и села в такси. Через полчаса поезд увезет меня назад, к тихому и спокойному существованию, где нет огня, смерти и потерянных девочек.

Status: не прочитано

23:16 / 26 июня 2015, пятница

Babyshambles — «Delivery»

Ну вот и все. Я дома. Лора на фестивале; тут тишина, покой. Я только что вылезла из ванны, где отмокала несколько часов с бокалом вина и книгой. Пишу тебе, только чтобы сказать, что люблю тебя. Я все обдумала. Когда приедет отец, я пойду к копам и расскажу им все. Ты заслуживаешь правосудия.

Случилось кое‐что любопытное. Мелочь, но стоит упомянуть. Пару часов назад мне пришло новое письмо. Адрес отправителя — MySpace. «Какого фига», —

подумала я, открывая его. Это был Бен, он послал френд-реквест с того света. Я шучу. На самом деле запрос просто пришел с большой задержкой. Кликнув на ссылку, я зарегистрировалась.

Признаться, мне было интересно узнать о твоем убийце побольше. Может, удастся испытать тот праведный гнев, которым горели глаза Мегc. Бен казался мне слишком незначительным и каким‐то отвратительно беззащитным для человека, который забрал тебя у меня. Мне представлялся харизматичный подонок вроде злодея из бондианы, человек, который крутит судьбами других.

Страница Бена выглядела такой же странной и захламленной, как и его дом. В фотоальбоме были снимки с тобой, что неудивительно. Десятки, даже сотни фотографий. Ты, ты, ты. На стене — куча ссылок на разную странную хрень: конспирология, переселение душ, нераскрытые убийства и исчезновения. Сорок пять друзей, половина из которых — музыкальные группы и телепрограммы, а остальные — заброшенные страницы людей, давно переехавших на фейсбук.

Я заметила среди друзей твое лицо — та же самая фотография, что и на фейсбуке. Мелькнула мысль о том, какая ты старушка, — у тебя даже на MySpace аккаунт был. Я кликнула по ссылке.

На меня смотрело твое улыбающееся лицо. Вверху стоял твой последний статус: «Today has been the most perfect day that I've ever seen». Обновление от 23 июня 2007 года. Это же дата фестиваля! Значит, в свой последний день ты была счастлива. Ниже подпись: «Пользователь был активен 2926 дней назад».

Тебе будет приятно знать, что у тебя на стене много постов. Многие спрашивали, как ты и где ты, поздравляли с чем‐то, скучали, любили тебя. Еще есть куча всего от Бена. В твоих альбомах я нашла сотни фотографий: группа, концерты, фестивали, ты и Крис. Он такой молодой и улыбчивый, с длинными светлыми волосами, как Курт Кобейн. Ты рядом с ним такая счастливая. Я впервые видела вас вместе. Кажется, он был влюблен в тебя. Хотя что я вообще могу знать об этом? Все мои знания о любви почерпнуты из песен My Chemical Romance и саги «Сумерки».

Я зашла в твой альбом с видео. Там было несколько записей, почти все с концертов. Я открыла видео с заголовком «Дом с красной дверью — часть 1». На экране ноутбука появилась гостиная Криса, ты снимала ее через открытое окно в сад по‐тихому, как настоящий гонзо-журналист. Камера тряслась, картинка дробилась. Крис и Марк сидели на диване и перебирали гору каких‐то бумажек с озабоченными лицами. Поодаль стояла гитара — другая, попроще, не та красная с концерта три дня назад. Крис то и дело заправлял за ухо длинную прядь русых волос, внимательно рассматривая что‐то в руках.

— Вот она! — триумфально вскричал Крис, подняв надо головой обрывок салфетки. — Я знал, что не мог выбросить ее.

— Дай же скорее. — Марк выхватил мятую бумажку у него из рук и, приподняв очки, пробежал по ней глазами. Он говорил с простецким южнолондонским акцентом, заменяя сочетание th на отчетливое «ф», а не так, как сейчас, как профессор. — Ага, точно! Это та салфетка из поезда, со стихами. А я‐то уж думал, потерялась!

Он схватил в руки гитару и протянул бумажку Крису: