Джон Гришэм - Афера [Фейк - испорчен дескрипшен, чужая обложка]

У сидевших напротив партнеров вытянулись лица. Удар оказался слишком силен. В ужас приводила мысль даже об одном-единственном изменнике, прокравшемся в их сплоченные ряды, но неужели есть и второй?

Однако ощущение шока усилилось, когда Кайл ровным голосом добавил то, в чем был убежден, но чего не мог доказать.

— И я не думаю, что за всем этим стоит рядовой сотрудник, — сказал он, опускаясь в кресло.

Семь представительного вида мужчин ошеломленно смотрели друг на друга. Если это не сотрудник, значит — партнер.

Дуглас Пекхэм зашелся хриплым кашлем. Наконец он выдавил:

— Вы хотите сказать…

Его сосед, Уилсон Раш, поднял правую руку. Движение напоминало жест монарха, требующего тишины. И на мгновение она установилась. Общее молчание нарушил Рой Бенедикт:

— У вас есть к нам что-нибудь еще?

— По-моему, на этом можно поставить точку, — ответил Мизер.

Бенедикт невозмутимо встал, за ним последовали Кайл, Делано и Уингейт. Никто из партнеров не шелохнулся, их словно сковал лед.

Макэвой-младший вместе с тремя спутниками вышли из комнаты.

В вестибюле к четверке присоединились три внушительного телосложения молодых человека, которые сопровождали Кайла с момента выхода из отеля. Все они двинулись на восток, где примерно в квартале от небоскреба фирмы находился офис Роя Бенедикта. Там четверо мужчин поднялись на шестнадцатый этаж, оставив охранников в лобби. Пройдя в кабинет Бенедикта, Дрю Уингейт счел свою миссию выполненной и, обещав предоставить всю возможную помощь, откланялся. После его ухода Кайл, Рой и Делано расселись вокруг небольшого стола. Заранее предупрежденная о том, что выходной день будет испорчен, секретарша с вежливой улыбкой принесла кофе.

— Какие у тебя планы, Кайл? — спросил Делано.

— Ну-у… Юридическая практика в штате Нью-Йорк мне заказана, это уж точно. Съезжу недельки на три домой. Скоро праздники, хочу отдохнуть.

— Я не уверен, что такой шаг будет разумным.

— Благодарю вас, мистер Делано, за беспокойство обо мне, но я не собираюсь прятаться. Очень признателен вам за предложение стать обитателем маленького мирка программы защиты свидетелей, но — нет. Мне двадцать пять лет, временами я спотыкаюсь, однако падение в мои расчеты не входит. Надеюсь справиться сам.

Рой Бенедикт опустил на стол уже поднесенную к губам чашку с кофе.

— Стоп, Кайл. Ты это серьезно?

— Серьезнее не бывает, Рой. Поверьте, я не играю словами. Я уже прожил три дня в окружении телохранителей, постоянно оглядываясь и втягивая голову в плечи. Нет-нет, спасибо. Я не испытываю ни малейшего желания прикрываться вымышленными или чужими именами и с утра до вечера собирать пазлы.

— Пазлы?

— Это так, к слову. Видите ли, последние десять месяцев я не знал, куда мне деться от слежки. Вы можете представить, что это такое? Человек становится параноиком, начинает подозревать каждого, шарахается от любого незнакомого лица: а вдруг прохожий прячет в руке нож? Я боялся повернуть за угол, обходил темные переулки и приседал от страха, увидев в толпе серый плащ. Снимаешь телефонную трубку и думаешь: «Ну, кто сегодня будет меня слушать?» Мне приходилось зашифровывать эсэмэски, чтобы их не понял чужой. Возвращаясь домой, я переодевался со скоростью фокусника, стоя спиной к камере — чтобы не светить гениталиями. В кофейне обязательно усаживался возле окна — чтобы видеть, кто зашел за мной. Я выучил дюжину дешевых поведенческих трюков, и они мне помогли, ведь чем больше ты знаешь, тем больше тебе хочется узнать. А пространство вокруг все сжималось и сжималось, мой мир уже помещался в пачке из-под сигарет. Я устал, Рой. Я не смогу жить в бегах.

— Бакстера Тейта твои преследователи убрали без колебаний, — напомнил адвокат. — Думаешь, с тобой они обойдутся деликатнее?

— Когда в дело встрял Бакстер, операция была в самом разгаре, Теперь же она, во всяком случае та ее часть, что касалась меня, закончена. Бенни исчез, все провалилось. Конечно, он может вернуться с новой идеей…

— Будь уверен, так и произойдет, — вставил Делано.

— Допускаю, но уже без меня. Какая ему сейчас от меня польза?

— Совершенно верно, — сказал Рой. — Но он захочет избавиться от свидетеля.

— Свидетелем я стану лишь при условии, что его поймают. Боюсь, на это рассчитывать не приходится. Вот когда Бенни посадят в клетку, тогда и поговорим о программе защиты свидетелей.

— Тогда может оказаться слишком поздно, — заметил Делано. — Поверь, Кайл. Если Бенни сядет, на охоту за тобой выйдут его люди.

— Пусть выходят. У отца в доме висят штук шесть отличных ружей. Сам я не расстаюсь с «люгером» — он и сейчас в моем кейсе. Пусть выходят, мы с отцом готовы к встрече.

— К чему эта бравада? — попытался образумить Кайла адвокат.

— Все. Решение принято. ФБР не в состоянии навязать мне участие в программе. Позвольте официально и с глубочайшим уважением заявить вам, джентльмены: нет. Спасибо, мистер Делано, но ответ у меня только один, и вы его уже слышали. Нет.

— Уверен, ты об этом еще пожалеешь, — снисходительно бросил Делано.

— Я тоже в этом уверен. И прошу: уберите от меня ваших громил. Я могу рехнуться от их присутствия, открою пальбу. Мне не нужны тени в сумерках.

— На этот счет можешь быть спокоен. Нам и без тебя работы хватает. — Поднявшись, Делано пожал своим собеседникам руки и, обращаясь к Рою, сказал: — Раз в неделю я буду звонить, держать вас в курсе.

Бенедикт проводил его до двери, еще мгновение — и фэбээровец навсегда выпал из жизни Макэвоя-младшего. Без звука притворив дверь, адвокат посмотрел на своего клиента так, будто увидел его впервые.

— Какое мужество!

— Или глупость. Граница между ними иногда неразличима.

— Но почему бы тебе не пропасть хотя бы на полгода? На год? За это время все бы улеглось.

— Год — тоже не срок. У Бенни и членов его банды долгая память. Если он намерен отомстить, то рано или поздно найдет меня, где бы я ни находился.

— Ты не доверяешь ФБР?

— Нет. Я доверяю вам, отцу и девушке по имени Дейл. Больше некому.

— По-твоему, вся эта операция осуществлялась изнутри?

— Правды мы никогда не узнаем, согласитесь. У меня такое чувство, что Бенни работает на то самое правительство, которому платим налоги и мы с вами. Поэтому он не оставил ни единого следа. Его никто не будет искать.

— Это не укладывается у меня в голове.

Кайл пожал плечами. Повисшая пауза казалась бесконечной. Когда тишина стала почти невыносимой, Макэвой взглянул на часы и проговорил:

— Ладно, Рой, все-таки сегодня воскресенье. У вас семья, возвращайтесь-ка домой.

— А ты?

— Я? Отсюда я со спокойной душой, не оглядываясь на каждом шагу, доберусь до своей конуры. Соберу вещи, заброшу их в багажник старенького джипа, на спидометре которого уже больше двухсот тысяч миль, и поеду к отцу. Если мотор не подведет, успею к позднему ужину. Завтра мы — я и мой родитель — подпишем деловое соглашение. Адвокатская контора будет называться «Макэвой энд Макэвой». Я стану полноправным партнером быстрее, чем самый блестящий выпускник юридической школы Йельского университета.