Ларс Кеплер - Песочный человек

Он заметил внимательный взгляд директора, беззаботно вскинул брови, хлопнул в ладоши и легко сказал:

— Мы знаем, что тяжелые лекарства… вероятно, некомфортны для пациента, но если бы я отвечал за безопасность в этом отделении, я бы не стал рисковать.

Агнес сидела на полу в голубой пижамке с пчелами. Держа в руках белую щетку для волос, она трогала пальцем каждый зубчик, словно хотела пересчитать их. Андерс взял Барби, уселся на пол перед дочерью и стал ждать.

— Причеши кукле волосы, — предложил он наконец.

Агнес, не глядя на него, продолжала трогать зубчик за зубчиком, ряд за рядом, медленно и сосредоточенно. Андерс знал, что дочь играет не спонтанно, как другие дети, а на какой-то свой манер. Ей трудно было понять, что видят и думают другие. Она никогда не одушевляла своих кукол. Девочка просто испытывала их механику, сгибала им руки и ноги, крутила голову.

Но на курсах, где рассказывали об аутизме и болезни Аспергера, Андерс понял: дочь можно научить играть, если разделить игру на следующие одна за другой части.

— Агнес? Причеши куклу, — повторил он.

Девочка перестала теребить щетку, потянулась и дважды провела ею по светлым волосам куклы.

— Какая она стала красавица! — восхитился Андерс.

Агнес снова принялась перебирать зубчики расчески.

— Ты видишь, какая она теперь красивая? — спросил он.

— Да, — не глядя на отца, ответила девочка.

Андерс достал куклу Синди. Он еще не успел ничего сказать, как Агнес потянулась и с улыбкой причесала куклу.

Через три часа, когда Агнес уже спала, Андерс сидел на диване и смотрел «Секс в большом городе». За окном фасада падали сквозь желтый свет уличного фонаря тяжелые снежные хлопья. Петра была на вечеринке — Виктория явилась с приглашением, когда было уже пять часов. Она обещала не задерживаться, но сейчас часы показывали почти одиннадцать.

Андерс выпил глоток холодного чая и отправил Петре сообщение: «Агнес причесала кукол».

Он устал, но чувствовал, что ему хочется рассказать о совещании в больнице, о том, что теперь он отвечает за специальное отделение и ему гарантировали, что его возьмут в штат на постоянную работу.

Началась рекламная пауза. Андерс зашел в комнату Агнес, чтобы потушить свет. Ночник в виде зайца в натуральную величину. От зайца исходил красивый розовый свет, мягкие блики лежали на простыне и спокойном личике Агнес.

Пол был, как ковром, покрыт детальками «Лего», куклами, кукольной мебелью, игрушечной едой, фломастерами, коронами, там же был рассыпан целый фарфоровый сервиз.

Андерс не мог понять, откуда здесь взялся такой кавардак.

Он шел, с трудом выбирая место, чтобы ничего не раздавить. Иногда игрушки с тихим шорохом перекатывались по деревянному полу. Он осторожно протянул руку к выключателю ночника, и тут ему показалось, что на полу у кроватки лежит нож.

У стены стоял большой дом Барби, но Андерс все равно разглядел сквозь кукольную дверь стальной клинок.

Андерс осторожно нагнулся. Сердце забилось быстрее, когда он понял: нож напоминает заточку, найденную в изоляторе.

Это было непонятно. Он ведь отдал нож Брулину.

Агнес жалобно захныкала и что-то прошептала во сне.

Андерс распластался на полу, напротив первого этажа домика. С трудом открыв дверцу в торце, он потянулся за ножом.

Пол тихо скрипнул, и Агнес прерывисто задышала.

В темноте под кроватью что-то поблескивало. Может, глаза плюшевого мишки. Разобрать толком через разделенные перемычками стекла кукольного шкафчика было невозможно.

— Ай, — шепнула Агнес во сне. — Ай, ай…

Андерс как раз нащупал нож кончиками пальцев, как вдруг увидел под кроватью глаза, блестящие на морщинистом лице.

Это был Юрек Вальтер. Он молниеносно схватил Андерса за руку, потащил…

Андерс проснулся от того, что дернул рукой. Задыхаясь, он сообразил, что уснул на диване перед телевизором. Потянулся, но не встал. Сердце колотилось.

В окно ударил свет фар. Такси развернулось на площадке и скрылось. Потом тихо открылась входная дверь.

Петра.

Андерс услышал, как она прошла сначала в туалет, потом в ванную и стала смывать косметику. Он тихо вышел и увидел в коридоре свет, падавший из ванной.

Андерс стоял в темноте, глядя на Петру в зеркало над раковиной. Петра почистила зубы, сплюнула, потом поднесла в ладонях воду ко рту, снова сплюнула.

Заметив, что муж наблюдает за ней, Петра на мгновение испугалась.

— Ты не спишь?

— Я ждал тебя, — ответил он каким-то чужим голосом.

— Как мило.

Петра выключила свет, Андерс вышел за ней из ванной. Петра села на край кровати, намазала кремом руки и подмышки.

— Весело было?

— Нормально… У Лены новая работа.

Андерс схватил ее левую руку, сильно сжал запястье. Петра встретила его взгляд.

— Ты же знаешь, утром рано вставать.

— Помолчи.

Петра хотела освободиться, но он схватил ее за другую руку и опрокинул на кровать.

— Ай!..

— Заткнись!

Он сунул колено ей между ног. Петра попыталась вывернуться, но потом затихла, глядя на него.

— Я серьезно: красный свет… Мне надо поспать, — спокойно сказала она.

— Я ждал тебя.

Несколько секунд она смотрела на него, потом кивнула:

— Запри дверь.

Андерс встал, прислушался, в коридоре — тихо. Он закрыл и запер дверь. Петра стащила с себя ночную рубашку и как раз открыла ящик. Улыбаясь, она доставала мягкие веревки, пакетик с плеткой, массажер и большой дилдо, и тут Андерс толкнул ее на кровать.

Петра просила его прекратить, но он сорвал с нее трусы с такой силой, что на бедрах остались красные полоски.

— Андерс, я…

— Не смотри на меня.

— Прости…

Петра не сопротивлялась, когда он связывал ее — крепко, даже слишком крепко. Может быть, из-за опьянения ее чувства притупились. Он потянул веревку вокруг ножки кровати, и бедра Петры раздвинулись еще шире.

— Ай! — простонала она.

Андерс принес повязку для глаз. Петра замотала головой, когда он положил повязку ей на лицо. Пытаясь освободиться, она дергала веревку, и большие груди раскачивались.

— Как ты хороша, — прошептал Андерс.

Закончили они только в четыре часа. Андерс наконец развязал веревки. Петра молчала, дрожа всем телом и растирая онемевшие запястья. Волосы были потными, на щеках — следы слез, повязка сползла на шею. Изорванные трусы он затолкал ей в рот, когда она не хотела, не могла больше.

В пять часов утра Сага бросила попытки уснуть. Оставалось девяносто минут. Потом за ней придут. Ощущая тяжесть во всем теле, Сага натянула спортивный костюм и вышла из квартиры.

Пробежала пару кварталов, увеличила скорость, спускаясь к набережной Сёдер-Меларстранд.